Мой совсем неласковый джинн

— Джи, что ты делаешь? — спросила, мигом почувствовав неладное и испуганно распахнув глаза.

— Задаю свой последний на сегодня вопрос. И от того, как ты на него ответишь, будет зависеть, чем мы дальше займемся. Итак, Вера, чьи это фантазии?

— Что? — прищурившись, переспросила, когда мне показалось, что мужчина надо мной сейчас просто издевается. — Спятил? Твои, конечно.

— Эх, Вера-Вера. А все так хорошо начиналось, — с явным сожалением в голосе отозвался собеседник.

— Чего? Да о чем ты вообще? — выпалила, когда примерно на половине фразы одна из двух рук внезапно сделалась свободной и из-за долгого напряжения безвольной плетью повисла вдоль тела.

— А-а-а! Джи, что ты делаешь? — нервно вскрикнула, глянув вниз.

— Жду верного ответа, — спокойно отозвался джинн.

— Хорошо, мои-мои. Доволен? Пожалуйста, только не дай мне упасть. Умоляю! Я очень боюсь высоты. Джи-и-и, — не выдержав напряжения, жалобно захныкала я.

— Другое дело, — одобрительно произнёс мужчина, снова приблизились, чтобы коснуться моего лица, одновременно стирая с щек слезы, прежде чем припасть к моим губам своими. Но лишь на мгновение. А потом в них же прошептать: — Прости, крошка. Но тебе давно пора просыпаться.

— Джи-и-и! А-а-а! — завопила, ощутив, что падаю, а только что стоявший рядом собеседник исчез.

Распахнув глаза и громко вскрикнув вместе с глубоким вдохом, резко села и быстро огляделась в попытке сориентироваться в пространстве. Моя спальня, кровать, одеяло, под которым я… Ого! Совершенно голая, в то время как сорочка валяется рядом с подушкой. Так, одна вещь найдена. А где вторая?

Трусики обнаружились под одеялом в дальнем конце кровати. Вот это номер. Получается, все происходившее мне не приснилось. Или все же приснилось?

Ответы на все эти вопросы знала лишь одна единственная вещь, обнаруженная не в пример моей одежде там же, где я её накануне вечером и оставила — на прикроватной тумбе.

Вот только нужны ли они мне? Ведь последствия на… гм, понятно какое место. По ощущениям между ног, у меня этой ночью и правда все было. Впрочем, как и прошлой. Но из-за сильного испуга вчера я не обратила на это особого внимания. Тем более, что мне и раньше снились сны эротического характера. Но такого чувства удовлетворения после них, какое я испытывала сейчас, ещё ни разу не наступало. Следовательно, какой напрашивался вывод?

— Ах ты сволочь! — прорычала, зло натягивая на себя сорочку, прежде чем вскочить с кровати. Подхватив по пути злополучный ежедневник, подошла к окну и, не обращая внимания на зимний холод, распахнула его. Пришло время выполнить свою угрозу и избавиться от этой проклятой вещи раз и навсегда. В том, что все случившееся со мной не галлюцинации и не плод моего больного воображения, я уже несколько не сомневалась. Проблема оказалась куда серьезнее. И сейчас я твердо вознамерилась во что бы то ни стало от неё избавиться.

Но не успела замахнуться, чтобы выкинуть блокнот, как он тут же принялся активно вибрировать.

“Не делай этого,” — гласила мгновенно появившаяся на развороте надпись, стоило мне его открыть.

— Да? Я тоже просила тебя не дать мне упасть. И что в итоге? — зло отозвалась, зная — Джи прекрасно меня слышит.

“Сделаешь, и уже следующей ночью сильно пожалеешь”. - стало мне ответом.

— Сомневаюсь. Потому что следующей ночи не будет! — огрызнулась и вышвырнула ежедневник в окно.

Каково же оказалось моё удивление, когда, даже не успев вылететь на улицу, он будто ударился о невидимую преграду и, отпружинив от неё, шелестя страницами, полетел мимо меня обратно в комнату, благополучно приземлившись на кровать.

— Ах ты мерзкая книжонка, — выругалась, собравшись предпринять еще одну попытку избавиться о вещи. Но все повторилось.

Прежде чем я успела попытать счастье в третий раз, на моем мобильнике сработал будильник. Отключив его, задумчиво глянула на виновника своего “чудесного” утреннего настроения. Пробурчав “Ну и черт с тобой!”, поплелась в ванную приводить себя в чувства. А заодно и в порядок после столь бурно проведенной ночи.

***

Пятнадцатью минутами позже, сидя на кухне, поедая бутерброд с сыром и запивая его чаем, с подозрением смотрела на взятый из спальни по пути сюда блокнот. А еще размышляла, что же мне теперь с ним делать. Не придумав ничего лучше, вооружилась ручкой и написала давно интересующий меня вопрос:

«Зачем ты меня убиваешь?»

“Надо”.

Пф-ф-ф! Отличный ответ. И такой емкий. Сразу все понятно стало.

“Кому надо? “- не собираясь так легко сдаваться, снова спросила я.

“Поверь, для тебя так только лучше!”.

Блеск! Да этот Джи настоящий ас в логике. Ага! В мужской. В которой я, женщина, за неимением таковой, вообще полный ноль.

Вот о чем с этим конспиратором ещё разговаривать, когда он даже на такой простой вопрос нормально ответить не может. В то время, как с меня требует быть с ним предельно честной. Ещё к тому же шантажирует. И чем! Сексом. Вот скотина!

Последним словом, прежде чем закрыть записную книжку, я его в письменном виде и обласкала. Быстро допив чай и больше не обращая никакого внимания на вновь принявшуюся вызывать меня на контакт вибрацию, продолжила, как ни в чем небывало, собираться на работу. Ежедневник, естественно, пришлось прихватить с собой. Мало ли что. Вдруг мне вздумается ещё о чем-то спросить. Например, попробовать разобраться, что за вещь мне досталось, как там оказался живой человек (если он живой), и какие у него на меня дальнейшие планы. Впрочем, последнюю тему лучше пока не поднимать. А то тут кто-то мстить собрался за мою утреннюю выходку. Может все же пронесёт. Джи поостынет и передумает устраивать вендетту. Следом за этой мыслью в голову сразу же полезли другие. Правда, уже иные, куда более откровенные и непристойные.

“Чёрт да что со мной такое? Неужели бешенство матки? Почему я в последнее время не могу думать ни о чем другом, кроме как о сексе?” — спросила сама у себя, плотнее сжав ноги, пока ехала в такси на работу.

А тем временем вибрирующий блокнот все не унимался. Поняв, что Джи не отстанет, пока я не прочту, что он там накалякал, тяжело вздохнула и полезла за ним в сумку. На развороте по-прежнему красовалось последнее написанное мной слово, в то время как приписка под ним гласила:

“Зато ласковая”.

Скромно! Но как бы там ни было, чистая правда.

Пренебрежительно фыркнув, сунула джинна с его “лампой” обратно и, откинувшись на спинку сидения, прикрыла глаза. Не успела это сделать, как передо мной тут же возникли образы прошлой ночи. Что не говори, а сегодняшнее куни оказалось лучшим из всех, что у меня когда-либо были.

“Проклятие! Да что же это такое? Не мужчина, а наваждение какое-то”, - выругалась мысленно, когда внизу живота все снова сладко заныло. — “Может блокнот на меня так действует? Точно! Если вспомнить, когда у меня это началось, то все сходится”.

Терзаемая любопытством и намерением как можно скорее подтвердить свои догадки, снова вытащила ежедневник и быстро написала:

” Это из-за тебя мне постоянно хочется секса? “

” А тебе хочется? “

Чёрт, лучше бы вообще не спрашивала. Ведь признаться в подобном мужчине смерти подобно, что в моем случае, собственно, так и есть.

Прикусив нижнюю губу, я ненадолго призадумалась, чтобы на это ответить, как вдруг меня опередили.

“Не трудись. И так все ясно”.

“Ничего тебе не ясно! Тоже мне, умник нашёлся!” — выдала на скорую руку, так как к этому моменту такси уже успело доставить меня куда надо.

По закрытому заведению поняла, что сегодня на работу я прибыла первая. Поэтому неспешно расплатилась с водителем, вышла из машины и, открыв роллеты ровно настолько, чтобы добраться до дверного замка, нагнулась и проскользнула внутрь. Скоро придёт Андрей. Вот он их пусть и подымает. А я пока кофе-машину включу, чтобы нагрелась, да помол настрою.

— Доброе утро! Рано ты, — раздалось со входа одновременно с полностью уезжающей в свое гнездо роллетной дверью.

— Привет, Андрей, — тепло улыбнулась я поднырнувшему под стойку парню. — Лучше поздно, чем опять на ковёр к собственному отцу. Тем более, что это то еще удовольствие. Про последствия вообще молчу.

— Да, я уже наслышан. Как и об остальном вашем развеселом рабочем дне, — добродушно отозвался приятель, направились к шкафчику с вещами.

— О! Так Дима и тебе успел нажаловаться. Какой молодец, — не без сарказма в голосе отозвалась я.

— У нас нет друг от друга секретов, если ты об этом, — завязывая на себе фартук, и, судя по не сходящей с лица насмешливой ухмылке, находя это скорее забавным, чем обидным, пояснил Андрей.

В отличие от своей второй половинки парень имел куда более мягкий и дружелюбный характер. Насколько мне известно, никогда ни с кем не ссорился и пытался быть до последнего вежливым. Чего совсем не скажешь про Диму. Тот по темпераменту больше походил на бомбу замедленного действия, готовую в любой момент взорваться. В этом плане парни дополняли друг друга. А потому были отличной парой уже бог знает сколько времени.

Правда о том, что Андрей и Дима вместе, знали единицы. А точнее лишь владельцы кафетерия и другие баристы. Как же иначе. Ведь в этом заведении они были единственными парнями, которые работали посменно день через день. И причина столь плотного графика у этих двоих была до нельзя смешной. Некоторые клиенты настаивали на том, чтобы кофе им сделал именно мужчина. Ну парни и делали. В то время как мы, девочки, тихо про себя посмеивались над всей комичностью этой ситуации. Ведь узнай кто-то из этих принципиальных посетителей о наших мужчинах правду, уже бы вряд ли хоть раз здесь появился. Не говоря про то, что кофе «по-мужски» точно бы пить перестали. Впрочем, таких привередливых кадров у нас от силы набирался десяток. Остальных больше интересовал сам качественно приготовленный напиток, чем тот, кто его делал. И здесь, надо отдать должное нашим влюбленным, они тоже немало преуспели. Во всяком случае кофе в их исполнении я любила больше, чем в чьем-либо другом.

— Эй, Вер, можем поговорить? — обратился ко мне Андрей, тоже подойдя к стойке и остановившись напротив уже с более серьёзным видом, который ну никак не вязался с его образом “А-ля Маликов”.

Если честно, то сейчас коллега был чуть ли не полной копией этого певца в молодости. Знаю по тому, что маме всегда очень нравились его песни. Да и сейчас нравятся. Поэтому не удивлюсь, если именно она настояла на том, чтобы папа взял этих двоих на работу.

Что же до Димы, то тот хоть и не обладал такой уж выдающейся внешностью, но, хоть и с большой натяжкой, на Губина все же смахивал. А этот артист тоже родительнице нравился. Пусть и не так сильно. И надо же какая удача. У парней даже имена совпали. Ещё б представились каждый не своим, и точно бы тройной оклад от своей главной “фанатки” получили. Шутка, конечно.

Короче повезло ребятам, что собеседование перед принятием на работу они проходили именно у моей мамы, а не у отца. Тот хоть и не был явным расистом, таких как Андрей и Дима все же недолюбливал и при возможности старался десятой дорогой обходить. Но мама всегда умела убеждать и добиваться своего. Да и как бы это выглядело, если бы один из совладельцев бизнеса поставил под сомнение решение другого. Короче, отцу не осталось ничего другого, кроме как взять этих двоих на работу. Смею предположить с тех пор он ни разу об этом не пожалел, поскольку парни работали на совесть и своим рабочим местом дорожили. А потому делали все по высшему разряду и выкладывались по полной.