Жаба Джин Грейнджер

Она только квакнула в ответ. Очищающие чары были ей недоступны, и Малфою ещё предстояло узнать, каким способом якобы жаба помыла посуду.

Гермиона вздохнула:

«Прощай, дорогой сервиз…»

* * *

Драко, устроившись за столом в кабинете, удовлетворённо улыбнулся, услышав звук струящейся из крана воды.

«Хорошая девочка…»

Прошло всего несколько минут, и звук разбитой посуды заставил Малфоя довольно усмехнуться:

«Минус одна тарелка».

Раздалось странное кваканье, и он прямо засветился от радости.

«Нет, это точно какое-то лягушачье ругательство! — он надеялся, что Репаро эта жаба в школе освоила. — А что?! Может, она, красивая, но — увы — неумёха. И кстати, Жаба — вполне ничего себе имя… Для неё вполне подходящее».

Драко, довольный собой, ждал лягушку, обложившись бумагами и старыми записями, и она появилась в кабинете через десять минут.

— Только не на стол, Жаба, — Малфой угрожающе направил на неё палочку. — Я тебя предупредил. У этого стола много назначений, — Драко намекал явно не на работу, — но он точно не для твоей скользкой задницы! Я трансфигурировал для тебя стул. Осторожно, он шатается. Так веселее.

— Ох, как невоспитанно ты выражаешься!

Гермиона запрыгнула на деревянное сидение и едва удержалась, но испытание номер два прошла.

— Ну, я-то в отличие от тебя, Жаба, — мужчина! Выражаюсь, как хочу. Или такого слова, как задница, нет? Странно, ещё прошлой ночью…

— Давай лучше о деле, — спешно перебила его Гермиона. — Раз я уже испортил, Малфой, ис-пор-тил тебе ванну, может, отдашь её мне на растерзание? Тянет меня туда. Инстинкт. Мне нужна вода, я же не пью. Слушай, а как насчёт маленького пруда? Кувшинки, фонтанчик из крана и всё такое…

— Замолчи, — процедил Драко сквозь зубы. — Обойдёшься! Инстинкт у неё… Нашла себе оправдание! — но, к её огромному удивлению, утвердительно кивнул. — Да, раз уж зашла речь о воде, то не суйся в душ в комнате для гостей. Оставь хоть его, зараза! Кстати, это условие номер два.

— А раковину на кухне?

Малфой насторожился.

— А что с ней не так? Ты же не хочешь сказать, что мыла посуду… своими ядовитыми… лапами?!

Гермиона невинно повертела головой:

— Если ты так просишь — не скажу.

— Ты — мерзкое… гадкое… безмозглое!.. — Драко вскочил со своего места от ярости.

— Бесхвостое… И бе-бе-бе… Я, кстати, разбил одну из тарелок. Не мужское это дело: посуду мыть. Как-то так…

— Тогда так, приятель… Условие номер три: подружек не водить. Не трогать мою еду — четыре. Одежду — пять. Постель — шесть. Не петь по ночам — семь! Не мешать мне заниматься сексом — восемь, девять и десять!

— Заниматься сексом? — лягушка предательски квакнула. Это уже ни в какие ворота! — А перерыв сделать никак?

— Нет, ну ты… озверела! Если подвернётся подходящая кандидатура, я не собираюсь слушать какую-то Жабу. Поэтому сиди — и не квакай! Ни сейчас. Ни потом! — Драко нервно бухнулся в кресло.

— Договорились! Мне по фигу. Чего я там не видел!

— Или не видела…

— Это всё?

— Не всё. Посмотрим, что ты ещё выкинешь!

Гермиона оглядывала большой кабинет Малфоя с плохо скрываемым восхищением:

— А у тебя много книг… Читать любишь?

— Заткнись! — Драко всё ещё был зол. Он осторожно открыл ящик и незаметно, под столом, натянул белую перчатку на левую руку. — Я хочу сделать кое-какие записи перед уходом.

— Сам?

— Остришь? Обращать тебя я тоже буду сам. Ничего? Это не смущает? Ну, и что ещё с тобой не так, кроме того, что ты ядовитая вредина? Про разговариваешь и питаешься чужими омлетами я в курсе, а икру ты мечешь? — Малфой стал писать что-то на пергаменте.

— Замолчи!

— Один-один… Теперь по существу, Жаба!

Гермиона ненадолго замолчала. Хорошенько подумав, она решила, что скрывать абсолютно всё — глупо. Ведь главное, не наделать ещё ошибок, и успешное обратное превращение куда важнее. Контракт уже подписан, так что…

— Я — теплокровный, — тихо произнесла она.

Грейнджер заметила, как у Драко расширились глаза и брови поползли вверх.

— Знаешь, Малфой, лишняя складка на лбу ума не прибавит.

— Что… за… идиот тебя превращал? Первокурсник, что ли?! Ещё что?

— Я могу колдовать, даже аппарировать, но… — Гермиона снова замолчала, наблюдая, как Драко с ожиданием смотрит на неё.

— Так, Жаба, считай, что ты у колдомедика и прекрати мяться. Я должен исправить каждую из ступеней при обратном превращении. Обратить в лягушку — это тебе не два взмаха палочкой и волшебное слово. Тут сложнее. Всё должно идти строго по порядку и без вариаций. Так что ещё за «но»?

— Мне не все заклинания удаются. Некоторые, в принципе, не доступны.

— Это всего лишь наложение твоей и ошибочной магии, пройдёт после обратной трансфигурации. Есть что-нибудь ещё, о чём ты должна мне сообщить?

Драко снова поймал себя на мысли, что ему очень хочется знать, кто эта заколдованная особа. Вновь поступило странное предчувствие, которое заставило сомневаться в собственном решении. И как бы Малфой не ненавидел лягушек, он решил, что пришла пора рассмотреть её волшебную палочку.

И не медля…

Гермиона уловила, что он поднялся и приближается к ней.

— Даже не думай об этом, — словно прочитав мысли, заявила Грейнджер. — Предупреждаю…

Не помогло.

Но как только его рука в перчатке вырвала волшебную палочку, лягушка прыгнула, и её челюсти сомкнулись на голой кисти Драко. Казалось, захлопнулся стальной капкан: так сильно передняя челюсть, как и мелкие зубы, прижалась к нижней, и кожу стало будто затягивать внутрь.

Драко с криком тряс рукой, пытаясь сбросить набросившееся на него земноводное.

— Отпусти меня! Бл… Я ж тебе все зубы пересчитаю, тварь ядовитая! — выхваченная волшебная палочка выпала из рук, и Драко уже представлял себе, как бредовые галлюцинации одна за другой обрушиваются на мозг.

Довольная собой лягушка, с трудом, но освободила «добычу» и с глухим стуком упала на пол кабинета. Волшебная палочка вернулась к законной владелице.

— Не надо пересчитывать мои зубы, — сказала Гермиона, отползая назад, прямо к книжному шкафу. — Я тебе и так скажу, что их около ста.

В коридоре раздался странный хлопок и… чей-то шаг. Но этот звук не предвещал ничего хорошего.

Грейнджер застыла на месте, от животного предчувствия уронив палочку на пол. И как назло, трансгрессировать из квартиры напуганной лягушке — задачка невыполнимая.

Но Малфой, на эмоциях, не слыша ничего, не мог успокоиться:

— Всё, хватит с меня! Иди ко мне, скользкая прелесть! Я тебя по-це-лую! — в приступе бешенства заорал Драко и замер, потому что в дверном проёме возник Эйвери.

Собственной персоной.

Малфой застыл:

«Этого только не хватало!»

Удивительно, как совпали их мысли, но побелела только лягушка.