Даже не смотри в ее сторону

— Спокойной ночи, Чарли.

Спокойной ночи не вышло, он не мог заснуть. Закрывая глаза, он все вел и вел разговор с ними, ему казалось, что он сидит на кухне, в доме Ромильды, и они никак не могут наговориться. Во сне Виктор все время куда-то исчезал и Чарли искал его глазами, словно боясь оставаться наедине с Ромильдой.

— И куда ты вчера пропал?

Утром дома было невероятно прекрасно. В Норе оставалась только мама, и дом затихал, готовясь к новому нашествию всего семейства. То, что большинство из детей обзавелись своими семьями, совершенно не мешало им собираться почти каждый день в Норе. В самых разных сочетаниях, в самое невероятное время, кроме, пожалуй, утра, по дому кто-то бродил. Дети и внуки, невестки и зятья…

— Я удивлен, что ты заметила мое отсутствие. Вчера тут было не протолкнуться.

— И ты решил сбежать? — Молли поставила перед заспанным Чарли тарелку с оладьями.

— Встречался с Крамом, просто так.

— Чарли, ответь мне честно, — Молли наклонилась, опираясь на стол локтями и заглядывая ему в глаза. — Тебе нравятся парни, так?

— Мам, я просто пока не встретил ту, которая могла бы… и все такое. Нет, парни меня не интересуют, разве только как собутыльники.

Молли успокоенно выдохнула.

— Только ни слова про внуков, мне кажется, у тебя их будет с перебором, даже если я никогда не обзаведусь семьей.

— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала Молли, ставя на стол чайник. — Вот и все.

Дела в Министерстве двигались ни шатко ни валко. Перси занудно объяснял ему, что совместное финансирование международных программ — это очень непростое дело, и поэтому надо подождать, пока… Чарли потянуло зевнуть примерно на третьем слове, но он стоически слушал брата, пытаясь вникнуть в суть.

— Тебе придется подождать еще немного, — закончил Перси. — Но я надеюсь, что к концу твоего отпуска все вопросы будут решены, не переживай. Такое здесь почти каждый год.

— Весело вы тут живете, — Чарли с тоской оглядел темный коридор Министерства, — тебе тут и правда нравится?

— Мне тут и правда нравится, — отчеканил Перси. — До свидания, у меня гора дел.

А вот у Чарли дел как таковых не было. Отпуск в Лондоне всегда казался ему дурацкой затеей, но в этот раз с Министерством договориться удаленно не вышло, и координатор слезно умолил его все-таки поехать, напирая на то, что можно и семью навестить.

Чарли шел по улицам магловского Лондона и чувствовал себя чужим. Странно, он побывал во многих магловских городах, в том же Рио-де-Жанейро, который был в несколько раз больше, но только в Лондоне он ощущал себя совершенно неуместно. Не выдержав, он аппарировал при первой возможности и даже не удивился, обнаружив себя на заднем дворике дома Ромильды.

Она резво спрыгнула с шезлонга, на котором загорала и направила на него волшебную палочку.

— Чарли? Ты как тут оказался?

— Если честно, сам не знаю. Не знал, куда себя деть. Лондон в такую жару похож на ад, здесь должен идти дождь, а не солнце жарить. Аномалия какая-то, — он поставил одно из кресел в тень. — Виктор дома?

— Нет, что ты, — она накинула тонкую, ничего не скрывающую накидку. — У него тренировки. Он будет поздно.

— Значит… значит, и я пойду? — сказал Чарли, с трудом отводя взгляд от ее ног.

— Посиди. Мне совершенно нечем заняться, и я очень рада, что ты пришел. Я сейчас, — она скрылась в доме и вернулась через несколько минут в джинсах и майке, держа в руках пару запотевших бутылок лимонада. — Ты не представляешь, как мне иногда до одури скучно. Я так завидую тем, у кого есть дело, — она разлила лимонад по бокалам.

— Ты бы тоже могла чем-то заняться.

— Могла! — она рассмеялась, тряхнула головой. — Меня воспитывала бабушка. Я, вообще-то, полукровка: отец был магом, а мама — нет. Художница, совершенно, по словам бабушки, без царя в голове. Я родителей смутно помню. Они познакомились на Вудстоке, им не было и двадцати, они оба сбежали из дома и очень гордились этим. Их, конечно же, выслали обратно, в Англию. Потом они скитались по всему миру, дети цветов. Отца даже в их компании считали блаженным фокусником, а мать и вовсе ушла в астрал. В общем — дети в их планы не входили совсем. Им было уже за тридцать, когда появилась я. Они оставили меня бабушке, матери отца, и уехали. Они пропали, совсем пропали. Никто не знает, что с ними сталось… А может быть, они живы и сидят где-нибудь на Тибете, и все у них хорошо… — она замолчала. — Прости, я рассказываю какую-то ерунду, и тебе, наверное, скучно?

— Мне интересно, — он отпил из бокала.

— Дальше будет намного короче и скучнее. Бабушка меня обожала, баловала, и я была уверена, что мир придумали специально как подарок для меня. А потом я поехала в Хогвартс, где раз за разом билась лбом о стены, которые не замечала. Мне захотелось встречаться с Поттером, ведь он был избранным, а он выбрал Джинни Уизли. Мне хотелось быть первой во всем, но куда мне было до Гермионы Грейнджер. Мне и сейчас не хватает таланта работать на какой-то интересной работе, а бегать в трактире — не хочу. Я получила от бабушки небольшое наследство, вот… прожигаю ее деньги. Оказалось, что не такая я уж умная. Не такая уж смелая и не такая уж красивая.

— Ты красивая, — сказал Чарли охрипшим голосом, — уж в этом ты можешь не сомневаться.

— Только никакого счастья это не приносит. И ладно, была бы семья… Но нет. Некоторые в лицо спрашивают, зачем я… — она прижала руку к губам. — Не будем об этом, ладно. Лучше расскажи про свой заповедник.

— Я думал, я вчера вам со своими драконами надоел.

— Нет. Я слушала тебя и немного завидовала.

— Глупости, — он смутился и теперь старался скрыть это, делая вид, что разглядывает грани бокала.

— Нет, не глупости. Я очень рада, что ты сегодня пришел.

Прав был Виктор: ее хотелось защитить, хотелось согреть, обнять. Чарли тряхнул головой: что на него нашло? Или она вейла, или это не такое уж и сильное сходство с Мэделиной так на него действует? Не стоит увиваться за девушкой, когда она несвободна, особенно когда ее парень тебе знаком.

— Я, пожалуй, все-таки пойду, — Чарли поднялся, отставляя бокал.

— Я что-то сказала не то? — она сразу помрачнела. — Я все испортила?

— Нет, просто, — он потер рукой шею, как делал всегда от смущения, — просто… я устаю. От Лондона, от шума, я хочу домой, то есть хочу в заповедник. Мне здесь не место. А придется сидеть неделю, а то и две, пока в министерстве соизволят все утвердить; можно подумать, к нам совы не летают. Бюрократы…

— Чарли, Англия — далеко не только Лондон да Хогвартс. Я знаю удивительные местечки — спорим, что хоть что-то из моего списка тебе придется по душе?

* * *

— Если и есть что-то в волшебстве, чему стоит позавидовать маглам, так это аппарация, — сказала Ромильда. Очередной раз переместившись, они стояли, хватая ртом воздух и не отпуская друг друга.

Это было слишком для Чарли, ее близость и запах ее духов. Она прижималась к нему, словно была его продолжением, и с каждым разом отстраняться от нее становилось все труднее. Но она смотрела на него веселыми глазами, шутила, вспоминая к месту и не к месту Виктора, и Чарли с каждой минутой ощущал себя все более жалким и надеялся, что хоть со стороны это незаметно. Она показывала ему красоты заброшенных парков и помпезных дворцов: они шли по тропинкам парка Хитон, смотрели на воду с моста Блэкфрайарз, ели пиццу, сидя у Римских стен Йорка, и вот теперь они оказались на берегу моря.

— Я не сдал аппарацию с первого раза, — он отошел от нее в сторону. — Где мы теперь?

— Просто побережье, видишь? Вот там Франция. Это Ла-Манш. Посмотри, маглы смогли построить под водой туннель. У них уже столько изобретений, что магия и не нужна совсем. Я иногда жалею, что Хогвартс лишает нас, полукровок, возможности вернуться в этот мир. Здесь, с нашим волшебным образованием, мы никому не нужны. Разве что податься в парикмахерши, но боюсь, моих талантов даже на это не хватит.

— Не наговаривай, — он не выдержал, — я редко ошибаюсь в людях. Ты… Ты не дура, нет. Дура бы никогда не призналась, что у нее не хватает таланта для чего-либо, никогда бы не сказала, что совершила ошибки. Ты… Виктору очень повезло с тобой, я думаю. И у вас все будет в порядке.

— Я надеюсь, — она обняла себя за плечи и отошла чуть в сторону. — Виктор отличный человек. Надежный. И любит меня. А я, — она повернулась к нему лицом, — а я его нет. И это дает надежду на счастье.

— Не любишь?

— Неужели ты не понимаешь? Ты же знаешь, да? Как только я кого-то полюблю, как он погибает! Я решила: хватит. Не хочу больше. Пусть любят меня, а я… а я буду счастлива этим. Я не хочу больше любить сама, и терять — не хочу, не хочу страдать. И поэтому я надеюсь, что с Виктором ничего не случится…. Ведь живут же как-то без любви, правда? — она повернулась к нему.

— Не надо, — он подошел к ней ближе, — так нельзя. Лучше быть одному, чем обманывать и себя и его.

— Это мужской взгляд. А я не могу одна. Я ходила к сестрам Патил, — она села прямо на землю и обняла руками колени. Ветер трепал ее волосы, она щурилась, глядя на заходящее солнце, — у них салон гаданий, принимают даже маглов. Они сказали, однажды найдется мужчина, на котором цепь смертей прервется. Я надеюсь, что это Виктор. Я чувствую это.

— Тебе пора домой, — ему казалось, что его облили холодной водой, даже виски заломило. Собственно, что случилось? И разве имело хоть какое-то значение, что она так льнула к нему во время перемещений? Как и то, что ему нравилось ее обнимать, — ни о чем не говорило.

Он не хотел думать о том, что она, подобно яду, проникла под кожу, и уже было поздно что-то менять. Он не хотел себе признаваться, что уже не сможет ее забыть. Сейчас его держала только одна мысль: он уедет из Англии, он окажется дома, он займется работой, и все, что происходит сейчас, сотрется из памяти, а если нет — он сам на себя наложит Обливиэйт.

— Да, пора, — она подошла и обняла его, прижимаясь всем телом.

Он крутанулся, крепко обхватив ее, и через секунду они были на месте.

— Уезжай, Чарли, уезжай. Беги от меня, — она подняла к нему лицо. — И не приходи больше, ладно?

— Ты меня не отпускаешь, — сказал он хрипло, сам до конца не понимая, что имеет в виду — что ее руки до сих пор переплетены в замок у него за спиной или что он, даже если захочет, не сможет уйти?

— Ты же мне не поверишь? Как можно мне поверить, если мы только познакомились? Мне нельзя верить, — она уткнулась лбом в его плечо. — Если бы я только знала, если бы знала, я бы сидела дома и ждала, когда в моей жизни появишься ты. Прости меня.

Он не мог произнести ни слова. Ромильда подняла взгляд, пристально вглядываясь в его лицо. Было так тихо, что Чарли слышал собственное дыхание. Он наклонился и поцеловал ее. Он всегда стеснялся первого поцелуя, в голову лезли мысли о свежести дыхания и о том, куда деть нос. Но не сейчас. Он будто ушел под воду и гул в ушах заглушил все мысли.

— Я больше не приду. Передавай… хотя не надо, — он отпустил ее и сделал шаг назад. — Ну все, пока.

Он уже собирался аппарировать, но раздался хлопок и затем веселый голос Виктора:

— Чарли?! Вот так сюрприз.