Мифические эксперименты, или…

Глава седьмая, в которой случилась гроза

Красноватая дымка по мере приближения к ней выглядела всё более зловещей, но нестерпимая жажда гнала вперёд, да и надежда увидеть море окрыляла и придавала лапкам скорость, а сердцу — отвагу…

«В моих жилах течёт кровь неустрашимых мореплавателей!» — с восторгом подумал Пафнутий и… с разбегу стукнулся об ещё одну невидимую стену. Разозлившись, «м.н.с.» пнул её правой задней и даже обрадовался, когда преграда отозвалась жалобным металлическим эхом, а не превратилась «по требованию» в проницаемую субстанцию, которую и пнуть-то нельзя с досады. Впрочем, тут же и удивился.

Подоспевшие аборигены встревоженно качали всеми четырьмя головами, прижимая ладошки к «передним» щекам, и путешественник сконфузился — уж не обвиняют ли его в поломке конструкции?! Может, она не любит грубого обращения? И не распухнет ли нос, как у Вовки, когда его на даче пчела укусила? С таким шнобелем (как маленького хозяина дразнили потом соседские мальчишки) перед корабельными крысами будет стыдно показаться.

Пафнутий осторожно ощупал пострадавшее место — вроде бы размер прежний. Успокоившись за свою внешность, он снова перевёл смущённый взгляд на местных жителей. Однако ужас, отразившийся в их глазах, заставил опять испугаться: «Неужели всё-таки распух?!» Хотя зверьки, кажется, смотрели мимо него. На то, что происходило за невидимой стеной.

«М.н.с.» обернулся — пирамида полностью исчезла в густом багровом тумане, в который превратилась дымка. Ураганный ветер поднимал с земли тяжёлые камни и расшвыривал их по округе. Некоторые ударялись о прозрачную преграду и отскакивали, натыкаясь на прочный металл, наполнявший окрестности мрачным гудением. Жёлто-оранжевое небо исчезло. Вместо него над пустыней теснились угрюмые фиолетовые тучи. Они изрыгали огонь, будто злобные сказочные драконы, осерчавшие на мир. За каждым всполохом следовал оглушительный грохот, и, в принципе, белобрысому питомцу Вовы Менделеева уже полагалось лежать в обмороке.

Пафнутий и сам не понимал, что его удерживало. Наверное, тот факт, что происходящее никак не вредило зрителям и больше походило на фильм-катастрофу, только экран намного превосходил телевизионный.

— Гроза? — постарался он перекричать разбушевавшуюся стихию. Но куда там, голосок-то у него тонкий!

Однако спутники услышали (всё-таки хорошо иметь по четыре уха):

— Азорг! Азорг! — закивали они и постучали по стене, демонстрируя её надёжность.

— А! Я понял! Она становится непроницаемой, когда снаружи непогода! — восхитился «м.н.с.» хитростью иностранных конструкторов и задрал голову — получалось, что над ними крыша из такого же невидимого металла!

— Адогопен… — начал было один из зверьков, но Пафнутий невежливо заткнул ему оба рта передними лапками. Второй грызун догадался, что гость недоволен, когда за ним повторяют, и не стал его сердить, хотя ему очень хотелось поупражняться в устной речи — сами-то они друг с другом не разговаривали, внушением обходились, а рты использовали исключительно для еды и приведения в порядок густой шёрстки. Поначалу и с белобрысым незнакомцем пытались мысленно общаться, но он не реагировал. Чужак, одним словом…

«Представляю, какой сейчас на море шторм! Пожалуй, хорошо, что мы не успели до него добраться!» — порадовался дальний потомок обитателей корабельных трюмов, стараясь не высказывать длинных предложений вслух.

А вообще-то у зарубежной родни было чему поучиться — например, они совершенно не отличались болтливостью! За всё время их знакомства ни словечком между собой не перемолвились, а действовали тем не менее слаженно — просто телепатия какая-то! В их родословную, наверное, коты затесались, а не зайцы, как к нему… Поэтому и хвосты у них такие пушистые, аж завидно.

А инженеры какие у них талантливые — такую удивительную защиту соорудили! Странно только, что он до сих пор ни одного не заметил, работают небось без отдыха. Хотя офисов тоже не видно… И обретаются неизвестно где и в чём — домов-то нет.

Только тут до Пафнутия дошла вся необычность окружающей обстановки, но, немного поломав голову над загадкой, он нашёл логичное объяснение: не иначе, в заповедник попал, где редких животных от браконьеров оберегают. Вот почему грызуны двухголовые — вымирающий вид!

«М.н.с.» пришёл в восторг от собственной догадливости и окинул представителей местной фауны снисходительным взглядом — бедолаги, вся жизнь проходит под «колпаком», куда даже дождевая вода не затекает! Впрочем, они ловко научились использовать проницаемость стены… Тут конструкторы промашку совершили — разбежится зверинец, «двухголовиков» переловят и распродадут через зоомагазины любителям экзотики!

К огорчению путешественника, там, где бушевала гроза, ливня тоже не наблюдалось. Ни капли влаги не упало на песок! А значит, нечего было и рассчитывать, что по окончании бури он утолит жажду в какой-нибудь луже.

Пафнутий встал на задние лапки, чтобы дальше видеть, и прижался носом к прозрачному металлу, надеясь, что сквозь клубящуюся пыльную завесу блеснут пенистые волны. Но вместо вожделенного моря с той стороны преграды блеснули чьи-то глаза. Огромные, как у лошади, матово-чёрные и бездушные, как у акулы-убийцы, виденной «м.н.с.» по телевизору. Они оказались прямо напротив рубиновых бусинок пришельца и пристально его рассматривали.

Пафнутий ойкнул и лишился чувств, успев, однако, отметить, что ему совершенно расхотелось пить…