Нимфоманка

Учебный год заканчивался. Наступило время тестов. Я готовился как проклятый. Мысль о том, чтобы после окончания школы уехать в другой город прочно поселилась в моей голове. Рина тоже готовилась к тестам. Чаще всего мы занимались в моей комнате. Иногда я отвлекался и наблюдал за Риной. Она сосредоточенно грызла карандаш, хмурила брови и вообще выглядела как примерная ученица. Она очень изменилась за последнее время. Наверное, она была такой до того, как умерла женщина, которую Рина считала своей матерью. Всё моё первое впечатление о ней было ошибочным. Узнав Рину получше, я понял, что она весёлая, лёгкая в общении и в тоже время очень неглупая девушка. С ней было приятно проводить время, приятно разговаривать, даже молчать с ней было не напряжно. Она как-то очень быстро стала для меня родным человеком, и, правда, кем-то вроде младшей сестрёнки. Если она чего-то не понимала, то обращалась ко мне за советом. И я с огромным удовольствием помогал ей. Глядя на нас, отец не мог не нарадоваться тому, как мы хорошо ладим. Он думал, что всё это благодаря моим усилиям, но на самом деле всё получилось как-то само собой. В первый понедельник после свадьбы Ханада-сенсей объявила в классе, что вышла замуж за отца Миуры-куна и её фамилия теперь тоже будет Миура. На несколько дней я оказался в центре внимания, но потом всё внимание ко мне сошло на нет. Рина тоже стала Миурой Риной и скоро вся школа знала, что мы сводные брат и сестра. Рина теперь всегда обедала вместе с нами тремя. Кажется, у неё появились подруги, потому что какие-то незнакомые мне девчонки время от времени присоединялись к нам. Такэда сообщил мне по большому секрету, что собирается признаться Сакуре. Я давно уже заметил, что он неровно к ней дышит. Параллельно с этим весь наш литературный клуб вкалывал на полставки в магазинах моего отца. Бывали дни, что я спал по четыре часа в сутки. Но при этом, как ни странно, чувствовал себя достаточно бодрым. То, что я был сильно загружен помогало мне не думать постоянно о Мари. Мы с ней занимались любовью при любом удобном случае, её животик несколько округлился и вместе с тем её сексуальные аппетиты только возросли. Рискуя спалиться самым банальным образом, мы занимались любовью в ванне, в моей комнате, а однажды даже на кухне. Чего мы ни разу не делали, это не занимались сексом на кровати, которую Мари разделяла с моим отцом. Мы ни разу не говорили об этом, но для обоих это стало своеобразным табу. Может быть, нам казалось, что таким образом это всё-таки не совсем измена. Глядя на то, как мой старик, светясь от счастья окружает Мари трогательной заботой, я начинал испытывать жуткие муки совести. Но стоило мне дотронуться до руки Миуры-сенсей, как я сразу же забывал обо всём. Самому себе я казался похожим на алкоголика, который после каждого похмелья, твёрдо решает завязать со спиртным, но уже вечером того же дня опять валяется пьяным. Мари, по всей видимости, испытывала сходные чувства. Только что она обворожительно улыбалась моему старику, но стоило отцу отвернуться, как она могла, вытянув стройную ногу начать трогать пальчиками у меня между ног. Мне даже приходило в голову, что она так легко согласилась выйти за отца, чтобы быть поближе ко мне. Хотя подобные мысли были и довольно нескромными. По школе поползли слухи, о том, что Миура-сенсей ждёт ребёнка. Каждый день я думал о том, что было бы не влюбись мой старик в Ханаду-сенсей. Вероятно, чтобы избежать позора, она бы уехала, и я потерял бы Мари навсегда. Так что, если вдуматься я должен был быть благодарен своему отцу за всё что произошло. Чем больше я думал об этом, тем сильнее муки совести терзали меня. Наверное, я всё-таки не был полностью бессовестным человеком. Во всяком случае, мне было приятно так думать. Я постоянно возвращался мыслями к тому, что должен уехать. Другого выхода не было. Что касается Рины то она либо не замечала того, что происходит между мной и её матерью или делала вид что ничего не замечает. Она перестала устраивать мне сцены, в общем, вела себя как идеальная сестрёнка. Я часто думал о том, что встречаться с ней было бы правильно и удобно. Мы сидели на полу за маленьким столиком и решали задания, каждый по своей программе. По своей привычке Рина яростно грызла карандаш. Иногда она мне белку напоминала.

— Я думаю после окончания школы, поехать учиться в Осаку, — сказал я, глядя на Рину, — поедешь со мной?

— Ага! — отвечала она, не вынимая карандаш изо рта. Мне вначале показалось, что я ослышался.

— Но ты сможешь это сделать только спустя год! — продолжал я.

— Ага, — повторила Рина.

Она вынула изо рта карандаш и сказала, глядя на меня:

— Хочу поступить в тот же университет, что и Такаши-кун!

Иногда она способна была заставить меня покраснеть. Чтобы скрыть своё смущение я вернулся к решению тестов. Искоса поглядывая на Рину, я заметил, что щёчки её слегка порозовели. Она вообще была очень милой, а последнее время особенно. Этой ночью, отец опять задержался на работе и когда Рина легла спать, Мари проскользнула в мою комнату. Животик её за последнее время ещё увеличился и, на мой взгляд, это делало её ещё сексуальнее и желаннее. Пока она, изгибаясь двигалась на мне в позе наездницы, я гладил её округлившийся живот и вдруг ощутил, как мой ребёнок толкается внутри неё. «Что мы делаем?!» — подумал я. В этот момент к нашему дому подъехала машина. Отец вернулся. Мари побледнела.

— Не волнуйся и не торопись! Я задержу его! — сказал я ей. Как ни странно, я был совершенно спокоен. Пока Мари разыскивала по всей комнате свою одежду, я натянул джинсы и поспешно спустился вниз. Отец стоял около холодильника и задумчиво разглядывал его содержимое. Жёлтый свет отбрасывал на его лицо причудливые полосы.

— Не спишь? — спросил он, увидев меня.

— Что-то не спится, — отвечал я, напряжённо прислушиваясь к тому, что происходит на втором этаже.

— Хочешь пива? — предложил он, подавая мне банку. Мы взяли холодное «Асахи» и уселись за стол друг напротив друга.

— Как дела в школе? — спросил мой старик.

— Как обычно. Завтра начинаются тесты, — отвечал я.

— Ты подготовился?

— Можно и так сказать, — отвечал я уклончиво.

— А Рина-тян?

— Ну, мы готовились вместе. Но она посообразительнее чем я, так что уверен, у неё всё будет хорошо! — отвечал я.

Отец улыбнулся. Отхлебнув пиво он неожиданно спросил.

— Вы встречаетесь? — сердце у меня ушло в пятки.

— Да не пугайся ты так! Вы же всё-таки не кровные брат и сестра! — заметил отец.

Так вот он о чём! А я-то уж испугался. Сверху едва слышно донеслись лёгкие шаги Мари, возвращавшейся в их с отцом спальню. Лицо отца напряглось, кажется, он тоже что-то услышал.

— Что ты сказал? — вмешался я.

— А? Да, — он снова отхлебнул из банки и спросил:

— Мари-сан давно легла?

— Не знаю, — я демонстративно пожал плечами, — она уже давно ушла наверх.

По лицу отца пробежала тень.

— Я очень волнуюсь за неё! — проговорил он, проведя рукой по лбу.

— Конечно, она отлично себя чувствует. Беременность протекает нормально, но я всё равно места себе не нахожу! Кстати, Такаши-кун, вчера мы делали УЗИ!

Лицо его просветлело.

— У тебя будет ещё одна сестрёнка! — заключил он торжествуя.

— Ну, это отлично. Наверное, — заметил я, не слишком уверенно.

— Всё. Я пойду к жене! — отец отодвинул «Асахи» от себя и встал.

— Знаешь Такаши, я сейчас очень счастлив! Думаю, Айя тоже радуется за нас где-то там!

Он уже направился к лестнице на второй этаж, но вдруг остановился и повернувшись ко мне проговорил:

— Я и Мари-сан, решили назвать девочку Айей, в честь твоей матери!

— Круто! — отвечал я.

Мой старик улыбнулся своей беспомощной улыбкой и ступеньки деревянной лестницы заскрипели под его весом. Круто?! Умнее ничего не смог придумать? Я залпом допил пиво. Алкоголь слегка шибанул мне по мозгам. На самом-то деле я вообще не пил. Я законопослушный, блять! Только трахаю свою мачеху, а так правильнее меня не сыскать! Я вернулся в свою комнату, лёг и закрыл глаза. Похоже мне и на самом деле не удавалось заснуть. Прошёл примерно час, дверь в мою комнату отворилась и тут же закрылась. Даже не открывая глаз по одним шагам, я понял, что это Мари. Её горячая грудь прижалась к моей груди.

— Он уснул, — прошептала она, целуя меня, — ты пахнешь совсем как Тетсуо!

Я иногда забывал, что Мари трахается с нами обоим.

— Вы уже занимались этим сегодня? — спросил я.

— Нет, — отвечала Мари, расстёгивая на мне джинсы, — твой отец боится за ребёнка, и мы совсем перестали заниматься сексом! Так что теперь моё тело принадлежит только тебе!

Сказала она, подняв голову и глядя мне в глаза.

— Я твоя женщина! Я ношу твоего ребёнка!

Я вытащил член и насадил голову Мари на свой пенис. Она начала сосать страстно с хлюпающими, неприличными звуками.

— Хочешь, чтобы мы как-нибудь трахнули тебя вдвоём? — спросил я.

— Что? — испуганно спросила Мари, выпуская мой член изо рта и поднимая голову.

— Нет, Такеши-кун! Не надо, пожалуйста! Тетсуо ни за что не должен узнать о нас! — взмолилась она.

— Я пошутил, — сказал я и Мари вновь вернулась к прерванному минету. Неужели она и правда думала, что я серьёзно мог предложить такое?! Скорее всего, Мари восприняла мои слова как часть игры, что-то вроде наших с ней игр в изнасилование. Я был уверен, что Мари сейчас зверски возбуждена и так оно и оказалось. Мне пришлось зажимать ей рот, чтобы она своими криками не разбудила дочь, спавшую в соседней комнате. Кончив Мари лежала рядом со мной ласкаясь, прижимаясь всем телом. Груди её сейчас стали заметно больше, чем раньше.

— Они постоянно растут! — сказала Мари, заметив, что я смотрю на них, — когда я была беременна Риной, было также!

— Это девочка? — спросил я.

— Тетсуо тебе сказал? Да это будет девочка! Наша с тобой девочка!

— Иди к себе! Неровен час отец проснётся! — сказал я ей, и она покорно встала и пошла в их общую спальню.

— Я люблю тебя, Такеши-кун!

Я остался один. Ничего сделать нельзя. Мы слишком сильно вросли друг в друга. Пока я не разрушил жизнь своему отцу, пока позорная правда не выплыла наружу, я должен уехать! Другого выхода нет.

В этом году тесты прошли для меня как-то не слишком напряжно. То ли я хорошо подготовился, то ли мне было наплевать на результат, но он, в общем и целом, оказался даже лучше, чем в прошлом семестре. Отец был мной доволен и тактично не стал напоминать, что Рина сдала тесты лучше меня. Если я попал в топ пятьдесят, что для меня, честно говоря, отличный результат, Рина оказался в двадцатке лучших учеников по своей параллели. У меня стали закрадываться мысли, что в своей предыдущей школе она была отличницей. После завершения тестов настало время каникул, а вместе с ним время первого летнего лагеря литературного клуба. В обеденный перерыв, Эндо обежала всех нас и каждому сообщила, что после окончания уроков в клубной комнате состоится заключительное собрание. Она произнесла всё это с такой серьёзностью, как будто речь шла о заседании правительства по принятию антикризисных мер. После того как прозвенел последний в этом семестре звонок, я пошлёпал в клуб. Все уже были там, включая и Миуру-сенсей. Как обычно в присутствии дочери, она была несколько скованной. Что ни говорите, а быть единственным парнем в окружении симпатичных девушек, довольно неплохо! Кто из парней хоть раз в своей жизни не мечтал о гареме? Хотя назвать Эндо симпатичной можно было лишь с натяжкой. Она скажем так на любителя, а вот Имамура, Рина и Миура-сенсей были очень привлекательны. Особенно Мари, конечно. Мы поздравили друг друга с окончанием очередного семестра. Мне и Имамуре оставалось учиться ещё полтора года. Миура-сан принесла тортик, Эндо организовала чай, и мы скромненько отметили свои достижения этого года. Потом мы обсудили летний лагерь, Имамура захотела поехать с нами посмотреть наш дом. Решили, что поедут я, Имамура и Миура-сенсей, а Эндо и Рина займутся подготовкой к отъезду. Посовещавшись, мы решили, что уже не будем возвращаться назад, а остальные присоединяться к нам через пару дней. Мой отец обещал помочь нам с перевозкой вещей. Итак, пока мы будем заниматься уборкой в доме, Рине и Эндо предстояло завершить все приготовления. Я представил себе, как мой старик, взяв меня за пуговицу будет инструктировать меня заботиться о Мари. Я был уверен, что этого разговора мне не избежать. Мы засиделись в клубе допоздна, когда расходились, в школе уже почти никого не было. Мари пошла в учительскую закончить кое-какие дела, а мы с Риной решили подождать её на улице. Спустившись к раздевалкам, я увидел там Сакуру, одиноко стоявшую у стены. Заметив меня, она заметно смутилась.