Во тьму

* * *

За полчаса временные спальные места были обустроены и распределены, после чего пассажиры и экипаж пристегнулись для взлета. Со своего сиденья Рит мог видеть часть окна кабины, по одну сторону которого располагались приборные панели, а по другую маячил Жеод (все такой же неподвижный), очевидно, занимавший место навигатора. Чтобы смотреть в окно, приходилось выворачивать шею, но оно того стоило. Юноша знал, что не увидит Корусант много месяцев, а то и целый год; вероятность того, что экспедиция может продлиться дольше, он отказывался даже рассматривать.

«Дом», – подумал он. Слово ужалило как стрела. Джедаев не учили считать домом свой храм или родную планету. Но от желания иметь дом не могло полностью освободиться ни одно разумное существо. Рит и не хотел освобождаться. Ему хотелось запомнить Корусант именно таким: сверкающим, процветающим, торжествующим.

«Ты противишься своему долгу, мой падаван? – всплыл в памяти голос мастера Джоры, в котором чувствовалось легкое веселье, но не без укоризны. – Джедаю так себя вести не подобает».

«Я хочу исполнять свой долг, – так же мысленно ответил Рит, выразившись более ясно, чем в последнем разговоре с учителем. – Но мне кажется, что долг велит мне трудиться здесь, на Корусанте, в архивах».

Он напомнил себе: если что-то советует вообще никак не менять свою жизнь, даже на йоту, – не факт, что это голос Силы.

Или факт?

Рит сгорбился в кресле, упорно цепляясь за свою веру в инстинкты, твердившие: вся эта поездка – очень неудачная идея; во всяком случае, для него. У прочих джедаев вид был спокойный, даже безмятежный. Рит позавидовал этой уверенности, этой непоколебимой опоре на Силу.

«Когда я пройду испытания, – подумал юноша, – то стану таким, как они. Спокойным и уверенным. Целеустремленным. Лишенным внутренних конфликтов и сомнений».