Береговые линии

— Это был некрасивый поступок. И глупый. Мы… я не знаю, как алкоголь может повлиять на тебя. Особенно когда ты употребляешь его в таких количествах.

— Да какая разница! — вскричал Малфой. — Сколько мне осталось?

— Я говорила, что заклятие выкачивает твою силу, я не говорила, что тебя…

— Не станет, — он запустил ладони в волосы, с силой оттянул их и сжал зубы.

— И ты считаешь, что напиться и сделать что-то аморальное — это самое главное, что ты должен сделать в своей жизни?

— Я так не считаю, — сказал он наконец. — И я не делал ничего аморального. Я вполне уважаю нашу связь. Хоть и не понимаю, как я в это вляпался.

— Спасибо, — сказала она и добавила: — Я не знаю, почему тебе стерло именно это воспоминание. Но, когда мы женились, ты был вполне в своем уме… И даже не особо пьяный, — она запнулась.

Малфой поднял на нее взгляд.

— Расскажи мне.

— Что?

— Как мы поженились?

Гермиона вздохнула.

— Как тебе сказать… — ну правда, ей было даже немного стыдно.

Малфой смотрел внимательно и ждал.

— Так и скажи, — он отвел взгляд и поморщился. — Кажется, я что-то помню. Помнил, когда шел сюда. А теперь — пустота.

— У вас была вечеринка в Хогсмиде. Гарри попросил меня проследить за тобой…

Драко вздохнул. А она продолжила:

— Я была там же за дальним столиком. И ты заметил меня. Ты… — Она вспомнила, как в тот вечер в ней боролись два желания: отодвинуться от него, не играть с огнем, и стать ближе. — Ты был… Ты не был пьян, как остальные. Ты предложил проводить меня в Хогвартс.

Драко поднял бровь.

— Да.

— А ты-то почему согласилась?

Она проигнорировала этот вопрос. Ей не хотелось, чтобы их общение перешло в мерзкую ссору. В тот вечер она всего лишь хотела узнать, есть ли на нем метка. Но зачем сейчас это вспоминать? К тому же была еще одна причина. Самая важная, о которой ему не нужно знать.

— Ты была влюблена в меня?

— Именно, — ответила она сухо, но лицо дрогнуло, и на губах появилась улыбка, которую она тут же скрыла.

— Я, должно быть, тоже, — он поджал губы.

Гермиона прикусила щеку.

— Ну мы… целовались в коридоре, — как можно равнодушнее сказала она. Если бы она только не вспоминала это до сих пор! Как он придавил ее к стене. Как мелькнула мысль, что он совсем не такой, как в ее мечтах. Свое разочарование, которое длилось мгновение, — ровно до того момента, как Драко ее поцеловал.

— Как же поцелуй перерос в брак?

— Нас поймал Снейп и повел к себе в кабинет. А потом вы отошли и о чем-то говорили. А когда ты вернулся, ты предложил выйти за тебя замуж. Знаешь, я плохо помню этот момент. Предложил ты это в коридоре или у Снейпа в кабинете…

— Неважно.

— Я согласилась.

Он откинулся на спинку кресла и засмеялся, прикрыв лоб ладонью.

Все? Это вся его реакция?

Гермиона протянула руку, чтобы убрать со стола пустой пузырек. Но когда взяла его, Драко сжал ее запястье и притянул к себе. От него так же пахло алкоголем и терпко зельем, и он трезвел на глазах, но при этом не отпускал ее. Вторую руку он положил ей на спину — и затем их губы столкнулись.

Эта связь так влияла на нее, что оторваться от Драко было невозможно. Что он весь, еще пьяный, где-то бродивший весь день, пока она искала контрзаклинание для него, вызывал у нее только чувство нежности. Бутылек упал на пол. Гермиона провела руками по плечам Драко. Расстегнула верхние пуговицы рубашки, чтобы скользнуть ладонями ему на кожу, — все это почти бессознательно, пока он целовал ее и она чувствовала вкус огневиски и зелья на его языке.

Он уже расстегивал ширинку ее джинс, и когда его рука скользнула внутрь, Гермиона замерла.

— Я не могу, — прошептала она, отстраняясь. — У меня никогда этого не было.

— Как? Мы же женаты, Гермиона! — воскликнул он. — Мы, что, не пошли потом в Выручай-комнату?

— Нет, — она встала с него и поправила одежду. Он глубоко вздохнул. — Драко, меня удивляет, как спокойно ты воспринял то, что женат на маглорожденной волшебнице.

Он поморщился.

— Знаешь, Грейнджер, это один из законов жизни. Когда ты кого-то осуждаешь, потом поступаешь так же, как человек, которого ты осуждал.

— И ты говоришь об этом так спокойно.

— А что делать? Я сам виноват.

Жаль, конечно, что он воспринимает их брак так. Она не могла себя больше обманывать, что ей все равно. Ей было не все равно. И, наверное, это отразилось на ее лице, потому что он сказал:

— Я не это имел в виду, Гермиона. Я не жалею, что люблю тебя и женился на тебе.

Кажется, средство от опьянения ему не помогло, а только усугубило ситуацию.

— Тебе надо протрезветь, Драко.

Гермиона наколдовала ему стакан воды на столе, прежде чем уйти к себе.

4

Драко слабел день ото дня, но держался. Возможно, ему помогала их связь или же зелья, которые восстанавливали силы. Им пришлось сварить их самим по старинным книгам, потому что те, что присылали из Мунго, не помогали.

Наверное, ей было бы тяжелее находиться с ним рядом, если бы голова не была забита старинными проклятиями и способами их снятия. Он не вспоминал тот пьяный поцелуй. Она тоже старалась не думать об этом. Но когда их руки соприкасались случайно, она чувствовала, что больше не может так. Все мысли вылетали из головы — и она забывала, о чем читала в тот момент.

Обычно после экспериментов с контрзаклинаниями она уходила в спальню, которую ей выделила Нарцисса, такую же холодную и просторную, как весь Малфой мэнор. Драко же зажигал в библиотеке камин и оставался там. В тот день — был август — с утра шел дождь. Драко зажег камин рано и сел на диван у огня. В высокие окна библиотеки стучал вечерний дождь. Гермиона села на кресло рядом.

— Мне всего восемнадцать лет. Отец погиб… — Драко смотрел на языки пламени и морщил лоб. — Мать не переживет это…

Он не озвучил, что именно. Она и так это знала. Он чудом был жив эти месяцы. Тогда в полевом госпитале, куда его принес Гарри, никто, включая ее саму, не думал, что он столько протянет.

— Стыдно подумать, как глупо я ей распоряжался.

— Чем?

— Жизнью, — Драко горько усмехнулся, — надо было думать, что я бессмертный, чтобы всю жизнь потратить на то, чтобы доказывать, что я не хуже Поттера.

— Ты не хуже Гарри, — вырвалось у нее вместе с потоком чувств, которые она тут же постаралась заглушить.

Драко поглядел на нее.

— Я должен выжить, — сказал он, — ради матери. Это ты, да? — спросил он прищурившись. — Ты вытащила меня после сектумсемпры?

— Я ничего не делала. Я тогда даже не знала, что у нашего брака такой эффект. Я просто пришла в больничное крыло, увидела тебя без сознания и желала, чтобы с тобой все было хорошо. Как ты узнал?

— В Малфой мэноре, — сказал он. — Я не мог ничего сделать. Я не мог тебе помочь. Я… я был один. И я боялся. Я просто хотел, чтобы тебе не было так больно. Я просто желал, чтобы… Чтобы твоя боль ушла, — он закрыл лицо ладонью и проговорил запинающимся голосом: — И когда ты смотрела на меня, мне казалось, что у меня получается…

— У тебя получалось.

Гермиона пересела на диван с ним рядом. Драко обнял ее и положил голову ей на плечо — и Гермиона вдруг осознала, что не может его потерять. Это было так глупо, так нелогично, ведь они даже женаты не по-настоящему.

Но, возможно, если они станут действительно мужем и женой, то их магическая связь станет сильнее и…

Драко поднял лицо. Взгляд упал на его губы. Гермиона коснулась пуговицы на его рубашке. Потянула несмело.

Его ладони легли ей на талию. Гермиона чувствовала, как касаются кожи его пальцы, когда он задирал и стаскивал с нее футболку. Она закрыла глаза, чувствуя, как его ладони скользят по спине и останавливаются у застежки бюстгальтера. Белье упало на диван. И когда Драко ее поцеловал, все поплыло в голове. Она положила ладони ему на плечи, чувствуя, как соски трутся о его рубашку. Опустилась к пуговицам, становясь ближе, беря все, что ей недоставало эти дни.

5

Судя по его виду, Драко опять не спал всю ночь. На столе перед ним были разбросаны книги, а сам он стоял с палочкой в руке. Он проговорил контрзаклинание, звучавшее как Рекуперар. Оно вышло из палочки в виде луча света и медленно образовало сияющий шар. Гермиона замерла. Неужели получилось? Но шар, как и прежде, ярко вспыхнул, а затем растаял в воздухе.

— Хватит, — сказал Драко, массируя переносицу. — Голова просто кипит. Кажется, решение где-то рядом. Но я не могу его найти.

— Оно потом само придет, — сказала она. — Отдохни.

— У меня ничего не выходит.

— Неправда! Ты самый талантливый, у тебя все замечательно получается.

Драко выглядел очень изнеможенным. И дело было не только в том, что он не спал ночью. В последние дни он все чаще уходил в их спальню раньше нее. Он говорил, чтобы потренироваться с контрзаклинанием, но она знала, что он просто лежал от слабости.

— Пойду прогуляюсь в парке, — сказал он, глядя в широкие окна библиотеки, откуда лился теплый свет. — Жалко терять такой день.

— Я возьму корзину с едой.

Корзину могли принести и эльфы, но Гермионе хотелось непременно собрать ее самой. Она знала, что Драко вряд ли будет есть. В последнее время он делал вид, что ест, только чтобы не расстраивать Нарциссу. Она положила в корзину завтрак для себя, пару сконов для него, зачарованный неостывающий горячий шоколад. И добавила шоколадное мороженое, предварительно заботливо завернув его в охлаждающие чары. Драко очень его любил.

Драко уже ждал ее у входа. Ярко светило солнце. Для осеннего утра было очень тепло. Он взял корзинку у нее из рук.

— Она подозрительно легкая, — сказал он.

— Я уменьшила ее вес.

Драко положил ладонь ей на спину, отталкиваясь от стены, на которую опирался.

Они шли в небольшую рощицу за домом, туда, где заканчивался рукотворный парк. Лицо Драко было очень бледным, и она замечала, как тяжело он дышит и останавливается через каждые несколько шагов.

— Давай останемся тут, — предложила она, не желая, чтобы он утомился еще больше. — Мне тут нравится.

Гермиона указала на высокий клён. Драко кивнул.

Трава под деревом была усыпана желтыми и красными листьями. Гермиона разложила на ковре листьев скатерть. Драко опустился на землю, облокотился о ствол и прикрыл глаза.

— Драко, — позвала она, тревожась. В голове мелькали странные картинки, которые ей совсем не нравились.

— Что? — Он открыл глаза. — Я не спал всю ночь.

— Тебе надо спать по ночам, — начала она.

— Снейпа выпустили из Азкабана, — сообщил Драко. Гермиона уже знала это, потому что Гарри выступал на стороне защиты.

— Ты слышал о его любви к Лили Эванс — маме Гарри? — Нет, конечно, откуда он мог знать. Гарри рассказал ей историю, которую поведал ему Снейп после битвы за Хогвартс. И она добавила: — На что только не способен мужчина ради женщины.

Драко поглядел на нее.

— Что-то слышал, — ответил он наконец.

— Одна эта любовь повлияла на всю его жизнь, — объяснила Гермиона.

— Так сильно он ее любил? — вздернул бровь Драко.

— Когда она погибла, Снейп стал защищать Гарри.

— Есть хоть кто-нибудь в этой школе, кто не защищал Поттера?

— Гарри спас тебя. Ты должен быть ему благодарен.