Борьба: Возмездие в сумерках

Болотников ещё немного посмотрел на силуэты вдалеке, попробовал распознать в них чумов, а не людей, более склоняясь к тому, что всё же это именно чумы. И двинулся обратно. По крайней мере, там есть ещё связанный сутулый, который ещё может что-то рассказать. Уж как минимум про чумов что-то он знать должен — они там ещё сидят в администрации вместе с Ананхр или уже там только люди во главе с Горой.

Хотя, конечно, стоит признать, что Зубрилов уже в чём-то прав. Ведь сейчас он встретил прежде всего хиви, а не чумов. И даже если они охраняют только внешний периметр, то это не отменяет того, что люди во всём этому уже замешаны. Хиви прикрывают префекта. Уже это — факт. И их кругом тут более чем достаточно. Далее вопрос только в тех оборотах, которые будут набирать их отношения друг с другом… Те две роты, которые были здесь и устраивали засады на железнодорожные составы устранили тоже явно хиви. И то, с какой скоростью они это сделали, вполне возможно говорит о том, что Гора им чем-то помог… Он уже не в союзе с нами. Он в лучшем случае играет какую-то свою партию, а в худшем — на самом деле является частью чумной империи, не собираясь что-то с этим делать по той причине, что его уже всё устраивает. Вот два варианта, и один круче другого…

Болотников в таких раздумьях наконец дошёл до места, где всего минут 30 назад оставил связанного сутулого. Или ему казалось, что это то место? Да нет вроде всё так, и даже вон шнурок валяется вроде… Он подошёл поближе, наклонился и там правда оказался длинный шнурок от берца…

— На тебе, блять, туза бубнового… — послышалось сзади, и майор тут же потерял сознание.

***

— Штрафной майор Болотников… — послышалось откуда-то издалека, и повстанец открыл глаза. Он ощутил холодную сталь на кистях, и то, что прикован к стене с затянутыми за спину руками. Помещение было достаточно тёмным, но спереди него хорошего виднелись двое.

— Вон видишь, очухался сразу. — сказал говоривший только что стоявшему рядом с ним уже знакомому сутулому.

— Куда дел мою записную книжку с долгами? — спросил сразу сутулый.

Болотников проморгался и честно попытался вспомнить в какую сторону он её отбросил после того как посмотрел, но не получилось:

— Не помню. Выкинул куда-то.

— Куда-то, блять… — сутулый проворчался, но было даже несколько странновато, что он не так сильно расстроился, как это предполагалось при такой потере. — Тебе вот она зачем вообще? Ну посмотрел — увидел, что ничего интересного, так и положил бы обратно… Или ты свои долги там увидел?

— Мои долги не здесь… — как-то грустно ответил майор.

— Да это мы и без тебя знаем… Ладно, запиздились мы что-то… — сказал первый, и, видимо, главный из них. — Говори, зачем пришёл к нам? Хотел убить кого? Взорвать чего? А чем? Кто ещё в курсе, что ты здесь? Откуда ты?

— Да чумов я пришёл увидеть, вот зачем я здесь.

— Чумов? Ну убить кого хотел. Ананхр?

— Да нет… Не убить. Посмотрел хотеть на чумов…

Двое хиви немного рассмеялись.

— О вкусах-то не спорят. — сказал сутулый своему командиру.

— Ну? Посмотрел? — спросил главный.

— Не знаю. Далеко было… Я хотел увидеть, что они охраняют здесь хоть что-то. А не одни хиви… Нам обидно думать, что Гора больше не наш союзник, а союзник хиви. И чем больше чумов бы я увидел, тем меньше бы сомнений было насчёт Горы… А чумов-то как раз я и не видел…

Болотников стал понимать Шакала, которого допрашивал его сам. Тот держался совсем по-другому, нежели он сейчас. Тот держался как-то твёрдо, уверенно, ни о чём не жалея. Хоть и сам рассказывал по сути, что знал, но делал это как-то не страшась ничего. А вот ему сейчас было очень неловко, что он даже не под пыткой всё так вот рассказывает… Но не делать так у него как-то не получалось. Он уже не до конца ощущал себя как маки. Мало того, что сам штрафной, так ведь и те маки, которые не штрафники, уже в большинстве случаев никакие ему не друзья… Да, с другой стороны, а что ему скрывать? Боевых данных у него давно никаких нет, планов и ориентиров командования маки тоже. Про то, что Отряд 14 сейчас в большем своём составе находится в Северодонецке, видимо, уже месяца как два ни для кого не секрет. Так что ему скрывать? Уже учитывая, что они тут все так легко его узнают, включая факт «штрафника», так это, скорей, они ему могут что-то новое рассказать, а не он им…

— Так расстроился значит… Это всё, зачем ты сюда приходил? — спросил главный.

— В общем, да… Может, языка думал взять и допросить… Ну не очень получилось…

— Да, не очень… Я бы тебя отметелил бы, знаешь, за просто так… Уж то, что ты нихуя не знаешь, так это у тебя на лбу написано. Не говоря про то, что вообще могут там у вас доверить штрафным… Но вот с тобой кое-кто сейчас хочет поговорить, и этот кто-то не любит, когда пытают без причины… Вот он команду даст, так и за дело. А пока ни-ни. — главный пару раз отрицательно помахал указательным пальцем из стороны в сторону и закончил свою тираду, видимо, потому что издалека услышал звук шагов, которые теперь услышал и Болотников.

Через минуту появился тот, кого они так ждали. Разумеется, с охраной. Это был очень хитрого вида офицер без погон с бритой налысо головой. В глазах виднелся определённо весьма высокий интеллект, и когда он смотрел на майора, то складывалось впечатление, что он просвечивает его насквозь.

— Тут говорят, ты Шакала допрашивал, товарищ Болотников. — подойдя поближе сказал лысый.

— Допрашивал… Мы устроили засаду, когда его перевозили… Его живым взяли. Перед тем, как передать его дальше, я с ним сам поговорил.

— Ты тогда уже был штрафником?

— Был.

— И как он себя вёл на это твоём допросе? — лысый слегка улыбнулся, и было видно, что он хорошо понимает все чувства Болотникова, и как тот может в этот момент сравнивать себя с Шакалом.

— Достойно. И немного пренебрежительно… Он сам отвечал на все вопросы… Почти как я сейчас…

Лысый, очевидно, очень хорошо уловил это лишнее слово «почти»:

— «Почти» как ты сейчас… Так и в чём заключается это «почти»?

— Ему было всё равно. И мне сейчас всё равно. Но он как-то злорадствовал, что рассказывает мне то, что я побоюсь узнать. А у меня сейчас нет этого понимания…

— Так и что он тебе такого рассказал?

— Он сказал, что стучал СЧК. Что мир намного более многогранен, видимо, намекая на то, что хоть и был хиви, но не за одних хиви впрягался. И ещё, что влияние Горы будет расти настолько быстро, что маки ему будут не нужны, что они будут только мешать, и что со временем именно он станет нашей главной угрозой…

Лысый разок отрицательно мотнул головой, посмотрел чуть в сторону и слегка улыбнулся, затем немного почёсывая пальцами свою бровь, сказал:

— Мда, жаль не хватает Шакала… Сейчас бы его мозги очень пригодились… Так что ты сам думаешь об этом, майор? Будет Гора вам главной угрозой?

— Думаю, нет. Не будет. — спокойно ответил Болотников и сразу продолжил. — Думаю он уж является для нас самой главной угрозой.

Лысый опять чуть улыбнулся:

— А как там ваш главком поживает?

— Эта гнида лучше всех поживает… Лучше меня же знаете. Раз знаете, что я штрафник, так и про него отлично знаете…

— Ну, не буду скрывать. Мы немного ему помогли занять это место… Ну так, самую малость… Всю дорогу, как я понимаю, он себе сам сделал. Дорогу на трон этот ваш вшивенький… Уж слишком у вас там мягкотел был этот Хмельницкий. Такой прям добрый дедушка. Никого почём зря не повесит, неугодных на верную смерть не отправит, из котлов при любой возможности вытаскивает. Это прям удивительно, как это он с такими качествами, да так долго продержался… Вон какой феномен. У нас-то его бы с дерьмом смешали как нечего делать… Был у него секрет какой? У Хмельницкого? Что он такими легковесными методами, да так долго продержался?

— Был. Один… Бойцы — браться для него были, а не а бы кто…

— Ну, выходит, не все такие братья…

— Ну как сказать… Братья-то все. Да вот в семье не без урода. Вот и нашёлся один…

— Так уж и один. — лысый улыбнулся. — И сделал бы он что-то, если б был один?

— Я больше чем уверен, что без него бы остальные бы не посмели. Без него бы Хмельницкий и сейчас был главкомом…

— Ну это нам не очень выгодно… Ну ладно, это допустим понятно… А про Гору что мне расскажешь? Что он вам пишет? Что спрашивает? Что хочет?

— Был один момент… Он нам информатора сдал… А вышло, что это не тот вовсе… Он писал, что это однозначно, что больше никто не подходит. А оказалось, что не тот… Мы так и не поняли, ошибка это или специально… Но я думаю, что это специально.

— Так и на кого указал господин префект?

— На Раньерова.

— А взяли вы кого?

— Листьева. Гришу Листьева… Но мы его не взяли — он застрелился.

— А Раньеров стало быть, не предатель?

— Нет… Предатель был Листьев.

Лысый снова улыбнулся, такой очень довольной и долгой улыбкой, а потом медленно сказал:

— Пойми уж, наконец, штрафной майор Болотников… И Зубков-то уж должен был тебя этому научить… Что предателей много не бывает…