По прихоти Малфоя

— Я скучал, — прошептал он прямо в губы, щекоча её кожу этим жарким признанием.

Они целовались медленно и нежно, словно пробовали друг друга, предвкушая нечто большее потом. Плавные движения его рук заставляли Гермиону выгибаться в надежде найти точки соприкосновения с его телом и утолить жар, который образовался внизу её живота. Люциус положил ладонь между ног Гермионы, выводя вверх средний палец. Она чувствовала давление сквозь одежду, его легкие движения сводили с ума. Создавалось впечатление, что вся её одежда пропиталась влагой от желания ощутить его в себе.

— Люциус, я…

— Ш-ш-ш.

Он поцеловал её под ухом, затем переместился к шее, нежно покусывая кожу. Он подхватил Гермиону на руки и направился к дивану. Люциус усадил её к себе на колени, продолжая целовать.

Грейнджер перевела взгляд вниз и с досадой обнаружила, что их соитию мешает куча одежды, на которую так не хотелось тратить время. Люциус лишь улыбнулся и достал палочку из кармана пиджака. Гермиона не знала, что за заклятие он применил, но шов на её джинсах, между ног, исчез, как и ткань трусиков. Она почувствовала прикосновение прохладного воздуха к влажной промежности, словно Люциус касался её пальцами, заставляя желать большего. Но этих прикосновений не было, и Гермиона застонала от досады. Малфой понял её желание и просунул руку между ног, слегка касаясь клитора, Гермиона крепче впилась руками в его плечи, выгибаясь от прилившего удовольствия. Она звучно выдохнула и плюхнулась на его руку, продолжая самостоятельно двигаться на ней, растягивая своё удовольствие.

— Слишком хорошо, когда рядом. Слишком плохо, когда раздельно, — она услышала, как Люциус прошипел эти слова ей на ухо и сейчас, как никогда раньше, понимала, о чём он говорит. Эта связь между ними слишком особенна, слишком болезненна и сладка одновременно.

Одним движением Люциус повернул Гермиону и навис над ней. Она понимала, что сейчас это произойдёт снова, но не была уверена, что готова испытать удовольствие без того, чтобы не потерять сознание. Эти эмоции и её чувствительность просто сводили с ума.

— Больше никаких джинсов, — заключил Люциус, расстёгивая ширинку своих брюк. — В платье тебя будет удобнее брать.

Она чуть не кончила от одной этой фразы.

Разве может звучать что-то более сексуально, чем запрет на что-либо от любимого мужчины?

Гермиона выдохнула, когда Люциус плавно скользнул в её тёплое лоно. Она так долго хотела именно этого, даже не подозревая о тайных желаниях своего тела.

Им было плевать на одежду, на то, что она сковывает их движения. Они чувствовали лишь то, что эта близость жизненно необходима двоим. Словно секс — это подтверждение всего, через что они прошли. Словно этот акт — связующее звено между реальностью и выдуманной фальшью.

Гермиона обхватила лицо Люциуса своими ладонями, притягивая его для поцелуя, который стал сокрушительным для них двоих. На этот раз она не потеряла сознание, хотя её состояние было похожее на нечто пограничное, когда мозг не мог в полной мере воспринимать происходящее вокруг.

Она наблюдала за тем, как Люциус лёг на диван, привлекая её в крепкие объятия.

— Нужно заменить диван на более удобный, — проговорил он, приглаживая волосы Гермионы, которые норовили попасть ему в рот. — И тебе нужно выпить укрепляющее зелье. Потеря сознания не очень хорошо сказывается на ребёнке.

Гермиона приподняла голову.

— Но я не теряла сознания.

— Но ещё и не ночь, — хитро проговорил Люциус.

* * *

После разговора с Люциусом ей предстоял очередной неловкий разговор с друзьями, хотя на этот раз Гермиона была спокойнее. Да и сами ребята с пониманием отнеслись к новости о том, что она ждёт ребёнка от Люциуса Малфоя. Возможно, Джинни подготовила их к этой новости.

— Люциус… м-м-м… Сегодня слушание по делу твоего сына, — с возмущением проговорила Гермиона, пытаясь застегнуть блузку. Люциус Малфой ей в этом всячески мешал, освобождая её заметно увеличившуюся грудь из-под лифчика и целуя чувствительные соски.

— Ну всё, в последний раз, — эту фразу он говорил уже трижды, но так и не сдерживал своего слова.

— Вам, Малфоям, нельзя доверять, — она отступила на несколько шагов в сторону и наспех застегнула пуговицы.

— Ты сама без пяти минут Малфой, — фыркнул Люциус.

Прошло чуть больше двух недель с тех пор, как Гермиона пришла к Люциусу, чтобы узнать правду. Она удивлялась тому, что с самого начала не догадалась, в чём причина их связи.

Как она вообще могла не понять, что беременна?

Сейчас Гермиона списывала всё на то, что она считала поствоенным синдромом. Проще говоря — реакцией организма на стресс. У неё и раньше случались задержки, особенно перед экзаменами и семестровыми контрольными, так что и в этот раз Гермиона не придала значения тому, что цикл сбился. Тем более, что других симптомов, указывающих на беременность, не наблюдалось.

Когда она впервые увидела Люциуса утром, вместо того, чтобы посочувствовать ему, обрадовалась, что это не её выворачивает от сильнейшего токсикоза.

— Всё ради тебя, любимая, — измученным голосом проговорил Люциус, выходя из ванной.

Гермиона промолчала, не зная, что ответить. В душе она знала, что это правильно и справедливо.

И почему у магглов так не происходит? Чтобы часть страданий беременной женщины достались её спутнику. Женщине и так предстоит выносить это чудо и произвести его на свет. Особенно было бы уместно такое «наказание» тем мужчинам, которые бросают беременных девушек.

Гермиона улыбнулась.

— Магическая связь действует только между чистокровными волшебниками, — надевая рубашку, пояснил Люциус.

— Но я всё равно не понимаю. Вначале между нами был секс, а уже потом я выпила твою кровь.

— Видимо, оплодотворение произошло не сразу, — скривившись, пробормотал Люциус. — Через неделю будет четыре месяца, и этот кошмар должен закончиться.

* * *

Вот уже неделю Люциуса не мучил токсикоз, и он снова стал выглядеть безупречно по утрам. Гермиона даже завидовала тому, что на его бледной коже под глазами не заметно синяков от бессонных ночей любви.

Она же сама часто спала дольше положенного, стала очень рассеянной и невнимательной, но была благодарна Люциусу за то, что он молчал о её проступках и невыносимо вспыльчивом настроении.

— Скажи, а с Нарциссой было так же? — решилась спросить Гермиона, когда они шли по коридору мэнора, чтобы активировать портключ.

— Нет. Ничего подобного не было.

— Но ты ведь говорил, что…

— Только в тех случаях, когда чувства пары взаимны, — остановившись, проговорил Люциус. Он окинул Гермиону взглядом, оценивая её внешний вид.

— Этот костюм мы покупали вместе на прошлой неделе, — возмутилась Гермиона, увидев его строгий взгляд.

— Дело не в костюме. Наш малыш растёт, и это заметно.

Гермиона поспешила потянуть блузку вверх из-под юбки, чтобы та немного провисала на талии.

— Думаю, портключ подождёт, — Люциус схватил Гермиону за руку и повел в обратном направлении от выхода.

— Что ты творишь, Люциус? — встревожилась Гермиона. — Куда мы идём?

Он молчал, быстрым шагом преодолевая коридор за коридором, пока они не пришли к двери, которую Гермиона сразу же узнала.

— Библиотека? Ты что-то забыл?

— Да, я явно что-то забыл, — окинув Гермиону взглядом, Малфой прошёл внутрь. — Тебе не о чем волноваться, это простая формальность.

— Мерлина ради! Люциус, ты меня пугаешь! — Гермиона еле поспевала за ним, пока он вёл её в читательский уголок, тот, где они так много времени провели вместе. — Что ты задумал? — Люциус остановился и повернулся к ней лицом. — Если это очередной ритуал, то я…

Гермиона замерла, увидев, как Люциус достал белоснежную коробочку. Он смотрел в её глаза и видел шок — то, что ему так нравилось. Шокировать и впечатлять Гермиону было приятнее всего, её искренняя реакция пробуждала в нём чувства. И когда-то, почти год назад, впервые поцеловав Гермиону в этом зале, Люциус поклялся себе, что и впредь будет удивлять эту женщину.

— Мисс Грейнджер, я прошу вас стать моей женой, — чётко проговорил Люциус, хитро улыбаясь.

— Ты так улыбаешься, будто у меня нет выбора, — Гермиона старалась выглядеть возмущённой, но лёгкая улыбка её выдавала.

— А разве есть? — выгнув бровь, спросил он.

— Ты невыносим!

— И я всё ещё жду ответа.

— Как благородно с вашей стороны, мистер Малфой, — Гермиона опустила взгляд на открытую коробочку, в которой заманчиво сверкало кольцо с внушительным бриллиантом.

Она уже открыла рот, чтобы ответить…

— Хорошо подумай, прежде чем ответить, — предупреждающе сказал Люциус.

Гермиона фыркнула.

— Я уже подумала. Ты пережил токсикоз вместо меня, — она кокетливо накрутила прядь своих волос на палец. — И, судя по размеру, ты кажешься мне состоятельным мужчиной, поэтому я принимаю твоё предложение.

Люциус улыбнулся и надел кольцо на палец Гермионы. Он поцеловал её руку, ладошку и, приблизившись к губам, подарил невесомый поцелуй.

— А теперь нам пора, иначе опоздаем.

— Постой, мы идём в Министерство и… может, пока снять его? — растерянно проговорила Гермиона, которая только теперь начала испытывать неловкость от размера и цвета подаренного украшения.

— Раньше нужно было думать.

Люциус взял её за руку и повёл прочь из библиотеки.

* * *

В зале суда было много народу. Пресса и всевозможные представители высшего сословия, бизнес-партнёры Люциуса и простые зеваки. Гермиона старалась спрятать левую руку, держа её позади себя. Ей совсем не хотелось, чтобы её друзья узнали о помолвке с Люциусом из газет.

— Прекрати так делать, иначе кто-то подумает, что ты спёрла мою золотую запонку и пытаешься её припрятать, — прошептал Люциус ей на ухо, когда они проходили к своим местам.

Гермиона зло посмотрела на Малфоя.

— Ты невыносим!

— Это только начало, милая, — елейно проговорил Люциус.

Гермиона опустила взгляд на кольцо, которое нереально сверкало даже в тени сидящего перед ней человека. Большой бриллиант переливался цветами радуги — ничего подобного Гермиона ранее не видела. Она даже не знала, что у драгоценных камней могут быть такие оттенки.

— Люциус, оно прекрасно, — прошептала Гермиона.

— Гоблинские бриллианты вместе с гоблинской работой. Бесценное сочетание магии, — он наклонился к Гермионе поближе. — Как и ты.

Она покраснела от такого комплимента. Кажется, Гермиона всегда будет со смущением принимать их. Люциус умел красиво и точно говорить, в его словах не было воды и пустых обещаний. И это Гермиона ценила больше всего на свете. Не его многомиллионные капиталы и завидное положение чистокровного лорда, как позже напишут жёлтые газетёнки, обвиняя героиню войны в меркантильности и продажности. Её подкупала готовность Люциуса всегда подтверждать свои слова действиями.

В тот день суд закончился оправдательным решением в пользу Драко Малфоя. Убийства, произведённые его палочкой, посчитались «убийствами во имя добра». Первый раз Драко убил в Лютном переулке Пожирателя смерти, который попытался проклясть его. Второе убийственное заклятие Драко применил на войне, когда увидел, как Макнейр пытается утащить Полумну Лавгуд за пределы замка. И третьим убитым был Долохов.