Буревестник

— Мы тоже видим, что роль мистера Налимова для Эннеи велика и что он может помочь Эннее. Но тоже понимаем, что так делать нельзя. Инлабати «против».

Валера прокрутил фразу в голове несколько раз, но ощутил только белый шум непонимания.

Следующим встал японец. Он мельком глянул на Лидера Торнадос и уверенно заговорил:

— В последний раз две организации от одной страны были почти полвека назад. Эннея ушла от этого… к чему теперь возвращаться? В чём будет прогресс? В данном шаге мы видим политическое решение — и ничего больше. Мы голосуем «против».

«Кажется, мне тут не рады. Может, зря я сунулся сюда… Интересно, Алину встречали так же?»

На всех предыдущих Лидеров направили слабые потоки света, тогда как яркий Прожектор продолжал выхватывать остальных. Подошла очередь Камилы из Коррьенте. Валера в очередной раз отметил её привлекательный образ, достойный мечтаний Арсения, и понял, что может констатировать это, не теряя головы.

— Роль, которую сыграл Валерий, — неоценима, — отметила Камила, глядя на то место, где находился Валера. — Если бы не он, то, возможно, Эннея просто-напросто перестала бы существовать. Человек доказал, что готов положить жизнь на дело сущностей. Что ещё вам нужно? Разве не этим мы занимаемся изо дня в день? И где, если не здесь, можно этим заниматься? Коррьенте однозначно «за».

Камила даже как будто подмигнула и улыбнулась Валере. Следующее место пустовало (пока что?), прожектор переместился на Гуннара. Он сурово поглядывал на другую сторону зала, где собрались недоброжелатели Валеры.

— Валера — настоящий мужчина, я говорил, говорю и буду говорить, что таких нам тут не хватает. Ничего личного, уважаемые дамы, но у нас тут не кружок вязания. Поэтому без лишних слов — мы «за».

«Трое на двоих не в мою пользу. Что ж…»

После Гуннара настала очередь Умара. Место советника рядом с ним пустовало, а лицо его было серьёзным и сосредоточенным.

— У каждого из нас бывают моменты, когда жизнь, которую мы живём, кажется фикцией. Валера стал для меня человеком, открывшим это. Я считаю, что он достоин быть среди лучших. Шаджяра «за».

После того, как осветилось место Лидера Лебенслихт, слово взяла Анке Хольцер:

— Валерий помог раскрыть заговор, который грозил разорвать нашу организацию изнутри. Это похвально. Это достойно. Мы не можем сказать, что он на сто процентов готов быть Лидером, являясь простым атомщиком. Но попробовать себя в инициации… почему бы и нет. Лебенслихт «за».

«Думаю, дело решено. Теперь осталось только получить слова поддержки от Алины, а потом… ох-хо-хо…»

Алина выглядела взволнованной, даже чуть побледнела. Рядом с ней Валера узнал тень Альбины.

— Если бы я знала, к чему всё идёт, то переговорила бы с Валерой раньше… но сейчас могу только неприятно удивиться его выбору. Я в Совете Девяти всего месяц, но успела убедиться, что быть Лидером — неимоверно сложно. Порой это даже смертельно опасно. Огромная ответственность давит со всех сторон… — Девушка перешла на русский: — Валера, если ты меня слышишь: ты не понимаешь, куда лезешь, не понимаешь, какая это клоака…

Некоторые Лидеры стали возмущаться (видимо, те, кто понимал язык или имел переводчика под боком). Даже Камила с Гуннаром недобро посмотрели на Алину.

— Тишина! ТИШИНА! — вмешался Глава. — Госпожа Заславская, ваше личное мнение по поводу Эннеи сейчас не важно. У нас голосование.

Алина горько вздохнула.

— Культ Девятого Дня голосует «против». Валера, прости.

Снова поднялся гул. У Валеры же все мысли разом вылетели из головы.

— Равенство по голосам, — резюмировал Глава. — Что ж, согласно регламенту в таком случае окончательное решение за мной. Итак, Валерий показал себя не просто как хранитель знаний о сущностях, но как храбрый и благородный человек. Я понимаю, что у него может не быть опыта руководства, однако все Советы и Комитеты Эннеи готовы будут помочь по первому зову. Объявляю голосование завершённым. С легитимным вмешательством Эннеи кандидатура Валерия Налимова в качестве Лидера одной из организаций Эннеи одобрена. Теперь перейдём к процедуре инициации. Валерий, вы готовы?

— Да, — сразу ответил мужчина. Громко, чётко, обращаясь сразу ко всем.

— Напоминаю о том, что любой атомист (или в вашем случае атомщик), решивший стать Лидером, должен иметь предрасположенность к той сущности, которую хочет контролировать. Поэтому сейчас могут быть два исхода: либо вы проходите инициацию и станете Лидером организации, отвечающей за использование сущности электричества, либо умираете.

— Я понял, — возвестил о своём решении Валера.

— Прекрасно. Прошу пройти в центр зала. Начнём инициацию!

— Вас сориентируют, — подсказала переводчица. — Удачи!

Валера пересёк розовую линию и зашагал в центр зала, который осветил прожектор. По пути он посмотрел на всех Лидеров по очереди. Кто-то безразлично следил за ним, Камила, Гуннар и Умар одобрительно кивали. Только Алина сидела с выражением боли на лице.

Когда Валера остановился, Глава заговорил по-русски:

— Валерий, сейчас не пугайтесь и лучше не шевелитесь.

Площадка под ногами — круг диаметром в метр — дёрнулась и стала медленно опускаться. Одновременно с этим часть зала, разделённая на секторы, начала двигаться, как будто от цветка ромашки разом отрывали все лепестки.

Лидеры внимательно смотрели на то, что было скрыто под залом, а Валера увидел это только через пару минут: в самом низу, куда опустилась площадка, стояли по кругу большие каменные монолиты. Они образовывали порталы, словно вели в неведомые миры. Какие-то монолиты были обожжены, другие в странных следах, из двух вообще торчали кости. Всего девять проходов наружу.

— Инициация, Валерий, заключается в том, чтобы вы прошли в том месте, где сосредоточена сущность электричества. Этим камням несколько тысяч лет, до сих пор они служат делу атомистов всего мира. И они решат, достойны вы стать Лидером или нет. Ещё, наверное, понятно, что остальные восемь выходов связаны с другими первосущностями. Не советую проходить там, потому что, скорее всего, вас мгновенно не станет. Как и в том случае, если контролировать электричество вам не суждено. Если сомневаетесь, мы прекратим инициацию…

— Нет! — воскликнул Валера. — Я сейчас определюсь.

От монолитов веяло столетиями. Мужчина поднёс руку к пустому пространству между камнями — сразу обдало жаром, а вокруг кисти вихрями закружился красно-жёлтый ураган. «Это огонь». Остальные выходы содержали другие сущности.

Наконец, Валера нашёл, где сосредоточено электричество. Волосы на руках поднялись, между пальцами пробежали несколько искр. На краю сознания только-только зародились мысли, что можно на пробу вытянуть конечность, чтобы не рисковать. Но пройти такой долгий и тернистый путь, а в конце смалодушничать?..

Валера глубоко выдохнул и сделал шаг вперёд. По телу прошёл лёгкий статический заряд. Ещё один шаг — и Валера оказался за пределами монолитного круга. Наверху раздались аплодисменты.

— Поздравляю, Валерий, вы прошли инициацию. Теперь можно сказать, что вы на самом деле достойны!

Около монолитов было темно, поэтому Валера не заметил, как рядом оказался коренастый охранник. Он провёл его через еле заметную дверь, за которой была другая дверь, а затем и ещё одна. Каждая — мощная металлическая, со сложной системой замков. «Кажется, эта комната очень хорошо охраняется. Не мудрено, раз тут настолько интересные артефакты». Дальше по длинным коридорам и лестницам с минимальным освещением, чтобы оказаться… в конференц-зале.

Большие окна, занавешенные полупрозрачными жалюзи, впускали в помещение так много света, что глаза с непривычки заболели. Как и в прошлый раз, половину зала занимали столы с закусками.

— Ждите, — скомандовал охранник и грозным истуканом встал на месте.

Валера и не собирался бесцельно гулять, потому что только-только адреналин испарился из крови, и до сознания дошли слова Алины:

«Ты не понимаешь, куда лезешь, не понимаешь, какая это клоака… Культ Девятого Дня… “против”».

Эти фразы так разнились с поведением девушки, что, казалось, их произнёс кто-то другой, не та, с которой прошли бок о бок много всего.

«Что это значит? — думал Валера. — Она же не могла сказать это серьёзно? Или ситуация с несправедливым обвинением так её всколыхнула, что доверия к Эннее больше не осталось? Но я бы почувствовал это, когда мы виделись. Не понимаю, совершенно не понимаю причину её возмущения!»