Жребий некроманта #5

— Закупили для вас всё самое лучшее. В подвале особняка имеется даже французский коньяк.

— Вот это дело! — радостно потёр ладони Корбутов, вызвав у Шурика тяжёлый вздох.

— По машинам, судари и сударыни, — скомандовал я.

Мы расселись по оставшимся автомобилям, а затем стали подниматься на холм по узкой брусчатой дороге, стиснутой особняками.

Наш путь занял всего несколько минут, после чего машины остановились у парадного крыльца дома Франца Герхардовича. Вся прислуга уже поджидала меня, выстроившись в линию. И среди слуг особенно выделялась кухарка, блондинка лет двадцати шести с пышной грудью пятого размера. Ленка сразу же с затаённой завистью уставилась на её выдающиеся полушария, кусая нижнюю губу. Наверное, запоминала, как выглядит настоящая грудь. У неё-то уверенная нулевочка.

Я усмехнулся и с милой улыбкой на устах познакомился с прислугой, а потом вместе со спутниками вошёл в особняк.

Слуги везде включили свет и устроили нам небольшую экскурсию. Дом оказался обставлен старинной резной мебелью из дуба, а на стенах красовались искусные гобелены и картины в золочёных рамах. С потолка свисали хрустальные люстры, а на паркете лежали ковры. Но везде в доме ощущался дух запустения. Кое-где трепетала паутина, а где-то притаилась серая пыль и виднелись грязевые разводы. Особняк явно в дикой спешке готовили к моему прибытию, но полностью привести в порядок не успели. Да ну и хрен с ним.

После короткого осмотра я вместе со своими спутниками разместился в просторной гостиной с медвежьими шкурами на полу и полыхающем в камине огнём. Братья Корбутовы уселись на диван с загнутыми ножками. Модест пристроил худой зад на стул и закинул ногу на ногу. Ленка же бросала на меня внимательные взгляды с кресла-качалки. А прибывший со мной из Царьграда слуга почтительно замер у окна, скрытого тяжёлой бархатной портьерой. Со слуги-то я и начал.

— Милейший, напомни-ка, как тебя зовут?

— Емельян, ваша светлость, — откликнулся тот, пока я рассматривал его крепкую фигуру и молодое круглощёкое лицо с хитринкой.

— Фамилия, надеюсь, не Пугачёв?

— Нет, ваша светлость. Иванов.

— А, ну тогда ладно. Значит так, Емельян, ты теперь начальник всей местной прислуги. Приглядывай за ними.

— Будет сделано! — рьяно выдал заулыбавшийся слуга, который стремительно взлетел по карьерной лестнице.

— А вы, господа, — посмотрел я на братьев Корбутовых и откинулся на мягкую спинку кресла. — Сделайте милость, проверьте всю прислугу на благонадёжность, а то мне не хочется съесть отравленную курицу или проснуться с распоротым от уха до уха горлом. И сами придумайте, как проверить их.

— Сделаем, — кивнул Алексей, масляно сверкнув глазёнками. Наверное, он уже предвкушал как будет проверять пышногрудую кухарку.

— Так, дальше. В город выходим минимум по двое и всегда держим ушки на макушке, а то мало ли что. И мы все обустроимся на одном этаже, дабы помочь друг другу в случае чего. А также при себе носим защитные артефакты и револьверы, — продолжил я инструктировать спутников, попутно вспоминая Александра Второго. На него было совершено семь покушений, а уж он-то пёкся о своей безопасности явно не хуже меня и всё равно оказался убит. Не очень вдохновляющий пример.

— Сударь, — подал голос Модест, — может, нам следует попросить градоначальника прислать несколько зеркал? Кажется, в доме их совсем нет. Безобразие.

— Это я приказал вынести из особняка все зеркала. И отныне в этом доме их не будет, во всяком случаем пока мы здесь находимся. Считайте этот приказ моей прихотью. Вожжа под хвост попала.

— Теперь местные будут думать, что кто-то из нас вампир, — иронично выдала совсем успокоившаяся Ленка, разглядывая ухоженные ноготки.

Барон же безразлично пожал плечами. А я понял, что император ничего ему не говорил о Повелителе, способном бродить по зеркалам. И мне, наверное, пока не стоит ему об этом рассказывать.

— Засим всё, судари и сударыня, — решительно произнёс я, встав с кресла. — Пора проверить на мягкость наши кровати.

Мы все разбрелись по выделенным нам покоям. И я, конечно же, оказался в роскошной хозяйской спальне, где на меня со стены уставился олень. Точнее, голова оленя. Рогатая, с мутными стеклянными глазами. Я даже сперва в испуге шарахнулся от неё, поскольку чувствовал себя, как Красная Шапочка в мире злых и голодных волков. Все хотят меня сожрать. Но потом успокоился и подозрительно посмотрел на оленя.

— И на кой хер в спальне подобное украшение? Надо приказать его снять. А пока — ванная, а затем крепкий, восстановительный сон.

Ванная комната оказалась совмещена со спальней. А ещё тут имелась гардеробная, и в ней уже висела моя одежда. Расторопные здесь слуги.