Кто мы и откуда...

Подобные геологические перемены совершаются крайне медленно, хотя результаты их, на первый взгляд, производят впечатление очевидного «насилия». В зависимости от материала горной породы, — будет ли им гранит, базальт, известняк, песчаник и т. п., — результаты этих медленных воздействий оказываются разные. В то время как скалы Капри, с их резкими угловатыми вершинами, производят впечатление дикой, необузданной ломки и разрушения, — странные, причудливые, но округленные формы гор на острове Святого Маврикия кажутся выдвинутыми из недр Земли гигантской, однако мягкой рукой первобытного скульптора.

Одной из самых блестящих иллюстраций разнообразного влияния геологических агентов на форму рельефа земной коры является знаменитый Йеллоустонский национальный парк в Северной Америке (Соединенных Штатах). Это настоящий геологический музей, но музей не искусственный, а естественный.

Здесь на относительно небольшом пространстве сосредоточились чуть ли не все главнейшие образцы геологической деятельности воды, воздуха. Тут мы имеем и дикие ущелья, на которых можно наблюдать обнаженные земные пласты, и обширные долины, образованные потоками воды, и сами эти реки, низвергающиеся в виде водопадов с громадной высоты, и разнообразной, часто причудливой формы вершины гор, и живописные озера, и деятельность горячих гейзеров — словом, почти все, за чем приходилось бы ездить чуть ли не по всему земному шару. В одной из книг писателя С. Дмитревского дано яркое описание Йеллоустонского национального парка:

«Глубокой, таинственной пропастью зияет под нашими ногами гигантское ущелье, продолжаясь вправо и влево насколько видит глаз. Мощные стены его, местами совершенно отвесные, местами круто покатые, покрыты тысячами скалистых образований самого разнообразного вида… Они то совершенно голы и блещут пестрой окраской естественных геологических разрезов, то видишь на них кучки вековых сосен, глубоко пустивших в трещины скал свои цепкие корни. На противоположном берегу, как и за нашей спиной, возвышается сплошная стена зеленого леса, которому, кажется, нет конца. А внизу, на головокружительной глубине, вьется серебряная лента таинственного Йеллоустона. Невдалеке только спрыгнув в ущелье с высоты больше 150 метров, дивная река здесь еще не может успокоиться; она вся покрыта серебристыми валами, как будто сердится на горы камня, сдавившие ее грудь. Но Боже мой, как красиво сумела убрать она себя, забравшись в это царство скал! С помощью суровых морозов горной зимы и жары лета, с помощью горячего дыхания окаймляющих берега ее теплых ключей какой прихотливой резьбой разукрасила она свои отвесные берега! Кажется, находишься в исполинском архитектурном музее, когда взглянешь на эти тысячи скал кругом. Я видел средневековые замки по берегам Рейна; они воспроизведены здесь в сотнях вариаций. Видел я вздымающиеся к небу шпицы старинных соборов Западной Европы; здесь вижу их прототипы, только еще выше и еще стройнее. „Палисады“ широкого Гудзона, „Столбичи“ родного Поволжья, — все виденные в четырех частях света горно-речные картины вспоминаются здесь…

А вот открылся великолепный вид на водопады, особенно Нижний. Расстояние отсюда до последнего как раз настолько достаточно, чтобы дать перспективу самую совершенную, но вместе с тем и не так велико, чтобы скрыть детали.

Немного подальше — картина еще грандиознее. Взорам туриста открывается мощное кольцо снежных пиков, в которое, как в серебряную рамку, вставлена синеватая зеркальная ширь озера Йеллоустон…»

Описывая впечатление, производимое Верхним и Нижним водопадами, автор говорит: «Среди туристов первый из них пользуется далеко не таким вниманием, как Нижний. Тот производит впечатление колоссальной могучести, силы, — что и понятно: высота падения Нижнего водопада больше чуть не в два с половиной раза. Но и Верхний чудно красив, особенно если оказаться около него поближе, как то сделали мы. По нашему общему мнению, в нем, пожалуй, даже больше жизни, деятельности, живости, энергии. Громадной катящейся и ревущей массой белоснежной пены, с шумом и треском, с прыжками и скачками, в диком пароксизме веселья несется здесь река к обрыву и низвергается с него. От кипящей массы на дне водопада тучи брызг перегоняют одна другую, разлетаясь во все стороны. Лучи солнца играют в них радугой, образуя великолепный контраст с темной зеленью кругом. Все здесь дышит весельем и радостью юности, в сравнении с солидной грандиозностью Большого водопада…»

Одним из самых замечательных водопадов, иллюстрирующих процесс размыва скал, является водопад Эльза на реке Конго. Громадная масса воды низвергается вниз с одной террасы на другую, подмывая скалы, огромные глыбы которых одна за другой увлекаются потоком, на некоторое время задерживаются на уступах водопада, чтобы в конце концов быть унесенными водой вниз. Так кусок за куском разрушается каменная преграда; с течением времени от нее не останется и следов, и, если б река почему-либо иссякла или переменила русло, мы бы увидели здесь пример долины размыва, образованной в давно прошедшие времена.

Говоря о геологических агентах, нельзя обойти молчанием весьма важный из них — теплоту, о действии которой, и то лишь физической, было упомянуто вскользь. Но грандиозные химические процессы внутри Земли и ее коры ведь тесно связаны с теплотой. Землетрясения, извержения, преобразования во внутреннем строении горных пород, движение земной коры, вследствие охлаждения Земли — все это процессы, обязанные теплоте.

Геология как наука, имеющая все данные для прогрессивного развития, является всецело детищем XIX столетия. Постараемся познакомить читателей с основными результатами, к каким пришла геология в связи с палеонтологией.

Собранный геологический материал достиг громадных размеров, а возбуждаемые им вопросы требовали специального изучения. Так явилась необходимость разделить геологию на отдельные отрасли. Первый основной ее отдел занимается изучением современных геологических процессов, — некоторые не совсем точно называют его динамической, или физической, геологией. Вторым отделом является петрография, настолько обособленная отрасль геологии, что она имеет право на звание самостоятельной науки. Она изучает состав и свойства горных пород. Палеонтология, распадающаяся на фито- и зоопалеонтологию, исследует останки растений и животных отдаленного прошлого Земли, реставрирует их и отводит им место в общем ряду организмов. Четвертый отдел геологии называется стратиграфией, которая распадается на петрографическую и палеонтологическую. Эта важная отрасль геологии ставит целью изучение условий и законов образования пластов, причин нарушения их правильности, образования сдвигов и складок, рельефа (пластики) и внутреннего строения (тектоники) земной коры, процессов сохранения организмов в связи с местопребыванием. Наконец, пятым отделом, так сказать, синтезом геологических знаний является историческая геология. Она занимается классификацией геологических памятников во времени и идеальным реставрированием прошлых эпох земной жизни. Правда, до сих пор эта классификация еще не вполне установлена, так что каждый геолог вводит в нее свои деления, но со времени Лондонского геологического конгресса 1888 года определены, по крайней мере, некоторые ее основные, для всех обязательные принципы.