Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки

* * *

Бьёри вошел в пещеру, куда затащили связанного Лианэля. Разум рейнджера туманился подспудным гневом, а в руке он сжимал молот Аврелиана.

Снаружи пещеры все чаще доносились новые приказы от Рихарда.

— Твои друзья уже здесь. Но в этот раз они не застанут нас врасплох.

— Они не мои друзья, — уверенно ответил Лианэль подняв голову.

Бьёри выпустил рукоять молота. Размял пальцы, сделал глубокий вдох. Ярость понемногу унялась, уступив место спокойствию.

Он был согласен, однако не спешил признаваться в этом. Другие гномы подтвердили слова Лианэля, но приняли помощь от азраев за какой-нибудь новый коварный трюк. Разница между гномом Карак-Азума и другими рейнджерами была существенная — долгое время он жил другой жизнью и во многом воспринимал её иначе.

— Ты — Лианэль.

— Да, я Лианэль, предводитель следопытов.

— Следопыт… — Бьёри покосился на лук и изящные клинки эльфийской работы, а после осторожно продолжал:

— Это значит… значит, вы такие же как мы? Мы рейнджеры. Мы охотимся на зеленокожих.

Лианэль кивнул.

— Наш долг защищать свящённые поляны Атель-Лорена.

— Однако ваш лес далеко отсюда…

— Это так… — глухо проговорил эльф.

— Надо думать. Ты правда веришь, что мы поверим в бескорыстную помощь от эльфа?

— Нет, я так не думаю, — признался Лианэль. — Однако если нет иного способа защитить свящённый лес… — эльф с присвистом вздохнул и, посмотрел на Бьёри. — Эти горы скрывают не только величие твоего народа и его руины. Когда-то мировые корни Атель-Лорена простирались по всему свету, а Вековой дуб… Он был… он остается для нас священным местом, и я не позволю снова осквернить его.

— Придется поверить тебе на слово.

— И правильно. С каждой минутой наш общий враг становится сильнее, а зеленокожие лишь орудие в его руках. Мы пришли сюда не с гномами сражаться.

— С трудом верится.

Лианэль улыбнулся. Улыбка показалась Бьери искренной.

Что-то подсказывало гному, что этот эльф не такой как другие из его народа, хотя… других он и не знал. Также, не зная почему, рейнджеру хотелось верить Лианэлю, но страх перед этой мыслью сдерживал душевные порывы.

Внезапно сердце Бьёри наполнилось сочувствием, жалостью, смешанной со страхом, он представил себе череду бесконечных беспросветных дней, без всякой надежды на лучшую жизнь, — лишь голод, смерть, и вечное преследование. Все эти мысли молнией пронеслись у Бьёри в голове, он содрогнулся.

— Зачем вы здесь? Почему помогли нам? Твой друг хотел убить меня, но ты сохранил мне жизнь. И ты сказал, что мы не смогли уберечь мир… Почему?

Снаружи вновь раздался приказ Рихарда. Дриады вот-вот нанесут удар.

— Потому что мир это все, что у нас есть — в отсутствии мира есть только хаос. — Лианэль прислушался. Его исключительный слух говорил ему о надвигающейся опасности. — Со мной ваши шансы уровняются. Предатели сейчас слишком сильны: их поддерживают дриады и прочие лесные духи.

— Я не боюсь их.

— А зря.

— Не тебе говорить, кого мне стоит опасаться.

Лианэль кивнув виновато произнёс:

— Понимаю.

— Думаешь, мы сможем победить твоих предателей?

— Думаю, мы сможем сдержать их.

— Выходит, ты ищешь спасения лишь для родного леса, а эти земли превратишь в поле брани?

— Весь мир стал полем брани, Бьёри. И — нет, я ищу спасения не для одного только Атель-Лорена. Я желаю спасти всех нас.

Следопыт медленно поднял руки. Только сейчас Бьёри заметил, что путы пленника разрезаны.

Рейнджер потянулся к молоту, но Лианэль никак на это не отреагировал. Напротив, широко развел руки, показывая, что безоружен. Впрочем, значения это не имело — он наверняка владел магией или припрятал какой-то маленький кинжал в рукаве.

— Я не надеюсь, что твои друзья поверят мне, — сказал Лианэль. — Но я искренне надеюсь, что поверишь ты.

В то время когда первые взрывы прогремели снаружи, Лианэль указал на выход. Бьёри совершенно спокойно повернулся к эльфу спиной, как бы показывая, что не опасается предательского удара.

— Я, скорее всего, поверю тебе, — рейнджер указал на эльфийский лук. — Возьми своё оружие. Хочу увидеть, владеешь ли ты этой палкой так же хорошо, как языком.

— Я не в слова играть намерен, а победить в сражении.

— Мы все этого хотим. Надеюсь, сражение у нас всех теперь одно…