Нейтрализация

Быть наёмником намного проще. Есть задание: кого-то нужно убрать, кого-то защитить. Что-то нужно украсть, а что-то уничтожить. Как правило, уничтожить. Сейчас Харат взял с меня обещание, что я стану ещё и судьёй. Теперь я должен был решать, кто из них достоен второго шанса, а кого следовало убрать на месте.

Информация от дронов поступала сразу в мой мозг, как будто бы я и сам становился АСКИРом. Было жутковато, и в то же время очень удобно.

Первый заговорщик: Ниригита Дейтахари, молодая девушка. Пятьдесят лет — по меркам номов просто ребёнок. Чёрт возьми, опять. Продолжательница дела своего отца, который почил совсем недавно. Я буквально скакал по крышам в направлении сигнала, с лёгкостью перепрыгивая через широкие проспекты, пугая пролетающие мимо редкие аэрокары.

Я старался держаться подальше от загруженных воздушных магистралей. В конце концов, мне надоело прыгать, и я решил найти себе транспорт, когда взгляд наткнулся на аэробайк, припаркованный на террасе фешенебельного района. Мой аэробайк. Конечно, это был совершенно другой Таурин G. T.-1500, но, черт возьми, я скучал по своему железному другу, который разгрохали сволочи из Данайган. Ладно, арендуем пока этот, Тенемхет потом возместит. Я гнал от себя мысль, что он может никогда больше не проснуться.

Во-первых, я каким-то чудом привязался к этому надменному и заносчивому засранцу, во-вторых, всё ещё надеялся, что он сможет повлиять на стаю приматов из Межгалактического совета, решивших ни за что, ни про что избавиться от хорошего человека.

Байк не заводился, видимо, настроенный на отпечатки или ДНК владельца. Я засветился голубым и дал по нему мощный импульс, не знаю, зачем. Мне почему-то показалось, что это может заставить его двигаться. О, да.

— Парень, ты молодец, — сказал я ему. — Погнали, поможешь спасти этот город.

Тут всё было просто. Я приземлился на крыше пентхауса, никакой защиты с неба. Некоторые были настолько уверены в своей неприкосновенности. Как у меня получилось тогда в кабинете доктора раскрошить стол? Я просто прикасался к нему. Это была ярость? Сейчас совсем не получалось. Ум был ясен и чист, свободен от всякого гормонального воздействия моего человеческого тела. Я дал себе задание и находился в режиме его исполнения.

Я просто захотел попасть внутрь и пальцы самостоятельно прожгли огромную дыру в потолке. Дроны безошибочно вывели прямо на неё, минуя всю охрану. Дама оказалась настоящий мегерой, но убивать её мне не захотелось. Она увидела огромное светящееся существо, доселе невиданное, но набросилась на меня без всякого страха и сомнений. Дралась не хуже Дженри, но зачем-то верещала, как дикая кошка. Мне даже стало смешно. Я так и продолжал ржать, когда всаживал в её шею первый инъектор амнеостейвиса.

Только я закончил, как словно по команде поступило сразу несколько новых сигналов от дронов. Все из одного места. Это всё ещё были члены семей, которые лишь участвовали в подготовке и прямом обсуждении покушений на номарха. Сегодня был какой-то приём. Самое время устраивать балы.

Я наблюдал за ними с ветки огромного искусственного дерева, украшенного сотней неоновых огней. Отличная маскировка — я практически мимикрировал под местный пейзаж, включая неоновые вывески.

Слишком много других людей вокруг, зато все, кто нужен мне были удобно собраны в одном месте. Не присылать же сюда группу Сикарион. К тому же теперь все ребята-ремы были в опасности. Межрасовое оружие — это было мерзко даже для Данайган.

Я закрыл глаза и подумал о своём рое. Действительно ли они были всего лишь шпионами или могли делать вещи поинтереснее? Я достал один из инъекторов с амниостейвисом и призвал к себе нескольких из них. Так, инъектор — около ста пятидесяти грам, значит, нужно около сотни полутораграммовых дронов. Или больше, как пойдет.

— Как насчет поработать в нирилиговой службе доставки?

Я дождался пока одна из нужных мне персон не выйдет на балкон и подослал к нему свою посылку. Удачно. Парень упал, а мои ребята тут же унесли инъектор с места преступления. Его спутница закричала и позвала на помощь. Ничего страшного, подумаешь, просто потерял сознание. Проснётся с полной амнезией. Конечно, она не была панацеей.

Когда он проснется все родственники и друзья начнут восстанавливать всю его жизнь рассказами и видео. Но, надеюсь, не его планы на свержение номарха. Ладно, Тен потом сам разберется со своим бардаком.

Среди стоящих вокруг упавшего парня в толпе нарисовались и те, кто был мне нужен. Все из списка Хайгона. Я послал ещё десять инъекторов вместе со своей микро-армией. Столько огней, этот мир был наполнен огнями и светом. Мои ребята даже не привлекли внимание. Я действовал быстро, как кобра, вспоминая бросок Тенемхета с ритуальным ножом к сердцу Инрит. Дроны повторили мои пожелания. Номы упали.

Отлично. Ещё десять нейтрализовано. Пустые инъекторы вернулись ко мне. Не нужно оставлять улик.

Я отошёл довольно далеко от места, когда снова вернулся к своей привычной форме. Байк я тоже бросил на месте «преступления», опасаясь, что владелец вычислит меня. Пустые инъекторы выборосил в ближайший канализационный сток.

Новых целей от дронов всё не поступало: ни следа от Ханнари или Рахта они не нашли, хотя прочесали уже около семидесяти процентов Анар-Кераса.

Была уже середина ночи.

— Парни, давайте расширим ареал поиска.

Я вспомнил, что Фарраг жил в получасе езды от города и подумал об этом месте.

— Харат, где у вас ещё бывают дорогие виллы?

— Я не знаю, что творится на поверхности. Для этого я и выдал вам дроидов.

Я не стал расстраивать Харата заранее, но ни Ханнари, ни Рахта я не собирался оставлять в живых. Эти ребята точно не заслужили, и обязательно выстрелят в спину, даже если их лишить памяти двадцать раз подряд. С остальными пусть разбирается Тенемхет.

— Я хотел сказать, что горжусь вами. Сегодня вы не убили ещё ни одного человека.

— Харат, — прервал я его, — мне не нужно твое одобрение или похвала. Я благодарен за твою помощь и за то, что ты на нашей стороне. Но не нужно хвалить меня как дрессированную собачку.

Сам не знаю, зачем я вызверился на говорящий цифровой шар. Только сейчас понял, что внутри поднимается та самая ярость, которой мне всегда не хватало. Только что я был холоден и спокоен, но когда всё закончилось, почувствовал бешеный прилив норадреналина и кортизола. Руки тряслись, я делал дыхательные упражнения снова и снова, чтобы очистить ум. Мне не нужно было спрашивать у Харата, что происходит. Я и сам понимал, что человеческие клетки не были приспособлены к тому, чтобы видоизменяться по нескольку раз в день. Гормональная система взбесилась. Гипоталамус и надпочечники взрывались норадреналином. Все эти чудеса не могли проходить бесследно.

Нет, никуда не годится. Я просто шёл по прямым улицам, и ноги сами собой привели меня к Тауэр-Лэйн. К моему самому первому логову здесь на шестьдесят восьмом этаже. Тогда я понятия не имел, в какой заварушке окажусь спустя несколько недель.

«Мне нравится грязный воздух нижнего мира. Он полон надежд когда-либо отсюда выбраться». «Разве у вас проблемы с перенаселением планеты и вам негде жить?»

«Вы полностью освоили ресурсы космоса». «Вы нагромождаете эти пирамиды, дабы наглядно показать своей черни, что их место — только у ваших ног. Чтобы приучать их с самого рождения задирать голову вверх, зная, что они никогда туда не доберутся».

Отлично. Теперь в моей голове появились потусторонние голоса. Они разговаривали между собой, а я просто ловил их, как радиоприёмник. Это были мысли из прошлого, мысли человека, которого я когда-то знал.

Возможно, я начал сходить с ума, но я настроил свой слух на эту «радиопередачу» просто, чтобы отвлечься от собственного состоянии беспричинной ярости. Я начал слушать мысли, суждения, голоса… разных эпох, разных людей. Я слушал только то, что помогло бы мне взять под контроль мою человеческую гормональную систему.

Мне нужен был мой покой, я был словно наркоман, вдруг потерявший доступ к своему успокоительному.

Я ловил каждый проносящийся мимо меня бит информации, который мог мне его принести. Каждый звук из эфира включенных визиров, доносящийся из открытых окон домов, случайные разговоры, рекламу, любые звуки. Мир складывал для меня целые предложения из выхваченных ото всюду слов и мыслей.

Твоё тело не управляет тобой. Ты управляешь своим телом. Ты управляешь всем, что вокруг него. Всей областью вверенного тебе пространства. Твоё тело внутри твоего разума. Тело твой ребёнок. Ярости нет, злости нет, есть лишь работа гормонов. Нет гормонов, нет ярости. Есть лишь чистый разум и надсобытийное понимание взаимосвязей. Нет осуждения, есть лишь действия. Нет злости, есть лишь задачи и движение. Движение. Только движение. Вперед.

Мои дроны, наконец, передали мне образ Ханнари. Я двинулся. Вперёд.