Жена Джека-потрошителя

Матильда молча кивнула, до вечера она ходила словно в тумане. Матильда одновременно ждала и боялась этой встречи. И еще ей не давала покоя мысль о супруге Васи… Неужели он так быстро женился? И кто эта юная красотка? В том, что женой Черкесова была юная красотка, Матильда не сомневалась ни секунды. Она отлично помнила, какими глазами смотрел на нее, прежнюю, Вася.

«Юная красотка» оказалась сморщенной пятидесятилетней женщиной с голливудской улыбкой, обнажившей ослепительно-белые фарфоровые зубы идеально правильной формы. На дряблой груди болталась массивная золотая цепочка с медальоном величиной с хорошую кофейную тарелочку. Матильда не могла не заметить блестящие переливающиеся босоножки от Jimmy Choo, ведь еще совсем недавно она предпочитала обувь только этого широко разрекламированного бренда.

– Добрый день, Ирэн, дорогая. – Изольда просто расточала любезность и доброту.

– Рада тебя видеть, моя дорогая! – Ирэн переложила сумочку из правой руки в левую. – Мы с собой Бориса взяли, ты не против?

– Да что ты! Я безумно рада! – Изольда была само радушие. – Я так давно не видела твоего сыночка!

«Вот это да! – Матильда, наблюдавшая за «встречей богов» издалека, едва не села на пол от удивления. – Выходит, что эта высушенная Ирэн и есть мамаша Васиного сыночка! Что ж он, поганец, мне про жену-то тогда ни слова не сказал? – Матильда даже присвистнула от удивления. – Оказывается, Василий мне врал. А было ли в его рассказах хотя бы слово правды?».

С Черкесовым Матильда столкнулась в коридоре, когда выносила пакет с мусором на улицу. Василий даже не удостоил ее беглым взглядом. Он выглядел так же, как и в первую их встречу два года назад, – полный и лысый, с черными прищуренными глазками и сладкой улыбочкой. Правда, на этот раз улыбался он исключительно Изольде.

– О, наша красавица! Ты просто божественна! – Черкесов склонил голову и поцеловал Изольде ручку. – Я недавно перечитывал твою книгу. Когда ты порадуешь нас новыми шедеврами?

– Васенька, да все нет вдохновения, – патетически произнесла Изольда. – У нас, у богемы, очень сложная душевная организация. Мы не можем работать как ремесленники, по заказу. Я жду вдохновения…

– Но, дорогая. – Петр крепко пожал руку Василию и обратился к жене: – Три года – это достаточный срок для того, чтобы вдохновение посетило тебя снова.

– О боже. – Изольда улыбнулась. – Ты мыслишь как дилетант…

И «великие мира сего», улыбаясь и осыпая друг друга комплиментами, отправились в дом. Матильда едва сдерживала улыбку. Вчера ей наконец удалось подержать в руках первую и пока единственную книгу Изольды: «Экзотические фрукты на твоем участке», изданную на деньги Петра в количестве пятисот экземпляров.

Молодой мужчина ворвался в приоткрытую дверь так неожиданно, что Матильда буквально столкнулась с ним лбом.

– Ой, простите. – Парень был довольно симпатичный. – Я вас не ударил?

Матильда смутилась от его взгляда и спрятала руки с неухоженными ногтями за спину.

– Да все нормально…

– Вечно я несусь сломя голову! – Мужчина протянул ей руку. – Борис!

Матильда вздрогнула. «Вот бы не подумала, что у Васи и Ирэн такой приятный сын!»

– Матильда! – Она протянула ему свою руку. – Я – домработница, – представилась она, делая ударение на последнем слове.

– Очень приятно. – Борис рассмеялся. – У вас глаза очень красивые и… – он покраснел, – и ноги! Только не обижайтесь ради бога! – И умчался в гостиную, оставляя после себя запах дорогого одеколона.

А Матильда почему-то загрустила, она не хотела себе признаваться, что Борис ей понравился с первого взгляда.

Вечеринка затянулась, было уже полпервого ночи, а гости даже не собирались уезжать домой. Матильда, отчаянно зевая, дежурила в соседней комнате на случай, если вдруг кто-нибудь что-нибудь разольет… Ну не Изольда же, в самом деле, будет ползать с тряпкой по паркету?

– Скучаете, Матильда? – Борис неожиданно присел рядом и улыбнулся. – Уже поздно, почему вы не отдыхаете?

Матильда дерзко улыбнулась:

– Вам честно сказать или как?

Борис удивленно посмотрел на нее и улыбнулся. У парня были длинные черные ресницы и пронзительные глаза зеленого цвета. Матильда растерялась и ляпнула первое, что пришло ей в голову:

– Жду, пока ваши родители навеселятся…

– А-а-а-а-а, – заразительно рассмеялся Борис. – Понимаю, вы ждете, когда мы наконец уберемся отсюда.

– Ну, что-то вроде этого, – буркнула Матильда.

– Долго еще, – вздохнул Борис. – Папаша, когда выпьет, становится совсем не управляем. Все про бриллианты свои рассказывает, а особенно он любит историю про то, как начал с простого старателя…

– И это правда? – Матильда искренне удивилась.

– Конечно нет! – снова рассмеялся Борис. – Не верьте ни одному его слову!

Борис прошел на середину комнаты и подошел к роялю.

– Вы умеете играть? – Он откинул крышку и пробежал пальцами по клавишам.

– Немного. – Матильда снова растерялась. – Правда, у меня за плечами музыкальная школа по классу фортепьяно, но я уже давно не подходила к инструменту.

– Хотите, сыграем в четыре руки? – Борис улыбнулся. – Ну, не бойтесь, идите сюда…

– А я и не боюсь, вот еще! – Матильда решительно поднялась со стула. – Что будем исполнять?

– А хотите танго? – Борис уверенно присел у рояля. – Эту вещь знаете?

Матильда прислушалась к первым аккордам и улыбнулась:

– Конечно. Это «Кумпарсита», кто ее не знает?

Она взяла стул и присела рядом с парнем. От него исходили какие-то сумасшедшие импульсы, и у Матильды даже слегка запершило в горле.

Они сыграли танго и перешли на «Шербурские зонтики».

– Класс! – Борис восхищенно присвистнул. – А вы здорово играете!

Он, дурачась, поднял руку вверх, как бы показывая уровень мастерства Матильды, и случайно задел какую-то статуэтку, стоящую на рояле. Небольшая фигурка негритянской женщины с подносом на голове, выполненная из сандалового дерева, упала на пол и раскололась.

– Ой! – только и смогла произнести Матильда и бросилась собирать осколки. «Изольда боялась на нее даже дышать!» – пронеслось у девушки в голове, и тут как нельзя вовремя на пороге комнаты нарисовалась и сама хозяйка.

– Боренька, куда ты делся? – Изольда вплыла в комнату. – Что это? – Она уставилась на разбитую статуэтку, лежащую на полу. – Кто это сделал? Это бесценная вещь, это мой талисман… – Она зарыдала в голос и заломила руки.

Матильда оглянулась на Бориса, который, от неожиданности вытаращил глаза и широко открыл рот.

– Это я… – начал было он, но Матильда перебила мужчину:

– Это я. – Матильда тяжело вздохнула и за чем-то взяла чужую вину на себя. – Простите, я случайно!

– Матильда, ну зачем вы врете? – Борис даже покраснел. – Изольда, это я, болван нерасторопный.

Изольда повалилась в кресло и завыла в голос:

– О господи! Это мой талисман! Именно в нем я черпала вдохновение! О, бедная я, бедная…

– Простите. – Борис подошел к женщине. – Я не хотел!

– Зачем ты берешь на себя вину этой дуры? – внезапно разъярилась Изольда. – Вон из моего дома, несчастная!

Она указала Матильде на дверь, и девушка с огромным удовольствием послушалась свою «хозяйку». В данный момент даже мысль о возможном тюремном заключении не могла оставить ее в этом особняке.

– Так нельзя! – Борис развел руками. – Нельзя выгонять девушку на ночь глядя из дома. Куда она пойдет?

– Меня это волнует меньше всего. Дайте мне валерианы, мне плохо…

Борис вышел следом за Матильдой.

– Матильда! – окликнул он девушку.

– Да? – Она спокойно обернулась.

– Вам есть куда идти? – Борис чувствовал себя виноватым.

– Нет, но не волнуйтесь, я не пропаду. – Матильда протянула ему руку. – Была рада с вами познакомиться.

Матильда совершенно забыла, что в настоящий момент она представляла низшие слои социальной лестницы.

– Нет, я так не могу. – Мужчина смутился. – Приходите завтра по этому адресу. – Он быстро вытащил из кармана ручку и написал на визитке адрес. – Будете работать у нас…

– А ваши родители возьмут меня после всего случившегося? – Матильда спокойно вертела в руках визитку. – Они уже видели меня здесь, и, скорее всего, я оставила у них не самое лучшее впечатление…

– Они вас и не вспомнят. – Борис говорил тихо. – Я знаю своих родителей, они прислугу в упор не видят! Простите! – спохватился он, заметив, как Матильда изменилась в лице. – Так вы придете завтра?

– Приду. – Она улыбнулась. – До свидания!

– До свидания! – Борис тяжело вздохнул и ушел к Изольде.

У Василия был шикарный особняк в пригороде Сочи. Пять комнат внизу и четыре наверху, а также розарий на третьем этаже, и Матильда ненавидела буквально каждый сантиметр этого дома. Ирэн все время норовила ее проконтролировать, каждую секунду делала ей замечания и вообще все время болталась под ногами. Матильда с грустью вспоминала Изольду, которую порой не видела в особняке часами.

– Милочка, – Ирэн щелкнула пальцами, – вот там пыль. – Она указала Матильде на системный блок компьютера. – Протри, пожалуйста, милочка, под ним.

Матильда прикусила язык и, всеми фибрами души желая Ирэн провалиться сквозь землю, вытерла пыль.

– Милочка, – Ирэн преградила ей дорогу, – приготовь розовую комнату, сегодня Борис будет ночевать у нас.

Матильда, стараясь скрыть радость, потупила глаза. У Бориса была своя квартира, где он жил вместе с девушкой. А к папе с мамой он изредка наведывался в гости, но ночевать оставался впервые. По крайней мере, впервые при Матильде…

Василий домой тоже заезжал редко, пару раз в неделю, ссылаясь на беспрерывные командировки. Матильда лишь посмеивалась про себя: «Помню я его командировки!» – и мстительно улыбалась. Ирэн ей жутко не нравилась.

Борис ворвался в дом, как всегда шумный и веселый.

– Всем привет! – Он чмокнул мать в щеку и повернулся к Матильде: – Привет, Матильда! Как ваши дела? Мамка не обижает? – Он рассмеялся.

– Все отлично. – Матильда тоже улыбнулась ему в ответ.

Ирэн перехватила их взгляды и потянула сына за рукав:

– Боря, мне надо с тобой поговорить!

Они закрылись в спальне, а Матильда прислонила ухо к двери.

– Боря, я, конечно, понимаю, что ты демократичен и все такое, но, может быть, не стоит называть нашу прислугу на «вы»?

– Но ведь она человек. – В голосе Бориса Матильда расслышала недовольные нотки. – Она личность.

– Прекрати! – Ирэн шумно высморкалась. – Если бы она была личностью, то не вытирала бы чужие плевки… Прислугой работают лишь полные тупицы, не способные ни на что другое.

«Вот дрянь! – Матильда сжала кулаки. – Как так можно?» И тут вдруг она отчетливо вспомнила свои собственные высказывания двухлетней давности, которые Ирэн сейчас повторила слово в слово.

«Неужели я могла быть такой идиоткой?» Матильда сдавила виски руками и осторожно отошла от двери. Она вернулась в свою комнату и присела на диван. «Даже не верится, что я могла быть такой самоуверенной тупицей, которая считала, что если у женщины есть яркая внешность, то к ее ногам должен быть брошен целый мир. На самом деле все оказалось гораздо проще – Бог внешность дал, Бог внешность и взял. И только теперь я поняла, что нельзя судить о человеке только по его профессии. Наверное, самое главное – это не кто ты в жизни, а какой ты в жизни. Лучше быть дворником, но при этом оставаться человеком, чем министром сволочью. Хотя это, конечно, мое личное мнение, и я его никому не навязываю». Раздумья Матильды прервал осторожный стук в дверь.