Каратели

Глава 1

POV Диана

Я плюхнулась тяжелым кулем на белый песок и спрятала лицо в коленях. Пальцами схватилась за пряди волос на затылке, стремясь вырвать с корнем. Голову припекало от яркого солнца, а от песка веяло жаром на обнаженные ноги.

Вонь от жженой куртки витала вокруг и беспокоила больше всего. Как я ни старалась сжечь жучок — не получалось. От чувства беспомощности опускались руки и болтались по песку.

Я механически повторяла движение -- собирала песок в кулак и просеивала. Белые хрусталики сыпались сверху вниз. Песок и есть святая земля, которой мы молились и просили о помощи, но сегодня моя мольба не была услышана. На остров надвигалось страшное цунами в лице Карателей.

Даже если Гектора разорвало взрывом, та сцена в зале дала понять... Каратели знали о плане Гектора. Те, кто видел на свидании в аквапарке. Никто не удивился моему признанию. Значит, и каратель с бородкой, и Андрей, и девушки знали, что Гектор «брал» меня лишь бы получить информацию.

- О! Святая земляяяя...

Я согнулась на песке, перехватила руками живот, жутко затошнило от мерзкой мысли. Как нагло и с удовольствием меня поимели. И так бы имели и дальше, а я бы, наивная, думала, что нравлюсь мужчине. Я же поверила, что не безразлична Карателю. Он не признавался вслух, но я наивно подумала.

Какая же глупая...

Жучок сейчас на острове не работал. Спутник с человеческой земли не фиксировал остров, но то дерево в лесу (пространственная дверь), где переход в наш мир, Каратели могли засечь. Там потерялась связь с жучком на моей куртке. И даже если Гектор мертв, то остальные Каратели знали о слежке.

В любом случае, наше место обитания рассекречено.

Ты молодец, Гектор, правда, молодец! Не устаю повторять.

Ты всего добиваешься, любых целей! И не важно какими способами, по чьим трупам предстоит пройтись для достижения результата. И мой труп перешагнешь, лишь бы добиться желаемой цели.

***

По площади остров невероятно огромный, занимает примерно четверть округа Приам. В центре -- гора, по серпантину которой вилась линия домов Клейменных. На вершине острова -- открытая площадка, где проводились занятия у детей, иногда спортивные игры, а по вечерам собрания для взрослых Клейменных.

С одной стороны острова -- большой песчаный пляж, там же дерево-переход в мир людей. В центре горы было несколько углублений. В одном из них, устланном зеленой травой, готовилась еда в огромном черном котле. Там же что-то напоминающее общественную столовую. Три постоянных женщины-поварихи, известные мне с детства, готовили еду для маленьких Клейменных. Правда иногда женщины брали выходные и уходили в людской мир, сейчас стало понятно, что для подпитки эмоциями.

Вдоль тропинки той ночью гуляли трое постовых. Так уж повелось с давних времен — охранять остров от возможного нападения со стороны океана. Отовсюду ждать беды, прятаться, тихонечко дышать, боясь привлечь вражеское внимание. Только со временем Клейменные осмелели и начали выбираться с острова в людской мир.

В последние годы постовые занимались присмотром за молодыми Клейменными, огораживали мальчиков от девочек. Никакого общения между противоположным полом наедине быть не должно, только под присмотром старших.

Я автоматически поздоровалась со взрослым Клейменным, проходя по песчаной дороге по направлению вверх. Дежурно улыбнулась, вымучив эмоции. Постаралась тем самым спрятать испуг, в особенности нервную дрожь тела. Максимально замаскировать, чтобы мужчина не догадался о надвигающихся проблемах. Не стоило сразу поднимать панику, необходимо посоветоваться с Артемом.

- Доброй ночи, Диана! Далеко собралась, уже поздно? - поинтересовался дядя-охранник. - Ай-ай-ай! Запрещено гулять в темноте!

Я улыбнулась, но шагу не сбавила, только развернулась и пошла спиной вперед по тропинке.

- На нас не распространяется! Мы совершеннолетние. Нам можно! - гордо ответила и по-детски показала кончик языка.

Клейменный не обиделся, продолжал улыбаться. Стоял на месте, готовый в любой момент продолжить путь-осмотр вниз по склону. Охранники постоянно двигались, то поднимались, то спускались с острова во время патруля.

- Все такой же сорванец? В людском мире не нашла приключений?

Попал в цель с одного удара. С жесткого и максимального четкого в самую сердцевину. Рана вновь заметно закровоточила от воспоминаний.

- Как вам сказать... - равнодушно пожала плечами. Улыбка покинула лицо, и я поспешно отвернулась, быстрым шагом поднимаясь к ветхому дому Артема. Спрятаться, прижаться к Клейменному в поисках защиты.

Пусть лучше считают сорванцом, ребенком или как еще называли. Бестолковой, непослушной и еще много прекрасных слов. Но не хочу, чтобы видели мои эмоции, как будто голая находишься перед народом. А те видят и смеются, тыкая пальцами. Мои эмоции принадлежат только мне, а когда ими делишься — другие пользуются для своего блага, не замечая твоей боли, стонов, мольбы. Это правило доказали почти все в человеческом мире за исключением Эли, тети и Артема.

При мыслях об Артеме коже стало теплее, ночной ветер перестал холодить.

Я постучала в дверь знакомого бревенчатого дома Артема, но ответа долгое время не доносилось. Не было шагов, странных звуков. Тихо и спокойно, будто дом пустовал. Решительнее застучала, словно в преддверии беды. Ощущала ее спиной, лопатками, ягодицами. Какое-то зловещее дыхание преследовало по пятам.

- Эй! Артем! - голос повышать не стала, но кулаком активнее застучала по деревянной двери. Та покорно задребезжала от ударов.

Не получив ответа, сама открыла дверь и вошла в темное помещение. При входе располагалась одинокая кухня: деревянный стул, стол, и небольшой шкаф. Клейменные не знакомы с роскошью.

***

Я долго сидела, подставив под щеку ладонь, и наблюдала за окном, как покачивались на ветру стебли высоких растений. Очень зловеще выглядели. Острые, как копья наклонялись то влево, то вправо. Поглощали мое внимание. Гипнотизировали, успокаивали, отвлекали.

Я вздрогнула от резкого удара в оконное стекло.

Спрыгнула со стула, схватилась за футболку возле сердца, не отрывая внимания от окна. Чаще задышала. Стук по стеклу повторился. Еще более громкий, чем прежде заставил вздрогнуть и вцепиться пальцами в деревянный стул. Будто деревяшка могла дать спасение.

Птица ворон клювом щелкала по стеклу, просила впустить внутрь. В светлое помещение дома. Ко мне. Один на один.

Я не видела воронов на нашем острове, в человеческом мире - обитали, но здесь нет.

Птица с остервенением стучала по стеклу. Сильнее и сильнее.

Тук тук. В такт моему рваному биению сердца. И не понятно то ли птица стучит, то ли сердце в груди.

Я, как под гипнозом, наблюдала за Вороном. Его черные, зловещие бусинки глаз приковывали. Манили.

Очень плохое предчувствие напало в тот момент. Со лба по носу скатилась маленькая капелька холодного пота.

Дверь противно заскрипела, как раненная.

Я завизжала в полноту легких на весь древесный, маленький дом, выходя из состояния транса. Прекратила визжать, закусила губу, которая подрагивала от накатившей паники.

Артем удивленно рассматривал мой облик и, замерев в одной позе — с раскрытой на половину дверью, молча недоумевал. Потом заговорил тихим голосом:

- С ума сошла? Я тоже едва не завизжал, как девчонка? - Артем поплотнее прикрыл входную дверь, а когда развернулся я уже повисла на нем.

Вцепилась в крепкую шею и прижалась к теплому Артему, пахнущему, как любимый, свежий океан. Как я могла забыть его запах? Променять на Гектора? Как могла забыть, насколько приятно прижиматься к его массивному телу, вновь ощущать нервную дрожь от его близости? Как приятно, когда его руки сомкнулись на ягодицах в замок. Поплотнее прижали к себе, погладили как нечто свое.

- Очень теплый прием, - раздался смешок на ухо, а я, положив подбородок на плечо Артема, смотрела на дверь. Деревянную защитную конструкцию. Нас ничто не спасет. И никто. И всё благодаря мне.

Закрыв позорно глаза, тихо поведала о своих грехах:

- Артем, кажется Гектор меня проследил. На моей куртке был жучок.

Эта фраза должна ошеломить. Вслух она звучала как холодный, безэмоциональный приговор, который не поддается обжалованию.

Артем отнял меня от себя за плечи. Внимательные, хитрые глаза, как у кошки, сузились, вопрошая, правда это или нет -- та глупость, которую я вслух произнесла.

На черепе у Артема уже немного пробился волосяной покров, от этого друг меньше пугал и снова казался очаровательным. Погладив небольшую щетинку на его щеке-подбородке, я улыбнулась глупо и подтвердила:

- Это правда!

- А если он умер? - предположил Артем, вновь дав маленькую надежду на спасение. Но она тут же  умерла. Я подсознательно чувствовала, понимала, что спасения нет. Эта уверенность поселилась внутри сразу, когда увидела стальной блеск «кругляшки» на безрукавке.

- Даже если Гектор «вдруг» мертв, я проанализировала события в людском мире и поняла - очень многие знали, кто я такая на самом деле. Многие Каратели знали о моей сущности, во всяком случае, когда я себя рассекретила, то те не удивились. Значит, Гектор всё спланировал со своими дружками -- втереться в доверие и узнать вход на остров. И я попалась...

Закончила свою речь на простом выводе. Тихо-тихо поведала плечу Артема, боясь поднять глаза и прямо посмотреть на Клейменного.

Да...вот так оказалось. Я — маленькая дурочка -- поверила Гектору. Я виновата. Во всем виновата. И в том, что дура. И в том, что наивная, верящая всем и каждому. И сейчас больше всего хочется, чтобы первой меня убили, когда захватчики наступят на нашу землю. Не хочу видеть последствия своего проступка.

Вновь прижалась к дорогому Артему, обняла за крепкие плечи, носом уткнулась в его шею за ухом. Мне нужна была защита, опора, поддержка хоть от кого-то. Устала выживать одна. Руки опускались.

- Нам необходимо попросить о помощи! - тихонько поведала Артему, погладила вновь мягкую, мужскую кожу ниже уха. Гладила и гладила, успокаивая себя монотонными действиями. Артем посильнее соединил наши тела, убрал преграду в виде расстояния и воздуха. Мы близко-близко.

- На острове пятьдесят два ребенка младше шестнадцати лет. Всех старше шестнадцати взрослые забрали несколько дней назад, видимо, в Питер.

Пока слушала успокаивающий голос, одновременно чувствовала дрожащую жилу на шее Артема. Это он напуган? Или взволнован моей близостью?

Артем прекратил рассказывать, начал гладить, ласкать грубыми пальцами мою открытую шею. Трепетно, как будто мог причинить вред прикосновениями. Боялся сделать больно. Или боялся, что исчезну, испугаюсь его действий?

Артем задел пальцем изуродованную линию, которая немедленно защипала. Отныне на моей шее образовалась розовая полоска шрама на подобие ошейника. Каратель с бородкой оставил прощальный подарок от взмаха кнута. На запястьях следов от кнута не осталось.

Артем потрогал подушечкой пальца розовую полоску, а потом губами -- место, где билась вена на шее. Попробовал ее на вкус языком, слизнув лакомую плоть. Будто хотел залечить шрам, унять боль. Я же, прикрыв глаза, отстранилась от обстановки в домике. Затеряться бы где-нибудь в темноте.