Это внутри. Рецидив

После того, как Кейт закончила с Джереми, она вынула из своей руки несколько заноз и заклеила царапины — погнутая пинком Уайта дверь далеко не сразу позволила женщине выйти из ванной. Когда Кейт позвонила в полицию и выскочила на улицу, было поздно — Уайт с дружками уже уехали. Скучающий офицер полиции взял показания, с насмешливой жалостью оглядел сунувшегося не в свое дело «соседа» и спросил, будет ли мистер Дэвис подавать заявление. Джереми отрицательно покачал головой.

Микки сидел на диване, укутанный в одеяло, и неотрывно смотрел куда-то в стену. Веснушки почти пропали, лицо полыхало, то ли от жара, то ли от переживаний.

— Я пойду, — наконец, шепнул Джереми, поднимаясь.

Разбитые губы мешали говорить.

— Что?! Нет! — воскликнула Кейтлин. — Подожди…

— Почему?! — вдруг крикнул Микки, и вскочил с дивана. — Почему ты не ударил его?!

Джереми обернулся.

— Ты бы хотел, чтобы я избил твоего отца?! — шокированно переспросил он.

Микки разжал кулаки, опустил взгляд и несколько раз вздохнул, справляясь с голосом.

— Да! Нет… Не знаю…

Мальчик подошел и замер, глядя в пол.

— Он сволочь. Прости. Это я виноват… Прости.

Микки вдруг шагнул еще ближе и уткнулся ему в плечо. Джереми растерянно замер, бросил взгляд на Кейтлин. Она подошла и, мягко обняв сына за плечи, повела в спальню. Мальчишка вяло возражал, в конце концов они сошлись на том, что Микки в любом случае надо умыться и сменить одежду, а спать он может и на диване, недалеко от них. Слушая тихие голоса, Джереми потянулся за курткой, но улизнуть вновь не вышло.

— Ты пьешь чай, ведь так? — спокойно спросила Кейтлин из коридора и пошла на кухню, зазвенела чашками.

— Покрепче, — вздохнул Джереми и направился за ней.

С отцом Микки, Гордоном Уайтом, Кейтлин познакомилась в семнадцать. Он забрал наивную девочку-подростка прямо с улицы, из родной деревушки в восточной части Оклахомы. Она тогда как раз захлопнула за собой дверь дома, намереваясь никогда туда не возвращаться — погрязшая в новомодной секте мать, наверное, даже не обратила на это внимания… Уайт остановился на своей классной тачке у обочины, чтобы купить сигарет в единственном местном киоске, подмигнул симпатичной девчонке и предложил прокатиться. Кейт согласилась, бросая вызов матери, небесам, жителям деревни, глазеющим из-под занавесок — и самой себе.

Поездка затянулась на четыре года. Гордон был старше и опытнее, умел убеждать и внушал уважение любому. Он был ветром — сильным, но непредсказуемым. Китти его боготворила, хоть никогда не знала, что придет ему в голову в следующий момент. Он всегда умудрялся достать денег, найти ночлег… за все это время они ни разу не ночевали на улице. Через год после отъезда из Оклахомы Китти неожиданно оказалась перед алтарем захудалой церквушки и приняла фамилию Уайт.

Гордон не обижал свою Китти. Поначалу — не обижал, и не давал обижать другим. Он иногда уходил, пропадал днями, а то и неделями, но всегда возвращался. С запахом чужого пота и духов, но — возвращался. В свой двадцатый день рождения девушка проснулась в ярком вигваме поселка Хиппи далеко на севере, отогнув полог, выбежала на улицу и склонилась над густой травой. Она сразу поняла, что дело вовсе не во вчерашней вечеринке у костра, на которой она, в отличии от Гордона, не выпила ни капли…

Китти разбудила мужа, и, невзирая на похмелье, заставила себя выслушать. Ребенок изменит всё. Им нужно осесть, найти работу, стать как все… Тогда впервые тоненькая Китти диктовала условия. Впервые Гордон дал ей пощечину.

После он просил прощения, говорил, сам не знал, что на него такое нашло… Это повторялось раз за разом. Особенно когда семья Уайт поселилась в Орегоне, в крохотной квартирке под крышей, недалеко от железной дороги.

По ночам стук поездов убаюкивал Китти, как большое сердце. Гордон работал, приносил деньги, но срывался все чаще… Когда Микки исполнилось девять, отец впервые ударил его.

— Это заставило меня очнуться, — проговорила Кейтлин, машинально поглаживая пальцами пустую чашку, — будто вынырнуть из наваждения. Я поняла, что ничего не могу, не умею без Гордона. Но я должна.

Развод затянулся на годы. Гордон Уайт словно сбросил маску, явив свою настоящую сущность, а может быть, это наоборот, сама Кейт, наконец-то сняла розовые очки. Она не понимала, зачем муж пытается доказать ее несостоятельность, отсудить Микки себе? Ведь он хотел вернуться к прежней, вольной жизни… а сын стал бы только обузой.

Кейт неплохо умела шить и, пройдя дополнительные бесплатные курсы, устроилась на фабрику. Но этого оказалось недостаточно — ведь Уайт мог быть очень убедительным, если хотел… Их спасла случайность. В парке разломали памятник и сдали куски железа на металлолом. Судья, слушавший дело Уайтов, узнал в одном из вандалов, запечатленных на камеру слежения, Гордона. Ему запретили приближаться к Кейтлин с сыном, обязав лишь платить алименты. Уайт был в ярости, но бывшая жена уже не боялась его. Беспомощная Китти осталась в прошлом.

Новое утро уже расцветало за окном.

— Мне было очень трудно, но нравилось это ощущение чистоты. Словно я строю какой-то новый мир… С чистого листа, и отчего-то сама себе кажусь чистой, — смущенно добавила Кейтлин.

Джереми кивнул и перевел взгляд на темную фигуру в одеяле, появившуюся в проеме двери.

— Мам.

Кейт обернулась и приглашающе похлопала по стулу рядом с собой.

— Я не позвонил, не пошел к миссис Роузи, я… боялся.

Кейтлин недоуменно нахмурилась.

— Боялся, что его у меня найдут.

На стол, звякнув, легло тяжелое кольцо. Мучительно краснея, Микки рассказал о том, как нашел его и что планировал сделать. Джереми с интересом смотрел на Кейтлин, гадая, как она поступит. Внутренние часы окончательно сошли с ума, и теперь спать уже не хотелось. Джереми даже подумал, что еще успеет побегать, но шевельнувшись, вспомнил о синяках на груди и поморщился. Закончив рассказ, Микки замолчал. Он смотрел попеременно то на Джереми, то на мать.

— Даже если ты не стащил вещь из кармана. Если ты знаешь, кому она принадлежит, и не вернул — это кража, Микки.

Под строгим взглядом Кейтлин Микки съежился.

— Но я не знал наверняка… Ладно, — выдохнул он, — я должен был постучаться и спросить. Но у него такой домище, и вообще… Слуги там…

— Если человек богат и пропажи не заметил — это все равно кража.

— Да. Наверное. Точно.

Мальчик посмотрел на Джерри, и тот с удивлением понял, что и Микки, и Кейт ждут от него каких-то слов.

— Наверное, еще важно, как ты сам себя чувствуешь, — сказал Джерри, надеясь, что угадал.

— О чем это ты? — спросил Микки.

Кейтлин подняла брови.

— Ну, я не уверен, — Джереми заправил прядь за ухо. В голове шумело, составлять слова в связные фразы оказалось трудно. Он глубоко вздохнул и попробовал представить, что набирает сообщение для форума. — Ты же рассказал, значит, тебе плохо. У меня был друг, когда-то давно. С очень богатыми родителями. И я без конца таскал у него зажигалки… Брелки всякие.

Кейт и Микки ошарашенно смотрели на него.

— …И он знал об этом, хоть и делал вид, что не знает… Специально покупал такие, как я люблю. Вот это не ощущалось как кража. Я несу ахинею, — обреченно подытожил Джерри, уткнулся в ладони лицом и тут же отпрянул, зашипев от боли.

Кейтлин рассмеялась, за ней не выдержал Микки. Губы Джереми словно обожгло — но когда так хочется смеяться, боли уже не чувствуешь.