Орнейские хроники

— Хорошо, папа... — помолчав, ответила она. — Я поняла.

* * *

Отец ушел, сославшись на важные вопросы, требующие срочного решения. Лара, в ожидании камеристки, присела на табурет перед столом, в ящике которого нашлось небольшой зеркало. Она вгляделась в свое отражение. Солнце и ветер сделали смуглее кожу, еще резче обозначились скулы и под глазами залегла синева. Да уж, красавица-невеста для приближенного владыки Альби, где всегда восхищались мраморной белизной лица и рук. Хорошо, что ей принесли шкатулку с косметикой. Лара подняла крышку и принялась разглядывать баночки с кремами и краской для век и губ и бутыльки с притираниями, как если ей никогда не приходилось пользоваться ими. Она открыла наугад одну из баночек. Внутри оказался крем из лепестков роз, и в воздухе разлилось благоухание, кажущееся чуждым и неуместным на военном корабле. Лара чуть улыбнулась — теперь капитану Фальго придется долго проветривать каюту, дабы избавиться от воспоминаний о хлопотных гостях.

Она подумала о спасшем их человеке. Кем он был — прежде? Обстановка каюты разительно отличалась от роскоши «Эль-Харише». Мебель из дерева темных пород, инструменты, предназначения которых Лара не знала, на столе — несколько книг и скатанные в рулон карты. Мягкий акцент в произношении свидетельствовал, что капитан Фальго не являлся ни иберийцем, ни — тем более — этррури. Гордая осанка бывала присуща простолюдинам, по милости судьбы получивших власть. Однако его речь и непринужденная, полная внутреннего достоинства манера держаться... И шпага — подобное оружие подобало бы дворянину, а не охотнику за головами. Что же, либеросами становятся разные люди...

Камеристка появилась даже раньше, чем Лара полагала, и оказалась бойкой светловолосой девушкой лет шестнадцати по имени Вивьен. Она сразу взялась за дело. Лара выбрала платье простой отделки из светло-синего атласа, с корсетом более темного оттенка. Процесс одевания довершила полупрозрачная шелковая вуаль, закрывающая голову и плечи. Пока Вивьен собирала ее густые волосы в прическу, Лара успела узнать, что за сноровку та недавно попала в услужение к самой сьере Магдале, супруге принчепса, и результат, а главное — расторопность — подтверждали слова девушки.

Лара еще раз взглянула в зеркало. Если верить отражению, благопристойный вид был соблюден. Почти.

Выйдя на палубу в сопровождении Вивьен, она увидела на пирсе несколько человек в богато расшитых камзолах и шляпах с пышным плюмажем, среди которых был отец. От толпы любопытствующих горожан их отделяла цепь гвардейцев в черных мундирах и сверкающих под ярким солнцем шлемах. На борт шебеки были перекинуты сходни. Рядом с ними стоял капитан, и Лара отметила, что он был чисто выбрит и сменил свободную одежду моряков юга на кюлоты и колет из тонкой замши цвета охры. Батистовая рубашка проглядывала в разрезах рукавов, у бедра на широкой перевязи висела шпага.

Фальго низко поклонился и указал на сходни.

— Дона Лара, прошу вас.

— Смелее, дочь, — сказал отец, подходя ко краю пирса.

Она ступила на пружинящие, не внушающие особого доверия доски и шагнула вперед. Накатившая волна подняла «Этансель», и Лара, теряя равновесие, покачнулась. Ее обдало холодом. В голове промелькнула картина, как она барахтается в мутной зеленоватой воде, полной отбросов, а черный борт шебеки надвигается, грозя раздавить ее о сваи. Лара зажмурилась. И ощутила сильную руку, обхватившую ее за талию.

Открыв глаза, она обнаружила, что ее удерживает от падения вспрыгнувший на сходни капитан. Намотав на другую руку свисающий с рея канат, он балансировал на шатком помосте. Из толпы собравшихся на набережной людей раздались одобрительные восклицания.

— Спокойствие, дона Лара, — улыбнулся Фальго. — Я не дам вам упасть.

Она выдохнула. На мгновение ей хотелось крепче прижаться к нему.

— Лара! — С пирса протягивал руку отец, на его побелевшем лице был написан ужас.

— Да будет с вами милость Странника, сьер Фальго. Прощайте, — прошептала Лара и, отстранившись, оперлась на руку отца.

* стоит напомнить что час в Орнее равен нашим трем часам