Последний дар жреца

Сэм выбрался из укрытия в уже знакомом состоянии, похожем на морскую болезнь: казалось, весь дом ходит ходуном. Он поднялся на кухню и налил себе полный стакан воды. Поискал пакетик галет, нашел только какое-то старое отсыревшее печенье, довольствовался и этим — и включил телевизор рядом с микроволновкой. Должно быть, он всё еще находился под действием переброски, потому что человек, комментирующий видеоряд про львов в саванне, глупейшим образом повторял каждую фразу по два раза:

— Табата — самая игривая из всего приплода львицы / Табата — самая игривая из всего приплода львицы, а Паулус — самый отважный / а Паулус — самый отважный. Стоит его матери отвернуться / Стоит его матери отвернуться, как он тут же тащит братьев и сестер / как он тут же тащит братьев и сестер открывать для себя огромный мир / открывать для себя огромный мир.

Что же касается львенка по имени Паулус (Табата, Паулус — ну и странные же имена выбирают львицы для своих детенышей), то он два раза подряд наподдал одной и той же лапой по одному и тому же несчастному скарабею, который встретился ему на пути и вынужден был два раза перекувырнуться через голову. К счастью, минут через десять эхо начало слабеть.

Почти окончательно проснувшись, Сэм обратил внимание на две вещи: во-первых, честно говоря, от него не очень хорошо пахло (корыто с ледяной водой в доме у Балтуса — этого было маловато) и, во-вторых, на рубашке появились странные пятна. Сэм стянул ее через верх, не расстегивая, и, быстро осмотрев, понял: он засунул пергамент с записями шультгейса под куртку, и красные чернила отпечатались на белой ткани. Придя на кладбище, он приложил монету к солнечному кругу, но совсем забыл об одежде. Куртку распылило во время перемещения, как и спрятанный под ней лист бумаги. Дело было то ли в высокой температуре, то ли в энергии, производимой Камнем. В любом случае буквы отпечатались у него на рубашке. Хоть и наизнанку, но всё же…

Сэмюел побежал в свою комнату на втором этаже, взял бумагу и карандаш и, поглядывая на рубашку в зеркало, скопировал текст старой книги:

SI QUIS SEPTEM CALCULOS COLLEGERIT,

SOLIS POTIETUR.

SI EFFECERIT UT SEX RADII FULGEANT,

COR EJUS TEMPUS RESOLVET.

TUM PERPETUUM AESTUM COGNOSCET.

По правде говоря, и на листке в клеточку из XXI века, написанные карандашом XXI века, латинские слова не стали выглядеть понятнее. Наверное, Лили они бы впечатлили намного больше… Сэм выбрал кое-какие вещи у себя в шкафу и решил принять душ. Тем более что из-за резких скачков температуры он весь взмок! Задержавшись перед зеркалом в ванной, он себя едва узнал. Плечи как будто стали шире? И бедра тоже? И даже пушок на щеках теперь вроде бы гуще? Если, конечно, дело не в сильной усталости, из-за которой он просто выглядит старше…

Вытершись и побрызгавшись одеколоном, Сэм рделся, застегнул сумку и собрался ехать к бабушке. Он ломал голову, как бы ей объяснить свое отсутствие, и тут из кухни донесся грохот упавшего стула. Паулус и Табата выпали из телевизора, пока охотились на скарабея? На ватных ногах Сэм спустился по лестнице. Перед открытым холодильником стоял совсем другой хищник, загорелый и в элегантном костюме кремового цвета, — Рудольф, верный рыцарь тети Эвелин.

— Предложить вам что-нибудь выпить? — бросил Сэм как можно более непринужденным голосом.

Рудольф обернулся, стиснув зубы.

— Негодяй! — рявкнул он. — Так вот где ты прятался!

Он с грохотом захлопнул дверцу холодильника и в два шага пересек кухню. В правой руке у него был мобильный телефон, который Сэм оставил на столе.

— Ты что, издеваешься над нами? Ты представляешь, в каком состоянии дедушка и бабушка? И твоя тетя?

Рудольф занес руку для удара, но в последний момент ограничился лишь тем, что схватил Сэмюела за плечо. Сэм не двигался с места.

— Где ты болтался со вчерашнего дня? Мы тебя везде искали!

— Я был дома. Ведь это мой дом, правда?

— Пока твой отец не вернулся, ответственность за тебя несем мы, твои родственники! И ты должен нас слушаться!

— Вы мне не родственник!

Глаза Рудольфа налились кровью: он явно еле сдерживался.

— Это мы еще посмотрим! — взвизгнул он. — А телефон? Лили думала, что потеряла его. А ты его украл! Зачем? Чтобы продать? Да ты уже даже выглядишь не лучше всех этих торчков, которые готовы на что угодно, лишь бы раздобыть новую дозу!

Сэмюел хотел сказать ему, что ничего не воровал и Лили самой вздумалось одолжить ему телефон — более того, она даже не спросила его мнения! Но это только создало бы кузине лишние сложности.

— Вы же видите, что я его не продал, раз он всё еще здесь!

— Мне бы следовало отвести тебя в полицию, они бы тебя быстро отучили врать. Проходимцы вроде тебя, если в них сразу же не пресечь дурные наклонности… Скажи спасибо тете, без нее я бы уже взял дело в свои руки!

Да уж, спасибо большое.

Продолжая крепко держать Сэма за плечо, Рудольф потащил его на улицу к машине. Сэм почти не сопротивлялся: всё равно ему не очень хотелось тащиться к дедушке и бабушке на автобусе. Платой за комфорт стала необходимость выдержать подробный допрос с пристрастием, приправленный едкими замечаниями о том, как это безответственно со стороны Аллана — оставить сына одного. Сэм прикусил губу и изо всех сил напоминал себе о том, что молчание — золото.

Стоило им приехать и войти в дом, как лжедядя тут же стал совершенно другим: из агрессивного бульдога превратился в сенбернара-защитника, который привел в овчарню заблудшую овечку.

— Я его нашел, хоть это и было непросто! Утверждает, что ночевал на Барнбойм, но не думаю, что ему можно верить!

Бабушка бросилась к Сэму и осыпала его поцелуями.

— Мой малыш! Мой хороший! Я так испугалась! Так испугалась! Объясни мне, что произошло!

— Бабушка, мне было необходимо побыть одному. Имею я право немного пожить у себя дома?

— Ну конечно! Но почему ты убежал? Вот так, ни слова не сказав, не предупредив!

— Если вам интересно мое мнение, — вмешался Рудольф, — ему просто не хотелось находиться здесь, когда придут результаты из школы.

Ой, результаты… Он о них совсем забыл. Спасибо, Рудольф!

— Да, они пришли сегодня утром, — подтвердил дедушка. — Отметки не слишком высокие, но мальчика нужно понять, ему в последнее время пришлось нелегко. Ну и к тому же не так всё и плохо!

— И тем не менее я продолжаю считать, что на будущий год вам следует отправить его в интернат, — настаивал Рудольф. — Если… если Аллан не вернется, придется вам всё-таки на это решиться.

Повисла мрачная тишина, которую первым нарушил Сэм.

— Он вернется, — твердо сказал он громким голосом. — Я обещаю вам, что он вернется!

Дедушка кивнул.

— Конечно! Аллан всегда возвращается! Кстати, Сэмми, тебе звонил твой товарищ. Онк или Монк, я не разобрал.

Монк? Монк звонил?

— И… И чего он хотел?

— Просил напомнить тебе про завтрашний турнир по дзюдо. Мне показалось, для него очень важно, чтобы ты там был.

Разумеется, ведь Монк решил у всех на глазах разорвать его на части!

— Вообще-то я не в очень хорошей форме, — замялся Сэм. — На этой неделе почти не тренировался, так что если хотите, чтобы меня в первом же раунде вытурили…

Бабушка, снисходительно улыбнувшись, похлопала его по руке, но Рудольф был настроен иначе.

— Если вы сейчас уступите, то сослужите ему дурную службу! Особенно после того, что он сделал! Сэмюелу необходимы жесткие правила и дисциплина, и соревнование — лучший способ вырабатывать характер! Если он опустит руки перед первым же препятствием, как он станет справляться с трудностями в будущем?

Что за чушь плел этот тип в костюме? Увы! Бабушке, похоже, его доводы показались убедительными.

— Но ведь ты так любишь дзюдо, правда?

— Да… Просто я немного устал…

— Думаю, Аллану хотелось бы, чтобы ты пошел на турнир, — подытожил дедушка.

Рудольф победил. Он с ликованием добил противника последним ударом:

— Мы могли бы его проводить, это придаст ему сил! И, по крайней мере, будем знать, где он!

Сэмюела на весь вечер отправили в его комнату и запретили разговаривать с Лили, чтобы не допустить пагубного влияния на девочку. Последней каплей стала пресловутая «кража» мобильника, и дедушка с бабушкой решили, что всё-таки должны наказать внука. Удивительно, как в присутствии Рудольфа ситуация обязательно поворачивалась не в пользу Сэма! За ужином ему пришлось выслушать новую волну обвинений — на этот раз от тети Эвелин: учится плохо, чуть ли не преступник, вырастет — станет бездомным попрошайкой, ну и так далее. В общем, с его будущим уже всё примерно было понятно: если отец не вернется, Сэма отправят в интернат-тюрьму под названием Мериадек, в США. И он снова решил, что лучшей реакцией будет молчание.

Оказавшись у себя в комнате, Сэм взял несколько листов бумаги, кое-что на них написал и скомкал в бумажные снежки. Выйдя на балкон, он зашвырнул снежки в раскрытое окно Лили — ему необходимо было с ней поговорить… Она еще сидела внизу с мамой, но должна ведь она когда-нибудь вернуться к себе и обнаружить на плюшевом ковре послание от Сэма! Дожидаясь ее, он уселся за компьютер. Поискал в интернете «Ганс Балтус» — безрезультатно. Существовало несколько Гансов Балтусов — например, один музыкант и один чемпион-велосипедист, — но ни одного средневекового художника с таким именем. Сэмюел узнал, что «клугг» — или клуг — это разновидность кекса с ромом, Изер — река неподалеку от Брюгге, ну а сам Брюгге, как он и предполагал, находится в северо-западной части Европы. Сэм послонялся по виртуальным художественным галереям фламандской живописи, но не слишком успешно: о картинах Ван Эйка информации было сколько угодно, а вот от портрета Изер, похоже, не осталось и следа. Две белые руки и черное платье, которые он с таким усердием писал, не вошли в историю!

Тут компьютер смешно чирикнул — значит, Лили вошла в чат, ссылку на который Сэм указал в своих бумажных снежках. Имя нового пользователя: мальчикспляжа.

ЛИЛИ: Молодец! Моя комната = корзина для мусора! Ладно, шучу, я рада, что мы можем спокойно поговорить. Не знаю, что нашло на маму, наверное, это всё Рудольф. Тут все на голове стояли! Ты как, нормально? За ужином вид у тебя был не очень.

СЭМ: Я не нашел папу, промахнулся с эпохой. Ты сохранила монеты?

ЛИЛИ: Я видела в Книге времени. Ты был в Брюгге 1430 года, да? Монеты ок, они у меня в сумке. Я всё время думала о тебе!

СЭМ: Спасибо огромное. Если бы не ты, меня бы там сто пудов повесили! Потом расскажу. Как твой латинский? Мне нужно, чтобы ты кое-что перевела. Возможно, это что-то важное:

SI QUIS SEPTEM CALCULOS COLLEGERIT,

SOLIS POTIETUR.

SI EFFECERIT UT SEX RADII FULGEANT,

COR EJUS TEMPUS RESOLVET.

TUM PERPETUUM AESTUM COGNOSCET.

Сам я ни слова не понимаю! Спасибо!!!

Лили пообещала перевести как можно скорее, а если с чем-то не разберется, позвонить учительнице, которую ей нашла мама. Сэмюел воспользовался паузой, чтобы ненадолго прилечь. Он уже совсем засыпал, когда в дверь вдруг тихонько постучали.