Сошедшие с орбиты

Решение пришло моментально, и Габриель едва ли не бегом бросился домой.

— Я лечу в Нью-Йорк, — сообщил он Эмили, набирая номер аэропорта. Пусть своего самолёта у него не было, но снять джет он мог себе позволить.

— Что-то с Адрианом? — она прижала руку к груди, оседая на стул.

— Нет, дела фирмы. На пару дней максимум.

Он договорился о вылете и сразу подошёл к Эмили.

— Если получится, навещу Адриана. Мы позвоним, то есть я, но… я не обещаю.

— Я и не рассчитываю, спасибо, — она улыбнулась и погладила его по щеке. — Я люблю тебя, Габриель.

— И я тебя. Ты даже не представляешь, насколько сильно, — он вспомнил о Луне, сошедшей из-за этой любви с орбиты.

* * *

В Нью-Йорке он сразу позвонил сыну. Тот вяло отнекивался, ссылаясь на миллион важных дел, и Габриель, выслушав отговорки сына, сказал:

— Париж, разрушенный и затопленный водой до крыш. Тебе снилось это? И девушка с голубыми глазами?

Адриан молчал слишком долго, Габриель даже проверил, не сорвался ли звонок.

— Приезжай, папа, — наконец выдавил Адриан. Надо же — папа!

От аэропорта Джона Кеннеди до центра Нью-Йорка, к Пен Стейшен, пришлось тащиться около часа. Габриель рассматривал пейзажи и даже не думал, как построить разговор.

Адриан исхудал, стал ещё бледнее. С грязными волосами, одетый в драную майку, он производил самое плачевное впечатление, но Габриель смолчал, недоумевая, как Адриана ещё кто-то хочет снимать в качестве модели?

— Вернись со мной в Париж.

— Откуда ты узнал, что мне снится? — Адриан стоял возле окна, скрестив руки, такой родной и такой далекий. Габриель не сделал попытки подойти к сыну, остановился в дверях, оперевшись о косяк.

— Полетели. Я клянусь — если захочешь, я лично затолкаю тебя на обратный самолёт. Оплачу ещё один борт. Я даже не буду просить тебя зайти домой к матери. Мне надо тебя познакомить с… У меня работают студенты, твои ровесники. Ты должен с ними познакомиться.

— Должен? — Адриан потёр лоб. — Зачем? Это ловушка? Дурацкая какая-то… Вы что, хотите запихать меня в рехаб? Так не поможет. А-а… — он махнул рукой. — Разве может стать хуже? Я полечу, раз уж ты сам за мной явился… Наверное, мне надо в душ?

— Не торопись, я подожду.

Адриан принял душ на удивление быстро, вышел уже в чистых джинсах и майке, впихнул в рюкзак телефон, наушники и зарядку, прихватил ветровку.

— Ты расскажешь мне, откуда узнал... ну... о снах? — спросил Адриан уже в дверях.

— Мне тоже они снятся. А всё остальное ты однажды поймёшь сам.

* * *

К студентам Адриана отвела Натали, Габриель остался за дверью, через стекло наблюдая за их встречей. Адриан улыбался, жал руки, его наперебой расспрашивали — надолго ли он в Париже и будет ли он участвовать в показе мужской коллекции, он стеснительно пожимал плечами. Маринетт стояла чуть поодаль и кусала губы. Габриель видел, как она волнуется. Наконец она оттолкнулась от стенки, которую подпирала, решительно пересекла комнату и протянула руку Адриану.

Если бы Габриель не верил до этого в чудеса, то поверил бы сейчас, глядя, как его сын меняется, как расцветает на его лице улыбка — солнечная и яркая, как вспыхивают узнаванием его глаза. Маринетт и Адриан замерли на секунду и стало ясно — эти двое больше не расстанутся никогда.

Габриель опёрся рукой о стену, отвернулся и ушёл в кабинет.

«Только бы он не потащил её к нам домой», — подумал он, уже зная наперёд — так и будет.

* * *

Так и случилось. После триумфального показа коллекции «Поколение Альфа», представленной студентами месье Агреста, Габриель всё-таки взял заслуженный отпуск — целую неделю! Эмили была счастлива: муж дома, сын в Париже, пусть и пропадает с новыми друзьями где-то дни напролёт. О том, где и с кем проводит время Адриан, Габриель старался не думать. Он читал, хватаясь за книги, надеясь выдуманными историями хоть ненадолго заглушить пустоту в душе.

Эмили возилась в саду, Габриель, сидя рядом с ней в кресле, пытался разобраться в хитросплетениях сюжета очередного бестселлера, когда эти двое появились на подъездной дорожке. Шли, взявшись за руки. Маринетт смущённо молчала, Адриан ей что-то нашёптывал. Габриель смотрел на них и знал, что они собираются сообщить.

Эмили новость о помолвке искренне обрадовала. Конечно, ведь Адриан рядом с Маринетт изменился, стал таким, каким они с Габриелем мечтали видеть его когда-то, был готов остаться в Париже и уже подписал контракты на работу. И — никаких наркотиков.

Молодые люди остались на ужин. Эмили с Маринетт приготовили лёгкую закуску, мужчины принесли из погреба вино.

Вечер шёл своим чередом, и никто не замечал, чего стоит Габриелю сидеть за общим столом и непринуждённо шутить, улыбаться, общаться со всеми. Ему выть хотелось от тоски, но он только шире растягивал губы в улыбке.

Чай накрыли в саду. Тёплый вечер пах розами, играла тихая музыка, и Адриан пригласил танцевать Эмили.

— Он ещё не вспомнил? — проговорил Габриель, словно спрашивал, понравился ли Маринетт ужин.

— Нет. Он видит сны, он говорит, что я ему снилась всегда, что он меня всегда любил… но он ещё не вспомнил.

— Я потеряю сына во второй раз, — не удержался Габриель. Только с Маринетт он мог поделиться своими страхами.

— Я клянусь, ты его не потеряешь. И… спасибо.

— Не думаю, что тебе есть за что меня благодарить. Это я виноват, что ваша жизнь сложилась так.

— Мы с Адрианом снова вместе. Мне есть за что тебя благодарить. И… Эмили же жива, ты мечтал об этом.

— Только не спрашивай, стоило ли оно того, — грустно улыбнулся Габриэль. — Они идут к нам, пора сменить тему. — Он протянул руки к жене, она счастливо рассмеялась и села к нему на колени.

Прощаясь, на правах будущего родственника он позволил себе поцеловать Маринетт в щёку, и сердце снова защемило от тоски по невозможности продолжения.

Маринетт будет приходить в его дом, она будет женой его сына и матерью его внуков. И, дай бог, они все смогут стать счастливыми. Разве можно желать большего?

И рядом с ним будет Эмили, которая любит его и которую он когда-то любил так, что заставил мир вывернуться наизнанку.

Он вздохнул и крепче прижал Эмили к себе.

— Неужели всё будет хорошо? — спросила она его тихонько.

— Обязательно, — пообещал он.