Квоффл, Бладжер и Золотой Снитч

А потом они проиграли — и это было уже слишком. На поле появились дементоры, Гарри Поттер, ловец, упал с метлы, и снитч достался Пуффендуйцам.

Вуд даже не смог найти в себе сил пойти в больничное крыло вместе со всей остальной командой — просто чувствовал, что не сможет найти никаких ободряющих слов. Он простоял под душем минут пятнадцать, прежде чем смог наконец успокоиться.

Пойти в общую гостиную ему тоже казалось невозможным. Вуд слонялся по коридорам до отбоя, а потом зашел в какой-то пустой класс. По странному совпадению там он наткнулся на Джемму Фарли.

— Ты что здесь делаешь? — поинтересовался он.

— Прячусь, — отозвалась та. — А ты?

— Тоже, — сам не зная, почему, ответил Вуд. Он уселся за стол позади нее и принялся покачиваться на стуле.

Джемма обернулась к нему:

— Жаль, что вы проиграли, — заметила она.

— Ничего тебе не жаль, — зло сказал Вуд. — Теперь у вас есть шанс на победу.

На мгновение Джемма как-то замялась, а потом вдруг четко произнесла:

— Лучше бы ты, чем Флинт, — и, как ни странно, Вуд увидел, что она не врала и не притворялась.

— Почему? — с недоумением спросил он.

— Не люблю Флинта.

— За что его не любить? — Вуд усмехнулся.

Джемма неопределенно пожала плечами и ничего не ответила.

— И я, по-твоему, лучше? — с иронией поинтересовался Вуд.

— Да.

— И чем же?

— Ты совершенно помешан на игре. А другие это делают просто потому, что это круто, — очень серьезно сказала Джемма.

Вуд перестал раскачиваться на стуле и с недоумением посмотрел на нее, хотя ему не хотелось себе в этом признаваться, ему показалось, что она была не так плоха. Джемма почему-то понимала его — и он разозлился на себя, когда так подумал.

— Что тебе нужно? На самом деле? — спросил он.

— Думаешь мне что-то нужно? — поинтересовалась Джемма.

— Я не знаю.

Джемма непонятно улыбнулась и, ничего не сказав, поднялась, кажется, собираясь уходить. Вуд подумал, что отвечать она и вовсе не собирается. Ему хотелось что-нибудь уточнить, зачем-то добиться все-таки от нее ответа, но ничего умного в голову не приходило.

В коридоре послышались шаги — Филч начинал обходить крыло и только что прошел в конец коридора, чтобы заходить в каждый из классов по очереди.

— Подожди, а то он тебя поймает, — сказал Вуд, только потом сообразив, что Джемма была старостой и что на нее, конечно, не распространялись правила комендантского часа.

— Даже если нет. Все равно подожди, — неожиданно даже для себя, он поднялся и подошел к ней.

Джемма остановилась, посмотрела на него. Ему показалось, что на губах у нее все еще играла нежная полуулыбка. А потом он притянул ее к себе и поцеловал. Руки Джеммы обвили его шею. Сердце забилось чаще, чувство было такое же пьянящее, как когда он отбивал невероятно сложный мяч, и весь стадион начинал скандировать его имя.

Вдруг шаркающие шаги Филча послышались совсем близко, как будто сразу за стеной. Джемма отскочила от него, и сам Вуд метнулся в сторону и уселся за ближайшую парту.

— Попались! — дверь распахнулась, звонко ударившись на излете о стену. — Почему не в гостиных после отбоя?!

Филч остановился и с разочарованием посмотрел на них.

— Имеем право, — не удержался Вуд.

— Что вы здесь делаете, а? — Филч недоверчиво скривился.

— Я помогала мистеру Вуду с заданиями по Нумерологии, — сказала Джемма.

Филч с недовольством посмотрел на нее, усмехнулся, и вышел обратно в коридор, закрыв за собой дверь. Вуд посмотрел на Джемму каким-то расплывчатым взглядом, не в силах отвлечься от того, какими мягкими и теплыми были ее губы. Она почему-то слегка покачала головой — и он вдруг понял, что не слышал удаляющихся шагов. В следующую секунду Филч, конечно, снова вломился в класс.

— В чем дело? — одновременно спросили Вуд и Джемма.

Он с подозрением скривился и, сверкнув глазами, добавил:

— Идите в гостиные или дождитесь деканов.

Вуд проклинал его последними словами, но делать было нечего. Хуже было только то, что Филч взялся конвоировать их почти до самых факультетских гостиных.

Все еще злой, Вуд забрался в кровать и долго не мог уснуть, думая о Джемме. Случившееся было слишком неожиданно, чтобы хоть как-то это осознать, и в какой-то момент он просто перестал пытаться — представлял, как они снова целуются в пустом классе.

Утром Вуд проснулся еще перед рассветом, мучаясь от нетерпения снова увидеть Джемму. Спустя полчаса, он неожиданно понял, что вполне серьезно обдумывает, не подождать ли ее возле выхода из слизеринской гостиной, и пришел к выводу, что растерял последние остатки здравого смысла.

— Выше всех не летал, — сказал он себе. — А, оказывается, было, куда падать.

Разозлившись на себя, Вуд поспешно оделся и через двадцать минут шлепал по лужам на квиддичном поле, закинув метлу на плечо. Дождя не было, день обещал даже ясную погоду.

— Конечно, — Вуд с ненавистью посмотрел на расступающиеся облака. Все они до одного были против него.

Некоторое время он просто летал туда-сюда, словно пытаясь выяснить, насколько сможет разогнаться его "Чистомет", прежде чем с прутьев посыпятся искры, а потом, зависнув перед кольцами, заставлял квоффл лететь к себе навстречу и отбивал его. Уже окончательно успокоившись и придя к выводу, что ни для него, ни для сборной Гриффиндора еще не все было потеряно, он переоделся, отмылся от грязи и явился в Большой Зал, предвкушая хорошенько позавтракать — и, конечно, едва войдя, наткнулся взглядом на Джемму.

После этого его мысли снова потекли совершенно не в том направлении, и кусок в горло не лез. Вуд, конечно, разозлился на себя за такую глупость, и даже сказал себе, что, да, Джемма очень мила, красива и все такое, но это все не причина, чтобы терять жалкие остатки головы и влипать в какие-то истории.

А потом он столкнулся с ней возле выхода из Большого Зала, и решил, что непременно нужно поговорить. Они спрятались в какой-то кладовке для швабр, такой тесной, что приходилось прижиматься друг к другу. Вуд подумал, что надо сказать Джемме, что ничего у них хорошего не выйдет — и таким образом проявить похвальную твердость характера, но они почему-то снова начали целоваться. И вместо обдуманной речи, он сказал:

— Джемма, ты невероятная. Дух захватывает…

— У меня тоже, — прошептала та.

Дух действительно захватывало. Кто бы мог подумать, что в жизни бывают вещи, если не такие же интересные, как квиддич, то, по крайней мере, не намного ему уступающие.

— Только давай, пожалуйста, все оставим в тайне, — сказал Вуд, чувствуя, что слова почему-то ускользают. — Будет странно, если мы будем встречаться… Я не знаю.

Джемма кивнула, но ему показалось, что такое предложение ее расстроило, хотя поворачивать назад и спрашивать было уже поздно.

Следующий месяц они шныряли вдвоем по школе, стараясь не попадаться на глаза ни ученикам, ни преподавателям. Это оказалось неожиданно весело, хотя Вуд часто ругал себя, что за всем этим стал забывать о важных вещах — таких, как например, тактические схемы. Впрочем, когда он, выясняя кое-какие подробности о тайных ходах, упомянул об этом при Фреде и Джордже, они поспешили успокоить его, сказав, что его объяснения все равно никто никогда не слушал, и этим ранили его в самое сердце.

Выяснить про тайный ход нужно было для того, чтобы провести время наедине с Джеммой, не прячась, для разнообразия, в темных кладовках. Они ушли рано утром, когда только что поднявшее из-за горизонта холодное солнце окрашивало синее небо и сероватые стены замка розовыми лучами. Выпавший ночью снег блестел сияющими кристалликами.

— Не понимаю, о чем она думает! — бушевал Вуд, только недавно узнавший, что Гарри Поттер получил на Рождество самую настоящую “Молнию”, лучшую на земле спортивную метлу, и что профессор Макгонагалл не разрешала на ней летать из-за каких-то непонятных соображений.

— “Неизвестно, кто ее прислал!” “Может быть опасно!” Какая ерунда! Мне вот кажется, если кому-нибудь нужно было укокошить ученика, выбрали бы способ подешевле и не такой зрелищный. Прислали бы упаковку сладостей, например — от тетушки, я не знаю, или вообще от магазина. “Вы наш сотый покупатель”. Кто стал бы задумываться! — снежок неожиданно ударился ему в затылок. — Тебе, что, не интересно? — он обернулся на Джемму, поспешно вытряхивая снег из-за воротника.

— Очень интересно, — с усмешкой сказала та и взмахнула палочкой, запуская в него еще один снежок.

— Ну все! — Вуд накинулся на Джемму, обнял и повалил в сугроб. Та смеялась и закидывала его брызгами рыхлого снега. Он поймал ее руки и поцеловал ее в губы.

— Холодный.

— А не надо было кидаться снегом.

Она вытащила одну руку из перчатки и погладила его по щеке.

— Знаешь, что, Джемма…

— Что?

Вуд замялся, а потом закончил:

— Я тебя сейчас подниму, а то замерзнешь.

Он обхватил ее, вытянул из снега, приподнял над землей.

Они шатались по каким-то задворкам Хогсмида, говорили ни о чем, смеялись — до самого вечера.

— Слушай, а почему все-таки ты выбрал нумерологию? — спросила Джемма.

— Скажи честно, ты гадаешь, как я сдал СОВ, если ничего не могу решить? — хмыкнул Вуд. — Никогда не раскрываю своих трюков…

— Да не важно как! — запротестовала Джемма. — Вопрос — зачем. Ты же ненавидишь этот предмет! И зачем сдавать еще и ЖАБА?

— Правда хочешь знать?

— А зачем иначе спрашивать?!

— Родители считают, что квиддич это не карьера, — пояснил Вуд. — Мечтают, чтобы я устроился в Гринготтс. Поэтому нумерология.

— Боишься родителей?

— Знаешь, как иногда полезно согласиться и все равно сделать по-своему?

По лицу Джеммы казалось, что она не ожидала такого ответа.

— Ты очень умный…

— Кошмар, какие слова, — усмехнулся Вуд.

— Перестань, я честно говорю!

— Просто влюбилась, вот и все.

— А ты? — все еще улыбаясь, Джемма посмотрела на него.

— И я.

Они снова целовались, и казалось, что остановилось то ли сердце, то ли время. Вуд даже не помнил, о чем они разговаривали, почему смеялись — слова лились сами собой и ничего не значили, эмоции переполняли его, и ему казалось, словно он неожиданно научился летать совсем без метлы. Он никогда не читал стихов, но теперь это перестало казаться ему таким уж глупым, и он смеялся над собой.

Команда летала все лучше. Гарри Поттер получил обратно свою “Молнию”, а потом они выиграли матч с Когтевраном. И когда Вуд сбежал с праздника к Джемме, и они снова целовались в пустом классе, ему казалось, что он счастлив больше, чем когда-либо в своей жизни.

На следующее утро Вуд, по обыкновению, пошел в Большой Зал рано утром, и, конечно, поискал глазами Джемму, но не увидел ее — было еще едва ли семь часов. Он взял метлу, отправился на квиддичное поле, оттолкнулся и взмыл в воздух. Ветер ударил ему в лицо, тепло прикоснувшись, ослепило солнце, и он почему-то улыбнулся, ему почти хотелось петь.

После тренировки Вуд немного погулял по школе, так и не нашел нигде Джемму и, хотя обычно просто пошел бы на занятия, теперь все-таки вернулся в Большой Зал снова — и увидел входящую со стороны подземелий Джемму и Флинта, обнимавшего ее за талию.