Цветы счастья

Глава 6. Первая любовь

— Ты убежишь со мной?

Солона Амелл сидела тихая и испуганная в углу библиотеки Башни. Каллен видел ее сквозь щели между книгами, но не мог понять, с кем она разговаривала. Скорее всего, еще один маг. Это измена и заговор. Ему нужно сообщить об этом.

Его глаза следили за трепетанием легких волосков на ее шее, за одурманивающей влажностью губ, когда она в волнении облизывала их языком. Она нервно потирала руки, ожидая ответа своего собеседника. Она была красива и невероятно мила. Она не заслужила быть пленницей Башни и такой жизни. Если она хочет сбежать, он позволит ей.

Каллен собрался ускользнуть из своего укрытия, когда она заговорила снова.

— Нет, пожалуй, ты прав. Мы можем остаться. Каллен будет защищать нас, — сказала она. Её глаза безошибочно нашли его, и барьеры между ними исчезли. — Каллен — сильный. Я осталась из-за него. Из-за теплого меда его глаз и робости в его голосе. Если бы он не любил меня, я бы сбежала отсюда. Я бы жила.

— Нет, — прошептал он. — Я никогда не говорил тебе.

— Я всегда знала, — сказала она, и он так боялся, что это правда. — Ты любил меня, храмовник. Ты силен, но твоя сила не для меня. Она была для твоих хозяев. Вся сила, что текла по твоим жилам, — для них. Ты любил меня, но не достаточно, и поэтому убил. Ты любил свой долг сильнее и поэтому убил всех нас.

Слезы собрались в его глазах, делая его видение более призрачным и бледным.

— Я не храмовник, — крикнул он в отчаянии, падая на колени. По его лицу текли слезы.

— Нет. Ты всегда им будешь. Это на твоей коже, — сказала она. Латы, что были на нем, растаяли, и кожи коснулись тонкие пальцы, прослеживая светящийся на груди лириумно-синим меч храмовников. Прикосновения ее пальцев были легкими и невесомыми, но вскоре сменились горячим сладким языком, а он ничего не мог поделать, только смотреть и желать, чтобы она не останавливалась. — Забудь свой долг. Люби меня, Каллен. Люби меня, чтобы я могла жить.

Ее бледные руки охватили его лицо. Ее светлые глаза обещали прощение за все его грехи, и он потянулся, чтобы принять его. Но прежде, чем их губы соприкоснулись, прежде, чем он смог стать силой, которая спасла бы ее, он остановился. Как всегда. В сердце он все еще храмовник.

Она опустила руки, и все ее тело стало покрываться ранами, пока она не свалилась кулем к его ногам. Его слезы упали на ее губы, разбитые и окровавленные. Он с трудом отстранился, дюйм за дюймом.

— Тебя поработил демон, любимая. Я защитил тебя своим клинком, я был сильным, слишком сильным, но все равно не смог спасти тебя, — сказал он.

Ее мертвые открытые глаза обвиняли его даже после смерти, и он потянулся, чтобы закрыть их, но окружающая его библиотека закружилась, и видение исчезло.

Каллен дернулся. Теперь он был в Киркволле, патрулировал Казематы. Вокруг него испуганно ходили маги. Он был правой рукой и заместителем Мередит. Они должны бояться его. Они должны бояться друг друга. Опасность была внутри них, и он защитит Тедас от них. Они не должны сомневаться в его силе.

Он повернул за угол во внутренний двор, не сбавляя шага. Двор был полон храмовников и магов с затаенным страхом в глазах. Каллен показался из-за угла, и они застыли. Но не все. Некоторых отвлек шум в доке. Дурное предчувствие Каллена подтвердилось, когда он увидел, что вверх по лестнице шагает Хоук. Взглядом она сразу нашла Каллена и ухмыльнулась, как дракон, увидевший раненую галлу. Она направилась прямо к нему, слегка покачивая бедрами.

Ее спутники, как и всегда, преданно шли за ней. Маги, воины, эльфы, люди — это не имело значения. Хоук, как пылающая комета в галактике, оставляла за собой огненный след, за которым невозможно не следовать. Она была свободным магом. Она была Защитницей. Она никогда никому не подчинялась.

— Я пришла к тебе, Каллен, — сказала она, когда подошла к нему. — Почему бы тебе не отправить меня в Круг? Вот мой посох. Я отступница. Я плюю на все правила, которыми ты так дорожишь. Ты обязан забрать меня.

Она отбросила в сторону посох и протянула ему свои запястья столь спокойно, словно протягивала какой-нибудь подарок. В его руках была веревка, и достаточно было всего одного движения, чтобы связать ее руки. Он рыцарь-капитан. Его работа связать ее. И тогда она станет его.

— Покажи, как опасен мой путь, — сказала она со злой улыбкой. — Или я уничтожу этот мир, — она судорожно вздохнула от удовольствия, когда он коснулся пальцем ее все еще протянутых рук. — Возьми меня. Контролируй меня. Я опасна.

— Нет, — сказал он, откидывая веревку. — Ты — Защитница. Киркволлу ты нужна свободной. Я не могу держать тебя в клетке.

Его принципы летели к чертям. Хоук была страстью, чистой энергией, неудержимым ураганом, и Каллен боялся, что просто сломает ее, как фарфоровую куклу, если наденет на нее оковы. Он должен был и одновременно не мог выполнить свой долг храмовника.

Она упивалась раздираемыми его противоречиями. И он позволял ей это делать.

— Я люблю тебя, — он взял ее за руку.

— Мне не нужна твоя любовь. Хочу быть твоей рабой, — прошептала она, приникая к нему. Часть его хотела схватить ее, посадить под замок, использовать свою силу, чтобы уберечь этот мир от ее неистовой магической мощи. Хоук была так близко, заглядывая в его глаза, облизывая кроваво красные губы и смеясь над его нерешительностью. — Выполни свой долг. Возьми меня. Владей мною, — шептала она.

Он отвернулся и сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, помогая себе сосредоточиться. Позади него на вершине лестницы появилась Мередит — уже не рыцарь-командор, а чудовище, наполненное красным лириумом. Она увидела Хоук, и двор сотрясся от жгучей ненависти.

— Защити себя, — крикнул Каллен, и в руках Хоук появился посох. Ее страсть была ее жизнью, и она останется свободной. Она зарычала, но он уже проваливался в новый кошмар.

Теперь была очередь Элланы. Окружающая обстановка опять поплыла, и он оказался в церкви в окружении тишины и неровного света свечей. Каллен нахмурился. Скоро в стороне покажется она, стоящая на коленях и молящаяся Создателю. Она пригласит присоединиться к ней и будет обольщать и уверять его, что он привел ее к истинному богу. Только Эллана была долийкой и не верила в Создателя. Он был одинок в своей вере.

Каллен усмехнулся. Слишком легко запомнить шаблон. Он медленно повернулся. Элланы здесь не было. Ничего не было, кроме статуи и свечей.

— Где ты? — крикнул Каллен демону. — Заканчивай уже!

Рядом с ним, опаляя горячим дыханием шею, прошептал нежный голос.

— Я не всегда была привязана к Церкви, командир.

Кассандра. Частью разума он понимал, что это не может быть она, но ее руки уже были на его груди, жестко поглаживая и теребя соски. Он развернулся, и она с грубой силой впилась в его губы. Ее мозолистые руки крепко держали его за плечи, удерживая на месте. Она была сильной, но в ней не было того могущества, способного уничтожить его в огне при малейшей вспышке гнева. Ей не нужно бояться его. Ему не нужно контролировать ее.

Он не сможет причинить ей боль. Она всегда будет в безопасности. И благодаря ей он тоже.

Каллен расслабился и с тихим стоном отдался этим жадным рукам. Ее пальцы ловко освободили его от рубашки. А на ней уже ничего не было. Ее голая кожа была теплой и такой живой под его руками. Его грубые ласки оставляли на ней кровоподтеки и синяки, но она лишь сильнее стонала от каждого жесткого прикосновения. Он, как измученный грешник, жадно пил из ее рта, причащаясь ее стонами.

Будь его воля, он остался бы здесь до конца своих дней, принимая все, что она могла ему дать. Но демон в личине Кассандры потянул его на кровать. Холодный шелк простыней коснулся его разгоряченной кожи, и он в замешательстве огляделся.

— Мы же были в церкви.

— Здесь более комфортно, — ответила она, садясь на него сверху. Её голова откинулась назад, и она похотливо потерлась своими бедрами о его. И Каллен со стоном, полным примитивной страсти и вожделения, перевернул ее и подмял под себя.

— Возьми меня, Каллен, — простонала она ему в губы.

Его окатило как из ведра. Она назвала его по имени. Она была прекрасна и жива под ним, но это была не Кассандра.

— Это сон, — сказал он, пытаясь отстраниться. — Кассандра не хочет этого. — Демон в ее личине рассмеялся в ответ, впиваясь ногтями в его грудь и удерживая на месте. Она вновь уселась сверху, без колебаний принимая его внутрь себя, и Каллен не смог сдержать вскрика. Ощущения были слишком ошеломляющие. Он так нуждался в этом. Но это не настоящая Кассандра. И он любит другую. Здесь должна быть Эллана.

— Используй меня, — искусительно прошептал демон голосом Кассандры, продолжая неторопливые движения. — Бери, что хочешь.

С его губ срывались полные муки мольбы о помощи, обращенные к Создателю, просьбы избавить его от его же собственного искушения. Что может освободить его? Разве он уже не сдался? Демон продолжал дразнить его, ломать его, и Каллен балансировал на самом краю. Он продолжал цитировать отрывки Трансфигураций вперемешку с мольбой. Пожалуйста, нет. Пожалуйста.

Это продолжалось целую вечность, или только так казалось. В конце концов, Создатель наконец услышал его и сжалился над своим слабым слугой. Комната исчезла, и Каллен проснулся.

* * *

Первое, что он почувствовал, — боль. Мучительную, простреливающую поясницу при малейшем движении. Мышцы были словно скованы в тиски, и Каллен боялся пошевелиться, чтобы не сделать еще хуже. Второй неприятной деталью стала дрожь, сотрясавшая все его тело. По его лицу текли слезы, а тело прошибал пот. Было ли это последствием его сна или дикой боли, опоясывающей его спину, он не знал. Возможно, и то и другое вместе.

Третьей причиной его неудобств была дикая эрекция. Поэтому Каллен все-таки заставил себя двинуться и оглядеться, чтобы понять, была ли Кассандра в комнате. Или, не дай Создатель, в постели рядом с ним. Мышцы спины пронзила боль, но он проигнорировал ее. Поняв, что он один, Каллен благодарно выдохнул и подумал, что никогда в жизни не был так рад пустой комнате.

Он осторожно откинулся на спинку кровати и попытался успокоиться. Сосредоточившись на дыхании и задвинув воспоминания о сне подальше, Каллен сконцентрировался только на физической боли. Медленно, очень медленно, но ему удалось прийти в себя. Слезы высохли, дрожь прекратилась, и даже физическая боль стала терпимее, а его эрекция спала до более-менее приемлемого уровня. Он спустил ноги на пол и потянул на колени одеяло на всякий случай. Скорее всего, Кассандра скоро вернется, чтобы дать ему лечебное зелье.

Он успел вовремя. Дверь тихо распахнулась, и Искательница мягким шагом вошла в комнату с подносом. Она была одета в легкую льняную рубаху и брюки, а на ее влажных волосах блестели капли воды. Увидев, что он сидит на кровати, она ему улыбнулась и двинулась обычным твердым шагом.

— Ты проснулся, — констатировала она очевидное. А потом присмотрелась к нему повнимательнее. — Тебе больно?

— Если у тебя на подносе окажется лечебное зелье — это будет лучший завтрак в моей жизни, — вымученно улыбаясь, произнес он. Она поставила поднос на стол и начала копаться в своей сумке. Спустя секунд десять она достала флакон и аккуратно вложила ему в руку. Он залпом выпил зелье и облегченно выдохнул, чувствуя, как по телу разливается прохлада, принося облегчение его состоянию. Он повернулся к Кассандре: — Почему твои волосы мокрые?