Гробница первого императора

Нужно действовать. И как можно скорее.

Сэмюелу разрешили вечером покинуть клинику при условии, что через несколько дней он вернется для повторного обследования. Он еще раз зашел обнять отца, поблагодарил Изабель и вместе с Лили сел в машину тети Эвелин.

Первым, кого они встретили у книжной лавки, был старик Макс. Он стоял у фонарного столба и отстегивал свой велосипед. Увидев Сэма, Макс издал радостный крик и поспешил пожать его руку. Точнее, стиснуть так, что она даже хрустнула. После этого он рассказал, что помогал дедушке и бабушке Сэма и Лили разместиться в доме. Глядя, как старик возится с велосипедным замком, Сэм призадумался и спросил:

Макс, простите, мне всегда было интересно, почему вы даже на нашей тихой улице всегда пристегиваете велосипед? Разве тут что-нибудь могут украсть?

Старик, известный своей глухотой, переспросил:

— Украсть? Да запросто! У меня однажды стянули велосипед прямо со двора, представляешь?! С тех пор я всегда вешаю замок!

— Но мне-то вы скажете код? — невинно улыбаясь, спросил Сэм.

— Тебе — конечно! — не задумываясь ответил старик. — Бери и катайся когда захочешь.

Он подозвал Сэма поближе и шепнул ему на ухо:

— Код — 1937. Год моего рождения. Хитро придумано, правда? — добавил он и подмигнул.

Сэмюел подмигнул в ответ. Старик забрался на велосипед и, лихо крутя педали, поехал к своему дому. Велосипед — вещь полезная...

Сэм вошел в «Книжную лавку Фолкнера», и, едва переступил порог, к нему бросилась бабушка, с глазами, опухшими от слез. Она прижала его к себе и прошептала:

— Мой хороший, мой Сэмми...

От души наобнимавшись и наохавшись, бабушка повела Сэма осматривать новое устройство дома. Большую комнату, где раньше располагался магазин, переделали так, чтобы разместить всю семью. Книжные полки отодвинули к стенам, в центре поставили стол и стулья, у одного из окон пристроили диван и телевизор. Вышло немного сумбурно, но уютно и в целом довольно мило.

— Мы приготовили тебе диванчик у стены, показала бабушка. — Первое время придется потерпеть.

— Без проблем, — успокоил ее Сэм.

Коридор на втором этаже был заставлен штабелями коробок. Ванная завалена бельем, которое удалось спасти из пожара. От него до сих пор пахло дымом. Лили и Эвелин заняли комнату Сэма, превратив ее в нечто среднее между общежитской спальней и складом безделушек, спасенных из сгоревшего дома. Дедушка и бабушка с гораздо меньшим количеством вещей разместились в комнате Аллана.

— Как дедушка? — спросил Сэм.

Бабушка огорченно пожала плечами:

— К сожалению, не очень. Несет околесицу. Пойди всё равно поцелуй его, он будет доволен.

Сэмюел с некоторой опаской толкнул дверь и увидел дедушку. Тот сидел на краю постели и через открытое окно созерцал небо.

— Привет, дедуль, как ты?

Донован чуть обернулся и молча взглянул на вошедшего. Дедушка похудел, щеки были плохо выбриты, глаза смотрели безо всякого выражения. Он выглядел до того изможденным и осунувшимся, что Сэм от растерянности не смог выговорить ни слова. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. А потом Донован вдруг заговорил. Хриплым и каким-то надтреснутым голосом.

— Я его видел, — сказал он.

— Кого, дедушка? — не понял Сэм.

— Дьявола, — без тени улыбки ответил тот. — Я его видел.

— Дьявола?

Тогда, ночью, да... Он стоял прямо передо мной. Вот как ты сейчас! Он принес огонь... Адское пламя! — гневно добавил дедушка. — Он хотел всех нас сжечь!

«Рудольф, — подумал Сэм. — Видимо, дедушка застукал в ту ночь Рудольфа!»

— Это ведь был Рудольф, да, дедуль? — спросил он.

Но дедушка будто не слышал, продолжая твердить свое:

— Дьявол, да! Явился к нам в дом! Подошел ко мне с огнем в руках! Это был дьявол, да-да, я видел своими глазами. Дьявол!

Бабушка, услышав его взволнованный голос, вошла в комнату:

— Тише, Донован, тише, не шуми!

Она подошла к дедушке, обняла его и стала укачивать, тихонько что-то приговаривая. Через минуту тот как ни в чём не бывало снова смотрел в окно, куда-то в далекое небо.

— С самого утра такой, — вздохнула бабушка. — То вдруг занервничает, то совершенно сникнет. Врачи говорят, что ничего не могут с этим поделать.

Эвелин и Лили тоже вошли в комнату, и по их расстроенным лицам Сэм понял, что и они не очень верят в дедушкино выздоровление. Он почувствовал, как в душе поднимается волна ярости. Выходит, Рудольф, погубил еще одного человека... Сэм направился прямиком к шкафу Аллана, рывком распахнул его и наугад схватил первые попавшиеся штаны и рубашку изо льна, лежавшие на полке с одеждой для путешествий.

— Что ты делаешь? — спросила бабушка, нахмурившись.

— Если бы не Рудольф, ничего бы этого не случилось, — буркнул Сэм.

— Возможно, но что ты задумал?

— Я отправляюсь за мамой.

— Что? — воскликнула бабушка и шагнула к нему. — Что ты несешь?!

— Лили тебе всё объяснит, — спокойно ответил Сэм. — Я привезу маму. И надеюсь, это поможет отцу выйти из комы. И кто знает, возможно, дедушке тоже станет легче...

— Привезешь Элайзу сюда! — Бабушка схватилась за голову.

Она оглянулась на Эвелин и Лили, ища у них поддержки, но те молча опустили глаза.

— Я всего на несколько часов, — успокоил ее Сэм. — Единственное, о чём прошу, — добавил он, взглянув поочередно на каждую, — это думать обо мне, пока я буду там. Если все три обладательницы удивительного дара будут мне помогать, я обязательно вернусь!

Сэмюел облачился в форму путешественника, взял Книгу времени, поцеловал женщин трех поколений своей семьи и, не оглядываясь, пошел в подвал. Точнее, в его секретную часть. Там он опустился на колени перед Камнем. Прежде чем отправиться в путь, оставалось выбрать нужную монету. Ведь их было теперь целых девять: из замка Бран и из Фив, китайская монета императора Цинь, простая монета из палатки Чемберлена и еще пять, похищенных в будущем у Рудольфа. Две, датированные днем смерти мамы; одна, перенесшая их с Алисией в настоящее; еще одна — с датой его рождения; а также стеклянный диск в форме скарабея, подаренный Сэму Ахмосисом. Какие оставить, какие отложить? С центральной монетой, которая отвезет его к месту назначения, всё понятно. Это определенно будет монета «11 июля, 15:00». Главное, чтобы дата оказалась верной и чтобы не произошло серьезных отклонений от расписания. А вот как быть с шестью остальными...

Для начала Сэмюел отложил в сторону вторую монету из 11 июля, ту, которая перемещает в 10 утра того дня. Если переместиться на три года назад за несколько часов до того, как его погрузят в искусственный сон, может случиться беда. Немного подумав, Сэм отложил монету из Брана — вот уж куда точно не хотелось возвращаться. Оставшиеся шесть монет надел на браслет Мервозера и поднес к Камню. Каждая легко проскользнула в свою прорезь, оставалось лишь приложить к солнечному диску ту, которая перенесет его к маме. Послышался легкий треск, и Сэму показалось, что солнце Тота вспыхнуло. Шар золотого света будто вылупился из Камня, и на мгновенье мальчик забыл, зачем он здесь, настолько потрясающим и невероятным было это зрелище. Но тут пол под ногами задрожал и привел его в чувство... Сэм протянул руку к вершине Камня и, прежде чем обжигающая волна поглотила его, успел проговорить:

— Мамочка, это я. Я иду...