Прямой контакт

***

— Да что ты, Дарья, с ума, что ль, сошла? Ну, сколько его нет? Сутки? Да мало ли что там у них случилось! Может, на место рыбное напали — оторваться не могут, а может, наоборот, не повезло им — так не хотят с пустыми руками возвращаться, в другом месте сеть поставили — вот и задерживаются, — Серёга говорил раздраженно, отрывисто.

Вечно эти бабы со всякой ерундой пристают... Сердце ей, видишь ли, подсказывает. А коли сердце у тебя такое чувствительное, так подсказала бы своему мужику, что не дело это — от коллектива отрываться. А то как барыши заграбастывать — так это мы сами. Мы, вишь, умные больно, а как припекло — так Серёга понадобился... Ну, это, положим, Серёга не сказал, а подумал. Но подумал крепко, так, чтобы Дашка по одному виду его поняла — не поедет он, не на того напала.

Единственная надежда оставалась на дядю Мишу. Он мужик умный, основательный, и как бы за главного в Митяево — не по чину, а по положению. Десять лет, почитай, был дядя Миша бригадиром рыболовецкой митяевской бригады, все протоки исходил, все острова знает, к тому же мужики его уважают — к кому ж, как не к нему, за помощью обратиться. И кум он, опять же, и Дарье, и Андрюхе...

Дядя Миша напоил Дарью чаем с медом, потом, слушая её, долго чесал в недавно отпущенной — для важности — бороде. Борода эта, окладистая, «боярская», сказать по правде, была дяде Мише, как корове седло — ну никак не вязалась она с его худощавым, каким-то вертлявым телом. Но дядя Миша гордился ею, считая, что так он выглядит солиднее, и ему, исключительно из уважения, никто не перечил.

— Ладно, поможем... — Дядя Миша говорил медленно, размеренно, словно выкладывая перед собой на стол каждое сказанное слово и как бы спрашивая собеседника — ну? Каково? — Не волки ведь — люди мы. Может, и правда — случилось что... Сегодня не пойдем, подождем до завтра, может— вернутся, да и дело уже к вечеру идет. А завтра с самого утра и отправимся, не волнуйся, мужиков я уговорю.

Еще одна бессонная ночь показалась Дарье вечностью. Прилегла она уже под утро — и провалилась — не в сон даже, а в какое-то беспамятство, без снов, без ощущений.

...Дарья вздрогнула и открыла глаза. Кто-то настойчиво стучал в окно. Ей понадобилось, как показалось, несколько секунд для того, чтобы вспомнить, кто она, откуда и что с ней случилось. Тут же огромная невыносимая тяжесть навалилась ей на плечи; Дарья с трудом поднялась и подошла к окну. Там стояла Наташка и что-то говорила, говорила...

— Погоди, сейчас открою. — Дарья только сейчас заметила, что, несмотря на жару, все окна в доме были плотно закрыты. Надо же, не заметила... — Ну, что?

— Ты спишь, что ли, Даш? Ну, ты молодец, еле добудилась тебя. Да девятый час уже, я волноваться за тебя стала. — Слова вылетали из Натальи, как гильзы из автомата — так же быстро и беспорядочно. — Ушли мужики-то, вот как рассвело — так и ушли. На двух лодках. И дядя Миша, дай Бог ему здоровья, сказал, что искать будут и чтоб к вечеру мы их встречали и на стол накрывали... Да лишь бы всё хорошо было.

Мужики, отправившиеся искать Андрея и Михаила, вернулись к вечеру. Дарья, уже с самого обеда дежурившая на берегу, ещё издали заметила их лодки. Лодок было не две, а три, и какое-то радостное нетерпение овладело Дарьей. Она мучительно вглядывалась в приближающиеся лица, но никак не могла рассмотреть лица Андрея. Несколько раз она ошибалась, принимая за него кого-то другого... Нет, это не он... А вот... и куртка, как у Андрея. Нет, не он. И Михаила не видно...

Когда лодки подошли к самому берегу, у Дарьи не осталось уже никакого сомнения в том, что ни Андрея, ни Михаила в них нет. Оставалась последняя надежда: их не видно, потому что они лежат, занемогли, вот и лежат...

Дальше всё было, как во сне. Дарья подбежала к причалившим лодкам, заглянула в них — но там никого нет. Оказалось, Дарья медленно села на песок, в глазах у неё потемнело, голова наполнилась каким-то шумом. Спрыгнувшие с лодок мужики смотрели на неё с сочувствием, дядя Миша подошел и стал говорить, говорить что-то... Она пыталась понять его и не понимала. Дарья снова подошла к своей лодке и с каким-то особенным вниманием изучала её. Лодка почти полностью была набита начавшей уже разлагаться рыбой, в стороне лежала аккуратно сложенная палатка и мешок с продуктами. Из оцепенения Дарью вывели громкие вопли Натальи, рыдавшей на плече у дяди Миши. Дарья посмотрела на неё с удивлением, развернулась и молча побрела домой.