Забытая правда

Рут вдруг поняла то, о чем Мик догадался раньше: Мирра просто-напросто поддается ей, из симпатии жалея слабую, никчемную соперницу. Разочарование и обида захлестнули Рут с головой – из-за себя, своей беспомощности, глупых попыток заслужить одобрение Мика, унизительной жалости Мирры, всего того, чем стала ее жизнь за последний месяц. Прикрыв глаза, она ощутила, как огромная тугая волна нарастает где-то внутри…

Рут чувствовала, что теряет себя. Это было даже не творение, не Огонь в привычном понимании – просто она сама будто на какое-то время стала Стихией. Образы, рождающиеся в сознании, необходимые для любого творения, казалось, обгоняли саму мысль. Пламя ослепляло, отвратительный дымный запах горящей плоти резко бил в нос; Рут была в каждом углу огромного зала, полыхала на вековых стенах, заставляла их рушиться под своей мощью, она сжигала кости и вздувала пузырями кожу, оплавляла металл и стирала в порошок саму суть материи… Этому невозможно было противиться, Рут была каждым пожаром в мучимом засухой лесу и каждым затухающим угольком в стихийном камине, вечной, как само время, мимолетной, как вспышка на ветру. Не было ни страха, ни боли. В опьяняющей, бурлящей власти Рут чувствовала, что эта Стихия – ее и не ее одновременно, был в ней кто-то другой, второй, необходимый и не менее сильный, из чьего источника она так упоенно черпала Пламя. До слуха стали доноситься отдаленные стоны, на краю сознания промелькнула мысль, что ей нужно остановиться. Кто-то резко, с силой сжал ей запястья, пытаясь оборвать смертоносное творение.

Темнота обрушилась разом.

По давящей тишине вокруг Рут поняла, что все закончилось. Она не знала, сколько времени длилось ее творение и как давно завершилось. Еще не успев до конца прийти в себя, она просто стояла, не решаясь открыть глаза, и вслушивалась в эту звенящую пустоту. Едва ли когда-нибудь раньше в этом зале бывало так тихо. Рут попыталась восстановить сбившееся дыхание.

Открыв наконец глаза, она увидела, что Мик стоит напротив и продолжает сжимать ее руки. Далл со смесью тревоги и страха вглядывался в ее лицо. Таким Рут видела Мика впервые.

Ее ладони оказались обуглены до бурого мяса, и резкая, тошнотворная боль накатывала все сильнее, вместе с осознанием ужаса всего произошедшего. Рут зазнобило и начало трясти мелкой дрожью.

Все взгляды были устремлены на них. У Рут вырвался судорожный вздох облегчения, когда она поняла, что по большей части Стихия так и осталась мощнейшим, поразившим всех образом. Во всяком случае, никто, похоже, не успел серьезно пострадать, на месте здания не полыхал пожар, смерть прошла мимо. Кое-где на стенах виднелись новые подпалины, дымились в углу остатки небольшого деревянного стола, но в целом все было на своих местах. Окружающие все еще не пришли в себя, большинство так и застыло в нелепых, напряженных позах. Испуганные глаза Мирры занимали пол-лица, Риккард машинально продолжал пытаться прикрыть ее собой.

Из другого угла зала к ним спешил чтящий. Выражение его лица оставалось непроницаемым, но нервная, мельтешащая походка выдавала волнение.

– На сегодня тренировка окончена, все свободны, – торопливо объявил он на ходу. – Мик, Рут, Мирра и Риккард, задержитесь, пожалуйста.

Постепенно в зале нарастало оживление. Оправляясь от страха, учащиеся стали перебрасываться короткими удивленными фразами. Послышались смешки, кто-то из творцов Воды быстро тушил оставшиеся последствия пожара. Чтящий молча стоял рядом, терпеливо дожидаясь, когда помещение опустеет. Рут отметила, что он был даже старше, чем показался ей вначале, – совсем дряхлый старик. Пронзительные синие глаза, однако же, смотрели цепко и изучающе.

– Полагаю, такое случилось впервые? – Чтящий по очереди переводил взгляд с Рут на Мика, который наконец отпустил ее руки и теперь стоял чуть поодаль.

– Я не знаю, что практикуют в Земляном дворе, но со мной такое точно в первый раз, – к Мику вернулись привычные холодность и равнодушно-язвительный тон.

– Не понимаю, что это было, – тихо ответила Рут. Силы начали покидать ее, боль в руках становилась нестерпимой, и от всего произошедшего к глазам подступали предательские слезы. Из-за ожогов она теперь не скоро сможет творить.

– Без понятия, что могло спровоцировать это, но не думаю, что дело в нас, – сказал Риккард, озадаченно почесывая в затылке. – Я дрался вполсилы.

– Ясно. Я так и думал. – По бесстрастному выражению лица чтящего сложно было понять, как он действительно относится к сказанному. – Полагаю, юной госпоже нужна помощь целителей. Вы можете воспользоваться воздушным судном Двора.

– Я свяжусь с нашим домашним мастером и вызову свой корабль, спасибо. Тут совсем недалеко, мысленной связи будет достаточно, – прежде чем Рут успела что-то сказать, ответил Мик.

– Хорошо, тогда все могут быть свободны. Да благословят вас Четыре! – И чтящий торопливо, насколько позволял ему немалый возраст, вышел из зала.