Систематизатор

Глава 3

Награды послушно дожидались меня на столе, продолжая манить фиолетовым сиянием. Ну, одна продолжала, а вторая и не начинала, она так и оставалась серой и скучной.

С нее-то я и решил начать, ведь сладкое всегда оставляют на потом, после гадкого невкусного супа, правильно? Правильно. Вот и сейчас я взялся за серую коробочку или шкатулочку, даже не знаю как назвать это творение повернутого на трехмерной геометрии шизика, и повертел ее в руках, соображая, как открыть. Логика подсказывала, что знак на моей руке поможет мне и в этом деле, раз уж все это — порождения одной и той же системы, но пока что это не работало. Я держал шкатулку в руках, и знак на моей руке совершенно точно соприкасался с ее поверхностью, но ничего не происходило.

Тогда я хохмы ради попробовал закинуть шкатулку в инвентарь, благо, по ощущениям она была совершенно невесомая, и у меня получилось. Одна из ячеек заполнилась, и доступный вес уменьшился на сто граммов. Убедившись на примере скучной и серой награды, что ничего с ней от попытки перемещения в инвентарь не случилось, она не исчезла, не раскрылась, или еще чего не произошло, я поместил следом за ней и фиолетовую тоже. Она появилась рядом и тоже уменьшила остаток доступного веса на сто граммов. Слишком точное совпадение, чтобы быть просто случайностью. Стало быть, каждая шкатулка независимо от ее тира весит сто граммов.

Что ж, остается надеяться, что награды внутри не на сто граммов, это было бы совсем грустно.

Снова достав серую шкатулку, я попробовал провернуть то же самое, что делал с вещами, когда запихивал их в инвентарь — взял ее в левую руку и отвел максимально далеко от тела. Не сработало. Тогда я шутки ради прочистил горло и торжественно сказал:

— Сезам, откройся!

Если что-то глупое работает, то оно не глупо…

Но я все равно чувствовал себя идиотом, глядя как через стыки плоскостей шкатулки пробивается голубой свет, поглощает ее полностью, и гаснет, оставляя висеть в воздухе несколько предметов, окутанных все тем же голубым сиянием. Точно как с инвентарем, с той лишь разницей, что в этот раз я вещи не выбирал.

Поэтому передо мной то, чего я уж точно не ожидал увидеть. В голубом сиянии на столе появились… продукты. Бутылка кефира, как гласила надпись на этикетке, почему-то всего одна половина батона и авоська картошки. Как будто мой обычный холостяцкий поход в магазин за едой.

Я взял в руки кефир, повертел его в руках, но нигде не смог найти ни наименования производителя, ни даты изготовления, ни штрих-кода. Вообще ничего, только лишь надпись черным «Кефир» на белой этикетке. И белое содержимое внутри.

Открыв бутылку, я понюхал жидкость. Пахло, закономерно, кефиром. Я чуть попробовал на язык, убедился, что на вкус это тоже кефир, и, недолго думая, ухнул в себя половину бутылки. Как раз уже проголодался, а в холодильнике из еды только повешенная мышь.

Батон и картошка тоже оказались без каких-либо опознавательных знаков, но зато и без каких-либо сюрпризов. Батон послушно крошился в руках и одурительно пах свежевыпеченным хлебом, а картошка даже посыпала мне стол землей, когда я поднял авоську, чтобы внимательнее ее рассмотреть.

Батон и остатки кефира я даже смог убрать в инвентарь. И не для того, чтобы сохранить на будущее, а для того, чтобы проверить, что с ними случится завтра. Остаток дня, если что, я и на картошке продержусь.

Настало время гвоздя программы — красивой фиолетовой шкатулки. Насколько я помню по всяким онлайн-играм, фиолетовый означает крутой, круче него только золотой и красный. Вот сейчас и проверим, что там такого крутого в этой шкатулке.

Я коснулся рукой шкатулки и на сей раз мысленно велел ей: «Откройся», и даже почти не удивился, когда шкатулка послушно засветилась фиолетовым, а не голубым, и пропала, оставляя вместо себя на столе целую кучу предметов.

Какая-то светящаяся фиолетовым карточка, кучка патронов неизвестного мне вида, но явно не для дробовика, еще одна карточка, но на сей раз — черная, даже будто бы излучающая черноту, страшно выглядящий черный нож, словно вырванный из кадра боевиков про Рэмбо, многократно сложенный кусок ткани, еще одна черная карта, налобный фонарик, маленький шарик, похожий на жемчужину, только золотой, и какая-то странная пластина из пористого камня в форме кривой звезды и размером примерно в мою ладонь. Все, сразу и в одном месте. Как будто кусочек музея современного искусства, с доставкой на дом.

Собственно, а чего я ожидал? Что тут тоже окажутся продукты, только круче и больше, типа хамона и сыра с плесенью? Хорошо хотя бы, что едва вообще выпадает, уже за это надо сказать спасибо. В принципе, это даже логично, что вся эта система снабжает людей едой — ведь, если везде на улице то же самое, что я видел из окна, то и магазины, очевидно не будут работать. А так как их разграбят в первую очередь, то буквально завтра еды не будет уже нигде. И как питаться в таких условиях? Очевидно — никак. Ну, то есть теперь-то есть как, это хорошие новости.

Взяв оставшиеся продукты в руки, я дошел до холодильника в кухне, попутно переступив через тело зомби, и убедился, что электричество не отключили за то время, что я разбирался в ситуации, и холодильник исправно фурычит. Повесившаяся мышь, правда, куда-то исчезла, но зато теперь ее место торжественно заняли нормальные продукты.

Вернувшись в комнату, я первым делом осмотрел патроны, которые так и остались для меня загадкой — на них не было ни маркировки калибра, ни даже капсюля, словно они вообще не были предназначены для стрельбы из огнестрела. После этого я осмотрел нож, который, кстати, появился почему-то без ножен. В общем-то, понятно, почему, есть же инвентарь. Зачем ножны, если есть инвентарь, правильно? Правильно.

Нож был страшный. Черный, обоюдоострый, причем одна половина заточена под серрейтор и по нему, если присмотреться, бегают всполохи фиолетового пламени, словно там в глубине металла проходит концерт Раммштайн. Опять же — никаких маркировок, никаких надписей. Ничего, что могло бы рассказать, откуда он и что из себя представляет.

Точно так же дела обстояли с жемчужиной и каменной пластиной, только жемчужина была абсолютно инертна, а вот пластина едва заметно вибрировала в руках. Так мелко, что это даже не раздражало.

Все это вместе весило совсем чуть-чуть — когда я закинул все это в инвентарь, счетчик не уменьшился и на полкило. Остались лежать на столе только странные карточки, к изучению которых я и перешел.

Карты светились. И это единственное, что про них можно было сказать. На них не было каких-то надписей или картинок, на них вообще не было ничего. Фиолетовая карта была однородно-фиолетовой, черные — однородно-черными.

Единственное, что можно было с натяжкой назвать "отличительной особенностью" — белую линию, которая шла вдоль границы карты, словно на карте лежала еще одна карта.

На ощупь они словно были сделаны из плотного пластика, и я едва подавил в себе желание попробовать ее порвать или чем-то порезать. Исследовательский дух это хорошо, но вдруг получится? А потом окажется, что эти карты — части какой-нибудь другой карты, например, сокровищ?

Строго говоря, я даже не уверен, что это именно карты, просто они и формой и размером напоминали именно карты, для покера например. Такие же, размером с ладонь и с закругленными краями.

Я решил начать с черных карт, потому что их две, и если я что-то накосячу с одной, всегда останется вторая.

Впрочем, как с ней накосячить, я даже придумать не смог. Просто положил на ладонь со знаком и отдал мысленный приказ «Откройся».

И карта исчезла. Просто растворилась в воздухе, а у меня перед глазами возникла надпись уже привычным системным шрифтом:

Примечание 212: При достижении новой фазы Основания целевой мир будет меняться. Будьте к этому готовы.

Текст повисел несколько секунд, давая мне возможность прочесть его, и растворился в воздухе.

Занятно. Получается, мне только что дали немного информации обо всем, что творится вокруг меня. Причем это был факт под номером двести двенадцать, а значит, есть еще как минимум двести одиннадцать и надо бы собрать их всех, прямо как покемонов.

Я открыл вторую карту и она тоже дала мне факт:

Примечание 407: При достижении новой фазы Основания зараженные будут становиться сильнее и опаснее. Адаптируйтесь, подбирайте тактику, обзаводитесь новыми умениями и снаряжением. Не существует непобедимых противников.

Отлично, теперь четыреста семь! Все интереснее и интереснее!

Я прочитал новый факт еще раз, пока он не пропал. Значит, то, что я так легко убил первого, а, вернее, первую зомби — это не совпадение и не моя собственная крутость. Это просто все так устроено, что поначалу зараженные будут слабыми, видимо, чтобы мы не откисли все в первый же день. Здесь уже начинает проклевываться какая-то система внутри системы, что-то из разряда того, что все это напоминает какой-то эксперимент, и…

Додумать мне не дали. Внезапно с той стороны входной двери что-то громко ударило, а потом раздалась какая-то возня. Секундой позже — снова удар в дверь. Опять возня — и еще удар! Причем это не походило на то, как если бы кто-то стучался ко мне, проверяя, есть ли кто дома. Удары были размеренные, с одинаковыми промежутками между ними, а не вот тебе — постучали и ждут.

Заинтригованный, я пока не стал трогать фиолетовую карту и подошел к двери. Попутно я снова перешагнул через тело девушки-зомби, машинально отметив, что оно как-то едва заметно изменилось. Хотя, возможно, мне показалось.

Дверь у меня была хорошая — железная, толстая. Мощные ригеля замка дополнительно распирали полотно еще и сверху и снизу, обеспечивая тем самым беспрецедентный уровень защиты. Учитывая, в каком районе я жил и какие соседи по дому меня окружали, это было далеко не излишество. Единственный минус — открывался этот монструозный замок только с ключа, причем как изнутри, так и снаружи, но зато и не получится захлопнуть за собой дверь, оставив ключ внутри.

Я подошел к двери, приоткрыл глазок и выглянул в него. Не видно ни хрена, ощущение, что глазок просто перемазан чем-то… Впрочем, возможно, оно так и было. Единственное, что я смог понять — там, на лестничной клетке, что-то двигалось и почему-то предметом своего движения оно выбрало именно мою дверь.

Новый удар!

Черт, если так дело пойдет, то у меня как минимум скоро голова заболит от этого грохота. Как максимум — на него кто-то может подтянуться и хорошо, если это будут зомби, они с дверью ничего не сделают. А вот если это окажутся лихие люди, из серии тех, что провожали меня оценивающими взглядами каждый вечер, стоило мне чуть задержаться, и при этом сплевывали себе под ноги шелуху от семечек — ситуация может стать намного хуже. Они по-любому захотят выяснить, что находится за этой красивой прочной металлической дверью, которая так и кричит о том, что за ней что-то прячут.

Хотя на самом деле ничего за нет не прячут. За ней только я один и прячусь. Впрочем, в этой квартире все равно ничего более ценного нет.

Я снова попытался выглянуть в глазок, но там стало видно еще меньше. Тогда я, чтобы далеко не ходить, вытащил из инвентаря подаренный системой нож, повернул в замке ключ, и, дождавшись очередного удара, распахнул дверь от себя!