Каратели

- Как пробраться в Питер? - поинтересовалась я, вновь возвращаясь в бренный мир острова, где находилась пленницей чужой ненависти. Облизывания-прикусывания на коже продолжались. - Надо запросить помощи у отца!

- Ты уверена, что Захарий придет? - Артем перестал целовать шею, позволив поднять голову от его плеча.

Конечно, он зол на отца. Тот вытряхнул, как сопливого щенка, помирать в людском мире и виной тому вновь я. Артем вправе меня люто ненавидеть. Я бы, наверное, ненавидела от души, со всей горячей страстью за поломанную жизнь.

- Он придет, - подтвердила. - Ему крайне необходима подопытная зверушка в моем лице. Мир людской перевернет, чтобы вернуть. Думаю, тете он устроил нагоняй за то, что не взяла с собой на границу. Надеюсь, не накажет ее...

Последняя мысль затрезвонила активно в голове, настойчиво загудела. Я не думала об этом. А если вдруг накажет тетушку? Он мог.

- Не совсем понимаю твоих странных суждений... - недоуменно поджал губы Артем.

Я игриво закусила его нижнюю губу. Она слишком выделялась, как у девочки, призывала к себе. А друг пытался рассказать, несмотря на захват губ:

-Тогда нам необходимо прорваться сквозь границу в Приам и пойти в тот подвал, о котором я рассказал.

- Ты — иди! А я остаюсь здесь! - я прекратила смущать Артема, внимательно изучая его. Как в последний раз. Его рост, фигуру, даже гневные морщинки на лбу. Каждую деталь Артема будто сфотографировала и оставила в памяти. Когда станет совсем тяжело, буду воспроизводить, и помнить — этот Клейменный готов был отдать жизнь за меня в том взорванном здании Карателей.

Ощущение беды снежным комом нарастало с каждой пройденной секундой.

- А почему остаешься? - недоумевал Артем.

- Потому что рядом со мной ты не включишь берсерка, и мы не пробьемся сквозь границу. У тебя одного есть шанс пройти в Питер, со мной - нет. Я буду тормозить тебя, -- шепотом поведала очевидный факт. Скромно улыбнулась. Намеренно раскрасила лицо этой эмоцией, а потом сразу стерла. Бесполезно. Улыбаться хотелось меньше всего.

Спорить Артем не стал, взял грубо за локти и неаккуратно толкнул в деревянную стену. Вытерпев легкий удар спины о неудобную поверхность, успела открыть рот и впустить его настырный язык. Как победитель или мой полноправный хозяин целовал с воодушевлением. Оставлял свой вкус на моих губах, стирал чужие прикосновения. Зубами закусывал губу и оттягивал.

- Ты же не отдашь меня Гектору? - спросила в уютной темноте - свидетельнице нашего поцелуя.

- Нет, конечно, - тихо, но грозно ответил Артем. А в его груди, когда произнес ответ, послышался рык-вибрация.

Раздался стук моих плененных запястий о стену. Артем потерся бедрами об меня, дав понять, что желает. Ладонями пролез под тонкий материал моих шорт, сдвинул их сзади до неприличия вверх. Сначала погладил спокойно нежно, как трепетный щелк, затем смял оголенные ягодицы. А кровь закипала…

Пора было успокаиваться, время наш враг. Я успела проговорить, пока Артем вновь не поцеловал:

- Поспеши. Если Гектор придет сюда, а ты не успеешь уйти, мы обречены. Давай! - шепнула, а Артем держал мое лицо ладонями и словно не до конца понимал, что говорю.

Отчего прогоняю? Будто решал, что важнее сейчас: наш поцелуй или бегство.

Задеревеневший Артем не торопился уходить, поэтому я обняла его в последний раз. Благодаря Гектору и отцу я приобрела страх темноты, но рядом с Артемом не страшно. Ему доверяла, знала, что не бросит, как Гектор и папа.

- Не отдавай меня ему, - попросила на ухо шепотом. - Пожалуйста, возвращайся. Я не хочу, чтобы ОН вновь «пользовался» мной. Хотя нет... Сейчас он узнал, что требовалось, поэтому вероятнее просто отдаст своим псам обглоданную кость и скажет сожрать! Я люблю тебя, Артем! Возвращайся! - шепнула в последний раз.

А затем скрипнула входная дверь, и я опять осталась в одиночестве и темноте. Остервенело, как сумасшедшая, расчесывала кожу правой руки с татуировкой с целью успокоить шаткие нервы.

Следующее, что сделала после бегства Артема, спустилась к охраннику по серпантину и поведала о своем грехе. Клейменный отвечал за сохранность острова и его жителей в свою смену. Мужчина на признание тихонечко опустился на песок, присел понуро, склонив голову к коленям. В попытках понять, как действовать в экстренной ситуации, мужчина массировал череп пальцами.

- Иди спать! - строго сказал он, когда я начала тараторить, оправдываться. Осек резким приговором. - Иди! - гневно взглянул. - Ты достаточно уже «сделала»!

- Но надо предупредить взрослых Клейменных на острове! Может вместе придумаем что-нибудь! Может дверь не пропустит Карателей...

- Иди! Я сам решу! - осёк вновь, рукой махнул в воздухе, словно желая стереть, удалить прочь отсюда. Размыть мое ненавистное изображение.

Затолкав горечь поражения поглубже, поплелась вниз по песчаной широкой дорожке к дому. Там возле двери привалилась к металлической сетке-забору спиной, ноги согнула в коленях и рассматривала огромное звездное небо над головой. Свидетеля моего жестокого поражения. Я на коленях, сломлена, жестоко растоптана главным врагом, которого пожалела однажды (не отравила), а теперь он платит за мою наивность и доверчивость.

Спустя несколько минут, чтобы удостовериться в выводах, я пугливо зашла в собственный дом, реагируя на каждый шорох вздрагиванием. Будто армия Карателей уже пересекла наш мир и в любой миг окажется в моем логове. На непослушных ногах, как после принятия изрядной дозы вина, прошла в свою комнату. Из шкафа достала маленькое округлое зеркальце — раскладушку. Это небольшой подарок от матери, который отец передал на День рождения в семь лет. Красивые лилии украшали позолоченное зеркальце.

Разложила зеркальце и поймала свое бледное отражение. Глаза блестели от ужаса, неестественные и стеклянные. Шальные. Под глазами синие круги от усталости, а ниже... светло-розовые аккуратные губы стали раздраженно красными. Опухли, отекли, стали крупнее. Белая кожа вокруг рта...шея покрылась проклятой сыпью.

Я сразу стала нервно чесать шею рядом с полоской-ошейником шрамом. Раздраженно тереть в надежде унять этот зуд. Аллергическую реакцию собственного предательского тела на постороннего мужчину. Артем после запечатывания теперь для меня раздражитель. Чужой!

- Нет...нет...нет... - терла и терла губы. Смывала прикосновения Гектора. Из памяти почти удалила и с тела старалась прогнать. Скинула футболку, осталась в лифчике. Раздражение перешло и на грудь, на живот. Чесалось все неимоверно, как будто крапивой отстегали кожу. Развернув корпус, приподняла кончик шорт. На ягодицах отчетливо виднелись огненно-красные следы ладоней Артема, а дальше покраснение распространилось и на ноги, но более тусклым цветом.

Ногтями царапала кожу еще долгое время и никак не могла остановиться.

- Проклятый Гектор! - причитала на весь дом.

Подействовало проклятое запечатывание. Подействовало. Я к нему привязалась на физическом уровне.

- Ничего! Ничего! Я убью это влияние! Ножом сдеру кожу, если понадобится! Уничтожу его влияние на себя!

Я чесала кожу и не могла остановиться. От каждого воспоминание еще сильнее хотелось стереть прикосновения Гектора с себя. Только ледяная вода в озере рядом с джунглями помогла охладить тело и мысли. Целую ночь не вылезала из воды, прогоняя эффект наказания за «измену».

Как же омерзительно... как собаку запечатал. Как сучку -- кобель! И лишь для того, чтобы получить данные об острове. Расчетливая мразь...

Меня никто так сильно не предавал. Даже удушение Алины — лучшей подруги не восприняла, как предательство. Даже отца не считала предателем. Они мне никто — пустое место! Не затронули и миллиметра сердца, если быть честной.

А этот ухитрился пробраться паразитом под мою бронь. Залез... и отравил. Я чувствовала, как черный яд изнутри уродовал меня в ту ночь.

Я запомнила урок на будущее.