Прежде чем ты изменишься

Вадим сначала помолчал, потом с улыбкой спросил:

— Это?

— Это, — настойчиво произнёс Костя.

— Что ты имеешь в виду? — в голосе хитринка. Да он издевается!

— Ты знаешь, что я имею в виду! — пробурчал Костя. — Не заставляй меня произносить это вслух!

— Но я действительно не понимаю, что я должен делать только с тобой.

— Трахаться, — произнёс Костя, теряя терпение. — Ты должен трахаться только со мной, ясно!

Вадим рассмеялся и кивнул головой:

— Ясно, — покорно ответил он, мягко улыбаясь, — На самом деле мне больше ни с кем и не хочется этого делать. Но ты думаешь, формулировка «трахаться» подходит нам?

— Я не знаю, — Костя покачал головой, радуясь, что здесь темно и не видно, как его щёки густо покраснели. — А у тебя есть другие варианты?

— Заниматься любовью, — сказал Вадим, прижимая Костю к себе и невесомо целуя его в губы.

— Мне нравится этот вариант, — прошептал Костя, шумно сглатывая, его сердце забилось как бешеное. Да, ему определённо нравится. Он немного помолчал, потом спросил, — Так, когда мы сделаем это по-настоящему?

— Это? — спросил Вадим снова.

— Ты издеваешься, да? — с сарказмом произнёс Костя.

— Ладно, окей, я понял, — сказал Вадим, затем тихо спросил, — ты делал это когда-нибудь по-настоящему?

— Нет. А ты? Ой… в смысле… я имею в виду… конечно, ты делал… я просто… — он осёкся и, сгорая от стыда, спрятал своё лицо на груди у Вадима.

— Ну, у меня есть некоторый опыт, — задумчиво произнёс Вадим.

О чём он задумался? Или о ком? Мгновенная ревность буквально ослепила Костю. Хотя это не было удивительно для него, он всегда превращался в безумного собственника, когда дело касалось Вадима. Словно постоянно боялся, что его счастье вот-вот украдут из-под носа. Как так получалось, что его беспочвенная ревность разгонялась с нуля до бешеной скорости за такой краткий срок?

— Некоторый опыт? — переспросил Костя, и услышал в своём голосе яд. «Нужно остановиться!»

— Ну, у меня есть опыт, как быть сверху, — объяснил Вадим.

— Я больше не хочу ничего слышать! — категорично заявил Костя, отворачиваясь.

— Костя, поверь, самые яркие и незабываемые впечатления связаны именно с тобой, — сказал Вадим с такой открытостью и искренностью, что Костя тут же растаял.

— Ну… по крайней мере, хоть кто-то из нас двоих будет знать, что делать, — пробормотал Костя, затем оживлённо добавил, — нам нужно заказать в интернет-магазине презервативы и смазку!

Костя потянулся к смартфону, лежащему на тумбочке, но Вадим перехватил его руку.

— Костя, давай не сейчас, — с нежностью пробормотал он, накрывая его губы тёплым поцелуем.

И Костя тут же сдался, безоговорочно отдаваясь родным рукам и губам. Он буквально на седьмом небе, когда этот парень рядом.

========== Глава 16. Мгновения из жизни ==========

— Костя, мы можем сделать это в другой раз, — обеспокоенно сказал Вадим, чувствуя, как тело друга слегка дрожало в его руках.

— Нет, — послышался приглушённый подушкой голос, в нём сквозило привычное для Кости упрямство, — мы сделаем это сейчас.

Вадим вытер свои пальцы от смазки заранее приготовленным полотенцем, затем нежно провёл тёплой ладонью по спине.

— Не нужно себя торопить… — начал Вадим, но Костя перебил его.

— Я хочу тебя в себе! Ясно? — Костя перевернулся на спину и посмотрел горящим взором на Вадима, — что из этого тебе непонятно?

Вадим замер на несколько мгновений, совершенно сбитый с толку воинственным взглядом, раскрасневшимися щеками и тоном, не терпящим возражений, затем оказался утянутым на постель.

— Ты ведь знаешь, что нужно делать, — прошептал Костя в его губы.

— Ты уверен, что…

— Да, чёрт возьми, Вадим, я уверен. Мне мало было твоих пальцев, давай, засунь в меня свой… мхп

Вадим, смеясь, прикрыл рот Кости ладонью и проговорил, качая головой:

— Какой ты прямолинейный.

— Мы не будем сейчас искать синонимы к слову член, так ведь? — сказал Костя, освободившись от ладони, накрывающей рот.

— Может быть, дельфин? Или…

— Заткнись! — в притворном ужасе воскликнул он. Теперь настал Костин черёд прикрывать рот Вадима ладонью, — эти твои аналогии… это ещё хуже, чем прямолинейные выражения.

Тот факт, что они лежали на кровати абсолютно обнажённые и обсуждали синонимы к слову член, до сих пор казался Косте нереальным.

— Я в этом не уверен, — сказал Вадим, искренне рассмеявшись.

Костя, услышав звуки этого родного смеха, действительно расслабился, а охватившая его внезапная нервозность исчезла. Ничто не могло успокоить его быстрее, чем смех Вадима.

Не разрывая зрительного контакта с необычно голубыми глазами, он улёгся на смятую простынь и утянул Вадима за собой, настойчиво целуя родное лицо и изо всех сил прижимаясь бёдрами к твёрдому члену. Вадим шумно выдохнул, проводя ладонью по бедру и окидывая потемневшим взглядом распластавшегося под ним Костю, нервно облизал губы. Затем слегка отстранился и разорвал упаковку презерватива, лежащего рядом, на кровати.

— Как мне нужно лечь? — спросил Костя, жадно смотря на то, как Вадим раскатывал презерватив по твёрдому члену.

— Оставайся так, я … хочу видеть твоё лицо, — сказал он, вновь наклоняясь к Косте и оставляя на нём несколько целомудренных поцелуев. — Сейчас упрись коленями мне в грудь, вот здесь, между плеч.

Костя без промедления выполнил его просьбу. Казалось, от нетерпения он мог взорваться. Как же хотелось почувствовать его внутри! Он слегка вздрогнул, когда Вадим расположил головку между ягодицами.

— Расслабься, — с трудом произнёс Вадим, буквально задыхаясь от желания, затем внимательно взглянул на Костю и спросил, — ты уверен, что…

— Да! — весомо сказал Костя. И то отчаяние, которое сквозило в голосе, и то, как он впился ногтями в кожу на плечах, убедило Вадима в его безоговорочном согласии.

Он начал медленно проникать внутрь, но, видимо, обилие смазки и основательная подготовка сделали своё дело, и член мягко скользнул внутрь почти до самого конца. Костя, до этого напряжённо наблюдавший за лицом Вадима, почувствовав это, резко откинул голову на подушки и зажмурил глаза. Он старался привыкнуть к ощущению наполненности.

Блять! Какие крышесносные ощущения!

— Дыши, — услышал он хриплый голос Вадима.

— Дышу, — задыхающимся голосом проскрипел Костя и вновь распахнул глаза, столкнувшись с пронзительными голубыми глазами.

Не двигаясь внутри него, Вадим осторожно наклонился и мягко поцеловал его в плечо, затем провёл губами по шее, что-то шепча. И Костю внезапно затопило такой волной нежности к нему, что он обвил руки вокруг его шеи и почувствовал себя абсолютно бессильным перед своими чувствами к этому человеку.

— Ты в порядке? — услышал он едва слышный шёпот.

Костя мог лишь кивнуть, а затем, оставляя на щеке Вадима невесомые поцелуи, немного подался бёдрами вперёд, призывая начать двигаться. И это сработало. Тихонько застонав, Вадим толкнулся вперёд, затем подался назад и снова толкнулся. Костя слышал шелест простыни под ними, звуки, что издавала кровать, затем его буквально затопило родным ароматом волос, когда Вадим уткнулся в его шею, что-то шепча. Он продолжал эти размеренные движения, а Костя спустил свои руки на плечи, чувствуя, что кожа под его пальцами становится влажной и покрывается мурашками. Пальцы отказываются слушать Костю и, кажется, впиваются в кожу плеч гораздо сильнее.

«Останутся царапины», — пролетает в голове Кости, когда он выгибает шею, чтобы подставиться под настойчивые поцелуи Вадима.

Он зарывает пальцы в чёрные волосы, чувствуя их влажность на затылке, слушает шумное дыхание Вадима, пытается поймать его настойчивый взгляд, а сам не осознаёт, что нетерпеливо подаётся вперёд. И этим движением вызывает в Вадиме ещё больший отклик. Тот обернул горячую ладонь вокруг его твёрдого члена и начал двигать ею в унисон своим размеренным движениям. Костя наслаждается ощущением его горячей бледной кожи на своей. Он опять утопает в необычной голубизне его глаз, не осознавая, что громко стонет и шепчет имя Вадима. Их изначальная поза поменялась, теперь Костя обвивает своими ногами бёдра Вадима, а тот стремительно толкается внутрь всё настойчивей и резче.

— О, — стонет Костя, запрокидывая голову и закрывая глаза, отдаваясь своим ощущениям сполна. Он чувствует, как Вадим мягко смахивает чёлку с его глаз и смотрит прямо на него пронзительно, жадно, с желанием. — Да, Вади-и-и-м, — хнычет Костя, совершенно забывая про соседей, которые могут услышать громкие стоны. Ничего сейчас не имеет значения, только Вадим. Он — весь его мир.

Движения Вадима становятся яростнее и хаотичнее, он всё так же не отрывает глаз от Кости. Затем хрипло с надрывом шепчет:

— Давай, Костя, не сдерживай себя. Кончи.

Вадим продолжает толкаться в него, быстро и сильно, не забывая водить рукой по члену.

— Бля, — распахнув рот в беззвучном крике, Костя чувствует, как распадается на части. Его бёдра вздрагивают, он бессвязно шепчет имя Вадима и, наконец, кончает. Дрожь сотрясает его тело, но движения руки на его члене не прекращаются, позволяя насладиться каждой секундой. А следом за этим Костя почувствовал, как с хрипловатым стоном кончил Вадим, тяжело распластавшийся на нём. Некоторое время они лежали друг на друге, не шевелясь, лишь слушая яростные удары сердец и тяжёлое сбившееся дыхание. Косте нравилось ощущать себя наполненным Вадимом и теми непередаваемыми ощущениями, что он подарил ему. Но спустя мгновение тот слегка отстранился и вышел из Кости, тяжело опустившись рядом.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил он, поворачивая голову к нему.

Вместо ответа, Костя перевернулся на бок и прикоснулся к щеке Вадима.

— Иногда я так хочу запечатлеть тебя во время того, как ты кончаешь, — отрывисто прошептал Костя, — это кажется сумасшествием, да? Я сумасшедший?

Вадим засмеялся, и Костя вновь поймал себя на том, что наслаждается звуком его хрипловатого мягкого смеха.

— Да. Но ты МОЙ сумасшедший! Мой сумасшедший парень. Мой сумасшедший лучший друг, — улыбнулся Вадим и прильнул к его губам.

*

Костя в страхе проснулся и распахнул глаза, тяжело дыша. Кошмары преследовали его всю жизнь. И в разные периоды жизни сюжеты этих снов менялись в зависимости от того, что беспокоило Костю сильнее всего. Теперь его кошмары изобиловали тем, как Вадим бросает его. Не надо быть мегамозгом, чтобы попытаться понять самый главный его страх — однажды Вадим не выдержит Костиного характера (Костиной глупости, Костиной ревности, Костиного пессимизма — подставить нужное) и уйдёт.

— Доброе утро. Как ты? — в дверях комнаты стоял Вадим со щёткой во рту.

Костя повернулся к нему лицом и одарил его самым серьёзным взглядом из своего арсенала. Вадим мягко рассмеялся и вытащил щётку изо рта.

— Не пытайся выглядеть сердито, Кость. Твоё лицо до сих пор сплющено ото сна. Так что сейчас ты напоминаешь мне сердитого бурундука.