Дело о черном вороне

Отказаться никто не посмел, и все послушно двинулись за Ромкой. Поднялась наверх и Лешка. Но сначала она забежала к себе в комнату проверить, не искал ли у нее снова неизвестно что незваный гость. Но к ушастой обезьянке никто не прикасался, в шкафу тоже все осталось по-прежнему.

Увидев игрушку, Лешка вспомнила о сидящем в вольере живом звере, вернее, о своем давнем намерении вымыть там пол.

Специально для работы она надела красную, пожарного цвета маечку и шорты, а потом заглянула в комнату Гарика. Мальчишки сидели за компьютером и то ли составляли план, то ли рылись в Интернете.

— Лично у меня пока никаких версий нет, а вам и ваших четырех умов вполне достаточно. Пойду к Аечке делать уборку, — объявила Лешка.

— Тебе помочь? — спросил Артем.

— Не надо, я и сама справлюсь.

Вооружившись шваброй, совком, ведром и веником, Лешка отправилась в оранжерею. Первым делом она открыла окна, все до одного, чтобы проветрить помещение. Затем, достав ключ, который, куда ни шла, перекладывала из одного кармана в другой, вошла в вольер и посочувствовала зверьку.

— Жарко тебе тут? И скучно одному, да? Я тебя понимаю, но где мне взять тебе подружку? Обещаю приходить к тебе почаще. Какую же хорошую подстилку ты себе сделал, молодец, да и только.

Она подмела пол, потом, окунув швабру-щетку в ведро с водой и, роняя по дороге большие капли, направилась в дальний угол. И вдруг каким-то шестым чувством уловила еле слышный скрип дверцы.

Лешка среагировала мгновенно. Недолго раздумывая, она метнулась назад и непонятным образом успела-таки ухватить зверька, как кошку, за шкирку. При этом растянулась на мокром, покрытом гладкой плиткой полу и больно ткнулась лбом в корягу. Но тут же вскочила, отбросила руконожку в угол и быстро повернула ключ в замке, ругая себя за то, что забыла это сделать сразу, как вошла. Ведь еще какая-то доля секунды, и хитрый ай-ай выпрыгнул бы в оранжерею, потом через открытое окно — в сад, а там поминай как звали.

Лешка нащупала на лбу шишку и укоризненно покачала головой.

— Ну и бестолочь. Ты же не выживешь в нашем лесу, замерзнешь зимой, а то и раньше. А мне из-за тебя теперь лишняя уборка.

Глава XV
ХИТРЫЙ РУКОНОЖКА

Падая, Лешка задела рукой сооруженное зверьком гнездо, и сухая трава с ветками разлетелись в разные стороны. Она наклонилась, чтобы собрать их в кучу, как вдруг на глаза ей попался малюсенький клочок черной материи. Рядом валялся другой, еще меньше, голубого цвета. Голубой клочок был трикотажным. Из похожего материала была сделана одна из ее собственных футболок, только та была зеленого цвета. А на этом голубом клочке было маленькое коричневое пятнышко.

Вообразить картину происшедшего было нетрудно. Лешка представила, как человек в черном плаще, надетом на голубую футболку, на какой-то миг прислонился к сетке вольера, и коварный зверь, недовольный появлением чужака в своих владениях, метнулся к нему быстрее молнии, выставив вперед свое грозное оружие и издав своеобразный крик, который и услышали вчера они с Никитой.

Как известно, самое агрессивное существо на земле — это человек. Вслед за ним идут не волки, львы, тигры или крокодилы и змеи с пауками, а, как ни странно, его ближайшие родственники — обезьяны. Потому, наверное, и полупримат, то есть тоже обезьянка, хоть и наполовину, не обладал мягким нравом и из всех знакомых ему людей уважал одну Лешку. Тонкий плащ с трикотажной майкой — не диванная обивка, вырвать из них клоки для него раз плюнуть. И пусть мерзкий оборотень благодарит судьбу, что острый коготь-крючок вонзился в него не очень глубоко, а зацепил лишь кожу, иначе на клочке была бы не одна капелька крови, а гораздо больше. А в том, что коричневое пятнышко на кусочке ткани было кровью, Лешка тоже нисколько не сомневалась.

Найденные клочки она решила спрятать в один из пустых ящиков для рассады. В карман их класть не хотелось, в руке тоже не понесешь. Для улик требовался полиэтиленовый пакетик, за ним надо было сбегать в дом.

В одно мгновение домыв полы и выплеснув грязную воду в кусты за оранжерею, она помчалась назад, спеша оповестить друзей о своей находке. Интересно, у кого из обитателей усадьбы имеется голубая футболка? Может быть, Гарик вспомнит. Конечно, умный преступник давно ее выбросил, но спросить не помешает.

Оставив ведро со шваброй в кладовке, Лешка пробежала мимо столовой, двери которой были широко открыты. У окна стоял Василий Трофимович. Что-то в нем было не так, как всегда. Лешка непроизвольно затормозила и пригляделась. Вот оно что! Садовник стал выше ростом.

И ноги сами привели ее в столовую. Она оглядела Василия Трофимовича с головы до ног. Так вот почему он подрос! Садовник был не в стоптанных рабочих тапках, как обычно, а в туфлях на толстенной подошве и каблуках, и еще от него пахло туалетной водой. А в руках он держал… знакомый потрепанный паспорт. Интересно знать, как он у него оказался?

— Ой! — воскликнула Лешка, указывая на паспорт. — А Николай Иванович его обыскался! Где вы его нашли?

— С полу поднял. — Василий Трофимович указал пальцем под подоконник.

Это было странно. Они же здесь осмотрели все, от зоркого взгляда ее брата паспорт на полу укрыться не мог никак. Да и Татьяна, хоть и отказалась наводить в их комнатах порядок, здесь это делала регулярно.

Лешка еще раз внимательно оглядела Василия Трофимовича и, подойдя ближе, незаметно померилась с ним ростом. На каблуках он был гораздо выше её, значит, и Никите мог показаться высоким. Вот вам и еще один подозреваемый. Кстати, сегодня днем он куда-то отходил, может быть, ездил за кредитом? И вчера выходил за ворота. Мог сделать это, чтобы обеспечить себе алиби, а потом вернуться назад через лаз. А был ли он здесь тринадцатого? Спрашивать об этом не у кого и некогда.

Лешка потянула носом и капризно сказала:

— Что-то здесь табаком пахнет, а у меня на него аллергия. Вы, случайно, не курите?

— Не курю и не пью, — ответил Василий Трофимович и тоже принюхался. — Ничего такого не чувствую. — Затем посмотрел на часы и подал Лешке паспорт. — Отдай его, пожалуйста, Тамаре Петровне, а то я спешу.

И пошел к выходу. Лешка с отчаянием смотрела ему вслед. Если садовник и есть злой оборотень-похититель, а всякое может быть, то запросто сейчас исчезнет вместе с полученным кредитом, и где его потом искать? Не напрасно же он так приоделся? Правда, Ромка сказал, что чаще всего слуги остаются вне подозрений, но сам считал преступником Николая Ивановича, и даже Григория Михайловича чуть было не заподозрил.

Лихорадочные мысли, зародившись в Лешкиной голове, тут же оформились в окончательное решение: садовника надо задержать во что бы то ни стало!

А он уже миновал коридор. Но не хватать же его за руку! Лешка заметалась, зачем-то забежала на кухню. У плиты над кастрюльками колдовала Татьяна. Но девочку привлекла не кухарка. Под блестящим столом в углу она заметила коробку черного цвета. А на столе стоял оставшийся от обеда наполовину полный кофейник.

План созрел моментально. Незаметно для кухарки Лешка сдвинула кофейник на самый край стола и выглянула в коридор. Василий Трофимович уже выходил во двор.

И тогда, заглянув под стол, Лешка завопила так, будто ее режут:

— Аа-аа-а!

— Кто там? — воскликнула Татьяна. — Кто? — Но сама и не подумала сдвинуться с места.

На это Лешка и рассчитывала, но на всякий случай повторила свой ор.

— Там… Там… Аа-а-а!

И достигла своей цели. Встревоженный садовник вернулся назад и влетел на кухню.

— Чего ты орешь? Что случилось?

— Там!.. — тыча рукой под стол, продолжала вопить Лешка. — Там кто-то сидит! Черный, страшный.

И поскольку обладала богатым воображением, то легко представила себе, что под столом действительно сидит мрачное, черное, с красными глазами отвратительное существо — само воплощение зла, и со всей возможной убедительностью добавила:

— Оборотень.

Хмыкнув, Василий Трофимович нерешительно нагнулся, еще миг — и темно-коричневая жидкость залила его спину. Стеклянный кофейник с глухим стуком ударился об пол и разлетелся на мелкие осколки.

Лешка стало жалко дорогую вещь, но истина требовала жертв.

— Ты что, обалдела? Никого там нет! — еще громче, чем она, заорал садовник, стряхивая с лысины кофейную гущу.

— Я… Я испугалась. Простите, пожалуйста, — залепетала Лешка. — Вы снимите рубашку, я ее замою. Прямо тут, прямо сейчас, не волнуйтесь только, следов не должно остаться.

— Замоешь, как же! Ее стирать теперь надо, а я спешу.

Тем не менее мокрую одежду он с себя снял и сунул шею под кран, выставив на Лешкино с Татьяной обозрение голую спину без единой царапины.

Лешка схватила с крючка кухонное полотенце.

— Вот, вытритесь, — а сама замерла в ожидании, когда Василий Трофимович распрямится, чтобы посмотреть на него еще и спереди.

Но на груди садовника, равно как и на плечах, не было ни одной Аечкиной метки.

— Простите, пожалуйста, — совершенно искренне сказала Лешка.

Садовник только рукой махнул. Привлеченная криками, на кухню вбежала Тамара Петровна и грозно вопросила:

— Татьяна, опять ты шум подняла?

— А вот и нет. Не одной мне оборотни мерещатся, — в голосе кухарки слышалось явное злорадство.

— Извините, я нечаянно. Я… Я сейчас соберу. — Лешка бросилась в кладовку за веником и шваброй, а когда вернулась, Василий Трофимович уже ушел.

Лешка подняла на Тамару Петровну виноватые глаза, нагнулась к осколкам кофейника и разлитому кофе и забормотала:

— Я сейчас, быстренько, сейчас, я все объясню.

— Не расстраивайся, пойдем ко мне, Татьяна сама все уберет, — с неожиданной теплотой сказала экономка и, обняв девочку за плечи, вывела ее назад в коридор.

— Паспорт Николая Ивановича нашелся. Вот он. — Не зная, что и сказать в свое оправдание, Лешка полезла в задний карман шортов и протянула документ Тамаре Петровне.

Женщина взяла у нее бордовую книжечку.

— И где ж он был? Я его всюду искала.

— Василий Трофимович на полу нашел в столовой, под подоконником. Макс говорил, что там его и оставлял.

— Макс-то? Он скажет. Ну что ж, нашелся и ладно, пусть пока у меня полежит. — Тамара Петровна раскрыла видавший виды паспорт, вгляделась в фотографию Николая Ивановича и подумала вслух: — Не то ему еще раз поверить? Обещал мне больше не пить. А такой человек в доме нужен, за орошением следить некому, Василий Трофимович в технике ничего не смыслит, а этот все умеет. Да только хозяев беспокоить не хочется, не о том у них сейчас голова болит. Я даже не звоню им, боюсь спрашивать, что там да как.

— А разве Гарик не сказал вам, что Яночке не требуется операция?

— Да что ты говоришь? — Тамара Петровна оперлась рукой о стену и прикрыла глаза. — О-ох! Ну надо же, даже голова от радости закружилась. Гарик, негодник, никогда ему не прощу! Почему ко мне сразу не прибежал? Знает ведь прекрасно, что у меня после их отъезда каждый день сердце заходится.

Лешка взяла ее под руку.

— Ему мама недавно звонила, он сразу же вас позвал, но вы куда-то отходили, а он сразу на что-то отвлекся. И еще она ему сказала, что у Яночки со временем болезнь может совсем пройти. Так бывает.