Нимфоманка

— Приступим! — лощёный, словно покрытый слоем блестящего воска адвокат вскрыл конверт и громко зачитал последнюю волю моего отца, которая мне была уже известна. Завещание начиналось словами: «я Миура Тетсуо, находясь в здравом уме твёрдой памяти и полностью осознавая риски, предстоящей мне операции на сердце, считаю необходимым сделать распоряжения относительно моего движимого и недвижимого имущества». Мне было интересно наблюдать за реакцией других, прежде всего Ячиро-сан. Когда назвали её имя, брови её удивлённо приподнялись, узнав, что стала обладательницей загородного дома, она едва заметно усмехнулась. Отец оставил ей также все свои дорогущие удочки, возможно Ячиро-сан, как и он увлекалась рыбалкой. Когда стало понятно, что я стал владельцем компании Миура, она удовлетворённо кивнула. Мари слушала невнимательно, кусая губы и растерянно оглядываясь по сторонам, мне показалось, что она всё пропустила мимо ушей. На лице Рины за всё время пока читали завещание, не отразилось никаких эмоций. После основной части пошли дополнительные распоряжения, оставленные моим стариком. В завещании указывались номера накопительных счетов, открытых моим отцом, мне, Рине и Айи, сообщался размер ежемесячного содержания, которое положено было его вдове. Мой отец оставил также крупную денежную сумму Асахине-сан и небольшие разным людям, большинство из которых было мне незнакомо.

— Вам всё понятно? — торжественно осведомился адвокат, окончив чтение.

— Я хотела бы отказаться от своей доли! — сухо проговорила Ячиро-сан. Мари повернулась к ней.

— Ячиро-сан, я прошу Вас не отвергать волю моего покойного мужа! Я всё равно не смогу пользоваться этим домом, так что нижайше прошу Вас принять его! — произнесла она, низко поклонившись. Мне даже на секунду показалось, что сенсей сейчас встанет на колени.

Я с удивлением увидел, как непробиваемая Ячиро-сан, смутилась и слегка покраснела. Она пробормотала, что-то, из чего я разобрал только:

— Как Вам будет угодно, Миура-сан!

Расставаясь, мы договорились с Ячиро-сан о встрече завтра в маленьком офисе моего отца, который был у него в ближайшем к нашему дому магазине. Ячиро чопорно поклонилась нам, села в свой чёрный Лексус и через секунду выехала с парковки. Мы погрузились в нашу малолитражку и поехали домой. Мари уверенно управляла машиной, но лицо её при этом было растерянным и смущённым.

— Я больше не могу жить в нашем доме? — спросила она, испуганно обращаясь то ли ко мне, то ли к Рине.

— Мама! Чем ты слушала?! — возмутилась сестра, — конечно можешь! Кроме того, Такаши-кун обязан содержать тебя, так что ты можешь даже не работать!

— А-а, — задумчиво протянула Мари, и я ещё более укрепился во мнении, что она слушала невнимательно. Вернее будет сказать, что сенсея интересовали только справедливые кары, которые как она считала, мой отец должен был обрушить на её голову. И естественно не обнаружив их в завещании моего старика, она стала придумывать их сама. Я вспомнил о том, что Мари два года провела в психиатрической клинике, и мне стало страшно за неё. Я твёрдо решил увезти Мари из Токио хотя бы на пару недель.

Почему-то все мы чувствовали себя измотанными, после процедуры оглашения завещания. Мари сразу поднялась к себе, я был уверен, что она опять заползла в постель. Только теперь до меня дошло, что то, что происходит с сенсеем не просто атрофия воли, и дело возможно куда серьёзнее. Осознав это, я не находил себе места от терзавшей меня тревоги. Я не ожидал, что смерть моего отца произведёт на Мари столь сильное травмирующее действие. Я хотел бы уехать из города немедленно, но я не мог этого сделать сейчас. Мне нужно было договориться с Ячиро-сан, встретиться с нашими менеджерами, проклятый бизнес моего старика связал меня по рукам и ногам. Накануне Рина сказала мне, что сегодня ей нужно возвращаться в Осаку.

— У меня уже есть обратный билет! — сказала она.

Рина сидела в гостиной и играла с Айей в какую-то настольную игру.

— Они-чан, давай с нами! — закричала мне дочка, когда я вошёл. Пришлось мне присоединиться.

— Котёнок, мне уже скоро нужно ехать! — сказала Рина, обращаясь к моей дочери.

Айя расстроилась.

— Не хочу, чтобы ты уезжала! — капризно заявила она.

— У взрослых есть дела, которые нельзя отложить! — мягко отвечала ей Рина.

— Тогда я не желаю становиться взрослой! — отрезала дочка.

— Во сколько у тебя самолёт? — спросил я.

— В четыре, — отвечала Рина.

— Я подвезу тебя в аэропорт, — сказал я.

— Ах да! У тебя же теперь есть машина! Я и забыла, что ты сдавал на права! — улыбнулась Рина.

За рулём этого давно не нового, но ещё вполне неплохо выглядевшего внедорожника я сидел не впервые. Конечно, перерыв был довольно большой, но я, в общем, быстро вспомнил свои ощущения от управления этим автомобилем. Отец купил эту машину чтобы ездить на ней на рыбалку в разные труднодоступные места, но, несмотря на это содержал свой Ленд крузер в идеальном состоянии. Салон был чистый, ничего не гремело и не стучало, двигатель работал тихо. Когда я первый раз сел за руль этой машины, я испытал удовольствие от вождения. Может быть, этот внедорожник и был не самой лучшей машиной на свете, но мне он нравился, да и опыта управления другими автомобилями у меня не было.

— Ты неплохо водишь! — сказала мне Рина.

— Спасибо.

Всю дорогу моя сестра была грустной и молчаливой. Да и у меня если честно щемило в груди от тоски. Кажется, мы оба ощущали, как что-то непоправимо меняется в нашей жизни и наше беззаботное существование, больше никогда уже не вернётся.

— Глупо спрашивать тебя вернёшься ли ты в Осаку, — проговорила Рина, отвернувшись и не глядя на меня.

— Рина я не вернусь! Во всяком случае, не в ближайшее время! — быстро поправился я.

Она помолчала.

— Я люблю тебя Такаши! — выговорила она, наконец, всё также не глядя на меня.

— И я очень люблю тебя, Рина! — отвечал я.

— Это не то! — она повернулась ко мне, в глазах её стояли слёзы.

— Такаши, уедем со мной! — взмолилась она.

— Рина, я не могу! Ты же видишь в каком состоянии Мари! Кроме того, есть мои обязательства перед отцом! Теперь магазины Миуры, под моей ответственностью!

Рина опять отвернулась, несколько раз она смахивала ладонью выступавшие на глазах слёзы.

— Рина… — начал я.

— Прошу тебя не говори больше ничего! — взмолилась моя сестра.

Я замолчал. До самого аэропорта мы больше не сказали друг другу ни слова. Я пошёл вслед за Риной в зал вылетов, она зарегистрировалась на рейс до Осаки. Мы уселись в кресла в зале ожидания. Мы почти ни о чём не говорили и всё же никак не могли расстаться.

— Могло ли всё сложиться по-другому? — спросила Рина с тоской.

— Может быть, кто знает, — отвечал я.

Объявили посадку и Рина решительно поднялась с места. Она поправила на плече сумку и повернулась ко мне. Я тоже поспешно встал.

— Прощай, Такаши-кун! — сказала она. Я хотел поцеловать её, но Рина почти грубо оттолкнула меня.

— Лучше бы я никогда не встречала тебя! — вырвалось у неё. Поправив на плече большую спортивную сумку, в которой были все её вещи, которые Рина взяла с собой из Осаки, она зашагала к четвёртому выходу.

— Рина, останься! Мы что-нибудь придумаем! — закричал я ей, но она только, не оборачиваясь, махнула мне рукой. Я смотрел на неё пока она не скрылась из глаз поглощённая жадным чревом аэропорта. Я вернулся к машине и поехал домой. Когда я вернулся, время уже перевалило за пять часов. Я нашёл Мари, сидящей внизу на диване. Она была всё ещё в том же чёрном платье, что и утром.

— Привет, — сказал я, садясь рядом с ней, — где Айя?

— Мы читали, и она уснула, — отвечала моя бывшая учительница.

— Я спустилась вниз, а дома никого нет. Я просто не знала, чем себя занять! — проговорила она жалобно.

Я сжал её руку в своей, Мари взглянула на меня, в её больших тёмных глазах стояли слёзы. Не знаю кто как, но я чувствую себя ужасно неудобно, когда женщины плачут в моём присутствии.

— Я странная, да? У меня не в порядке с головой? — жалобно проговорила Мари.

— Ты устала! Смерть отца тяжело повлияла на всех нас, а на тебя особенно! — мягко сказал я ей.

— Думаю, через несколько дней мы сможем поехать отдохнуть, — сказал я ей.

— Уехать? — Мари прямо-таки вся засветилась.

— Это было бы здорово! Я хочу поехать с тобой! А куда мы поедем?

— Не знаю. Нужно подумать, — отвечал я.

— Погладь меня по голове! — попросила Мари. Она улеглась мне на колени, и я стал гладить её нежные волосы. Мари закрыла глаза, несколько раз по её телу прошла дрожь удовольствия.

— У тебя такие приятные руки! — прошептала она.

Я гладил Мари по голове и ощущал, как расслабляется постепенно её напряжённое тело.

— Приятно! Мне так хорошо! — прошептала Мари. Дыхание её стало ровным и спокойным. Чувство вины перед Риной, которое терзало меня после возвращения домой из аэропорта, совершенно улетучилось. «Я не могу оставить Мари в таком состоянии!» — думал я.

Кабинет отца располагался в подвале нашего Токийского магазина. Это было маленькое помещение без окон, похожее на камеру осуждённого по приговору суда. Здесь было только самое необходимое, никаких излишеств. Стол, рабочее кресло, стул для посетителей и компьютер. У стены притулился шкаф с документами, около двери сиротливо жалась маленькая вешалка для пальто. Никакого дивана здесь не было, ему здесь просто негде было поместиться.

Когда я вошёл в наш магазин, меня смущённо приветствовал мой семпай, у которого я когда подрабатывал, был в подчинении. Я и сам теперь не знал как мне себя с ним вести. Раньше я был всего лишь сыном босса, а теперь сам стал начальником. Я поздоровался со всеми сотрудниками, которых знал по именам, все они выражали мне свои соболезнования. Мне показалось, они были искренне опечалены смертью Тетсуо-сана. Я увидел Ячиро-сан, которая разговаривала с директором магазина, по его подобострастно согнутой спине сразу было понятно кто из них главный. Я поздоровался, и мы с Ячиро-сан спустились в подвал.

— Умехаро-сан не справляется со своей работой, — строго сказала мне Ячиро, совершенно не заботясь о том, чтобы её не услышал кто-нибудь посторонний, — у него лучший из наших магазинов, но его доходы не больше, чем в Нагое! Я всю предыдущую неделю провела здесь. Персонал, в общем, не хуже, чем в других местах, вся проблема в Умехаро-сане!

— Ячиро-сан, при моём отце у Вас было право увольнять и нанимать сотрудников? — спросил я.

— Я могла брать людей на работу, но увольнениями ведал Тетсуо-сан. Впрочем, он очень редко кого-либо увольнял! — Ячиро-сан улыбнулась.

— Ячиро-сан, я здесь человек новый, я бы хотел попросить Вас взять на себя управление компанией Миура! — сказал я, — как минимум полгода я не планирую вмешиваться в работу магазинов и хотел бы полностью отдать их под Вашу ответственность!

Мы зашли в кабинет, и я остановился в нерешительности.

— Вам лучше сесть на место Тетсуо, — заметив мои колебания, произнесла Ячиро-сан. Испытывая некоторый дискомфорт, я уселся в кресло, в котором сидел мой отец. Кресло в нашем доме было для меня чем-то привычным, но здесь было совсем другое дело. Здесь оно было своеобразным символом его власти в нашей маленькой компании. Ячиро-сан села напротив, сложив руки на коленях.