Ходячий мертвец

Глава 3

ЗЛОВЕЩИЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ

Убирать за нефилимом, который сначала обездвижил, а затем обезглавил демона Ада, так же весело, как и звучит.

— Итак, Дин Уилер… — говорит Руби. Я хмыкаю в ответ.

Мы немного поболтали с тех пор, как Сураз уменьшил Сирила на целую голову. Густая, черная кровь пачкает доски пола, и я весь в ней. Ее сернистый запах задерживается, как будто кто-то засунул палец мне в горло. Ихор въедается в волосы и кожу — не самое приятное ощущение.

— Да, — я надеюсь, что за разговором смогу отвлечься от запаха. — Дин, сука, Уилер. Ты знаешь эту историю. Пять лет назад мне поручили проследить за ним. Ничего особенного я про него не выяснил, только заработал три выстрела в грудь. После я постарался забыть об этом ублюдке. Ты знаешь что-нибудь, чего не знаю я?

Руби вздохнула и покрутила шеей, разминая плечи.

— Эта гребаная кровь останется на несколько недель, — ворчит она, бросая швабру в ведро, покрытое грязью. — Я, наверное, слышала о Уилере то же, что и все остальные. Семья пользуется дурной славой, особенно Дин. Наркотики, оружие, девушки. Труднодоступные вещи. Полагаю, его знали вплоть до Сиэтла, но это не главное. Что тебя заинтересует, так это то, что два или три года назад он наведывался наверх, доставал Гуза насчет какого-то «секретного» бара для «определенного» типа клиентов. «VIP-персоны», как он их называл. Я немного поспрашивала. Всегда так делаю, когда люди приходят с вопросами. Говорят, Дин Уилер интересовался сверхъестественным. Ходят слухи, что он покончил с собой, но, чтобы вот такой урод сам лишил себя жизни? Нет, я на такое не куплюсь. Ни за что.

— Все это становится чертовски интересным, — бормочу я, потянувшись за сигаретой. После смерти я некоторое время пробовал бросить курить, но какой в этом смысл? Отказ от сигарет не поможет мне быстрее попасть на небеса. — Думаю, осведомленность Мишель вполне логична. Кто-то, должно быть, рассказал ей о нашем мире. Я имею в виду, есть много людей, которые верят в духов, существ и прочее, верно? Но она навела справки после того, как заподозрила, что мертвый муж начал ее преследовать, и когда я подтвердил это, она не удивилась. Ничуть. Она, черт возьми, знала об Аде, а я, слишком увлеченный Дином, чертовым Уилером, не обратил на это внимания. Хотя это ничего не меняет. Прошло уже несколько недель, так что дух Уилера все еще работает на инстинктах, но если он уже преследует ее, то думаю, не стоит ждать пока он окрепнет, чтобы выяснить, в чем заключается его незаконченное дело.

— Получается, что твоя главная зацепка — его жена, — говорит Руби, кивая.

— Да, похоже, — отзываюсь я. — Она знает больше, чем рассказывает. Мои ребята говорят, что за ней следят и копы, и старые соратники Уилера. Думаю, мне нужно нанести ей визит. К тому же, где бы она ни была, ее муж следует за ней. Мне остаться и помочь еще немного?

Руби смеется. Ее смех, исполнен искренности. Она всегда видит светлую сторону Ада.

— Иди. Ты уже постарался, чтобы кровь бедного Сирила разлетелась по всей округе. Мне будет не хватать этого парня, но такова жизнь, верно?

Я поднимаюсь с гримасой, которая почти улыбка, и беру свой плащ. Руби окликает меня, когда я направляюсь к лестнице.

— Ник? Если состояние Ада беспокоит нефилима, я бы была очень осторожна там. Что-то его напугало.

Напуган. Неплохо.

— Эй, это я. Я всегда осторожен. — Она закатывает глаза. Справедливый ответ, если подумать. — Спасибо, Руби. Увидимся.

Подмигнув ей, я покидаю «Стикс». Пора выяснить, что, черт возьми, происходит.

***

Мой смартфон показывает, что сейчас чуть больше десяти вечера. Мишель Уилер должна быть дома, и, к счастью для меня, я знаю, где это. До того, как умереть в том переулке, я раз или два осматривал дом Уилеров — огромный особняк на окраине Хейвена, — но интуиция подсказывает, что мне нужно подготовиться, прежде чем отправиться туда.

Руби права: если нефилим обеспокоен, мы все должны быть встревожены.

У меня есть номер Мишель. Проще всего позвонить ей, но я хочу посмотреть в ее прекрасные глаза, когда она снова будет мне лгать. Это мой фетиш.

В Хейвене живет два миллиона человек, а мертвых может быть еще больше. При такой численности населения есть немало тех, кто пережил опыт, подобный нашему с Руби. Некоторые из них работают экстрасенсами и медиумами. Печально то, что им приходится стараться не быть слишком точными в своих словах, потому что именно из-за таких случаев начинается охота на ведьм.

Есть и культы, и их много. Без руководства таких ребят, как Руби и Гарри, некоторые люди имеют свою собственную интерпретацию этого большого, старого подземного мира, в котором мы живем, и они иногда выходят за его пределы. Не то чтобы я их винил. Здесь происходит много такого, что нелегко понять.

А еще есть дьяволопоклонники. Уроды. Я стараюсь держаться от них подальше, когда могу.

Обычные люди время от времени натыкаются на правду, а есть те, чьи семьи узнают правду об Аде и передают информацию дальше, делая своей миссией узнать все, что можно. Именно с последними мне нужно посоветоваться, и я знаю именно таких людей — Гарри и Мэв.

Я подзываю проезжающее мимо такси, сажусь в него, бормочу нужный мне адрес и позволяю своим мыслям унестись к Уилерам. Меня беспокоит, что Дин мертв. Часть меня хотела быть тем, кто убьет его. Этот путь привел бы к слишком большому жару, а теперь, когда знаю, что Рай реален, я хочу сохранить свое место. Убийство Уилера означало бы гнев, а это один из семи смертных грехов.

Мое волнение от перспективы изгнать его, как я сделал это с Фрэнсисом, беспокоит еще больше. Я должен точно убедиться в своей праведности, когда буду это делать, иначе стану таким же убийцей, как и они. Хуже, потому что я уничтожаю их из бытия. По крайней мере, девушки, которых убил Фрэнсис, могут жить дальше, как и я.

Может показаться странным, планировать убийство призрака, но это вполне выполнимо. Изгнание не связано с телом, кровью или сердцем. Речь идет о сущности и душе. Все, что есть в Аду, может быть изгнано.

Знаю точно, что мне не чуждо желание отомстить — я долго и часто фантазировал об этом, — но Изгнание — это нечто большее.

Представьте себе вселенную в виде ковра, состоящего из множества хлопковых нитей одинаковой важности. Каждый человек в аду, живой или нет, — это нить. Изгнание кого-то полностью распутывает его, не дает ему подняться на небеса или остаться в аду. Иногда это необходимо, но если делать это слишком часто, начинают появляться дыры. Ткань истончается, и, не успеешь оглянуться, как ковер полностью разрывается.

Не думаю, что большой ублюдок наверху или его друг внизу будут очень рады тому, что я испортил их ковер. И знаете, несмотря на внешность, у меня есть совесть. Я смотрел в глаза Изгнанным, когда они понимали, что с ними происходит. Они заглянули в забвение, в бесконечную пустоту, смотрящую на них, и поняли, что бежать некуда.

Такое выражение лица испугает любого.

***

Такси останавливается на улице Норрис, где живут Гарри и Мэв. Район находится в тихой части Хейвена. Идиллия, если бы не горстка теней, бродящих вокруг и напоминающих мне, что я в Аду.

Я задерживаюсь на улице, глядя на имя и номер на своем смартфоне: Роза.

По пути сюда мои мысли, как это часто бывает, возвращались к ней. Незнакомка, которая остановилась, чтобы спасти умирающего человека. Мы стали близки, но ничего не вышло. Я бы вознесся на небеса, если бы не она, и забыть об этом никак не мог. Куда бы мы ни пошли вместе, я видел призраков и демонов и знал, что не увидел бы ничего из этого, если бы она просто пошла дальше.

Она никогда не сдавалась. Ни в ту ночь в переулке, ни после, как будто все еще пыталась не дать мне истечь кровью. Я не мог оставить ее рану в покое, занялся ею лично, спросил, кого она потеряла, что я стал тем, кого ей нужно спасти.

Помнится, ее последними словами, обращенными ко мне, были: «Какая чушь, Ник. Позвони мне, когда будешь готов поумнеть».

Я так и не позвонил.

Роза знает правду; я рассказал ей все. Сотовый телефон тяжелеет в моей руке, а старые пулевые раны чешутся под рубашкой. Я смотрю на фотографию в ее профиле. Черт, я помню, как сам ее сделал. Кажется, будто вчера или много лет назад мы были вместе. Потом я снова все испортил, оттолкнул ее, отдалился, бросился в пучину безумных дел, как раз, когда между нами все начало накаляться.

Без сомнения, я — отъявленный тупица.

Что ж, сейчас самое время загладить свою вину. Тем более, когда прошлое уже подошло прямо к моей двери. Я нажимаю на кнопку вызова, хотя это больше похоже на удар, так как я передумал в середине действия, и мой палец дернулся вперед. Трус внутри меня вешает трубку, но недостаточно быстро. Мой телефон вибрирует. Отвечаю Розе.

— Ник? — Я слышу ее голос, полный беспокойства, когда прижимаю телефон к уху.

— Привет, Роза, извини. Должно быть, набрал тебя из кармана.

Секунда тишины.

— Точно… Правда ответил чересчур быстро для карманного набора. Что ж, рад тебя слышать, Ник.

— Подожди, — говорю я с излишним отчаянием. — Это ложь. Наверное, я хотел услышать твой голос, вот и все.

— Ник, что происходит? Я не слышала о тебе около года. Теперь ты врешь, о звонке мне в половине одиннадцатого вечера в пятницу? Ты пьян?

Я смеюсь, но немного натянуто.

— Извини, я не подумал. Не уверен, что вообще знаю, который час. — Я делаю паузу. Слышу ее дыхание и тихое бормотание телевизора, играющего на заднем плане. Я прикусил губу. — Слушай, Дин Уилер мертв.

— Хорошо, — отвечает она с волнением.

— Это еще не все. Его вдова хочет, чтобы я работал на нее. Она говорит, что он преследует ее, но что-то здесь не так.

— Думаешь? — Я представляю, как она качает головой от моей тупости, как темная кожа хмурится вокруг тех черт лица, которые я обожаю. — Это несколько странно, тебе не кажется? Я знаю, что этот подонок не позволит смерти помешать ему быть мерзавцем, но уверен, что тебя не разыгрывают?

За считанные секунды воздух резко похолодел, и я вижу, как мое дыхание оседает в воздухе. Оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу. Я один на пустынной улице. Призраки, бродившие здесь несколько минут назад, исчезли.

— Нет, — говорю я. — Но ты бы видела его жену. Он делал с ней ужасные, отвратительные вещи, Роза. Я не хочу, чтобы на моих руках снова была кровь, если могу помочь.

— Ник, это из-за мести? Потому что, если да… Ну, ты знаешь лучше. Я надеюсь.

Дрожь пробегает по моему телу. Не от слов Розы — я и сам над этим размышлял, — а от холода. Иней сверкает на тротуаре под моими ногами. Это не нормально. И уж точно не естественно.

На улице резко пропал звук, а дыхание Розы стало таким громким, что бьется о мой череп. Я чувствую в воздухе запах животного мускуса и что-то еще. Неприятности.

— Послушай, Роза, мне нужно идти, — я быстро заканчиваю разговор.

Ее искаженный голос звучит у меня в ухе до тех пор, пока мой телефон не подает сигнал и звонок не обрывается. Нет связи. Черт.

С асфальта сочится туман, и неприятность, которую я учуял раньше, имеет резкий запах.

Достав свой «Ругер», я успокаиваюсь, но понимаю, что недостаточно подготовлен. Я вспоминаю о своем наборе для выживания, который лежит у меня в кабинете, и ругаю себя, хотя полагаю, что не смогу вымолвить ни слова, не подавившись. Должен признать, что в последнее время я не следил за своими запасами. Стал неаккуратным.