Разоблачение

Что бы ни думал о ней Адам Раст, Надия отдала ему свое сердце, и теперь его уже не вернуть. * * * * *

— Да как она смеет? Как только посмела? — Й'декс Ликлоу ходил взад-вперед, его сапоги из шкуры вранна стучали по твердому каменному полу от ярости. — Как она посмела привести сюда такого неполноценного мужчину, чтобы бросить мне вызов?

— Нам очень жаль, Й'декс. — Мать и отец Надии чувствовали себя не в своей тарелке, а у родителей самого Й'декса на лицах застыло выражение неодовольства.

— Это неслыханно — нелепо! — прошипел он. — В самом деле, отец, разве ему сойдет с рук то, что он меня ударил? Разве мы не можем выставить его на поверхность, чтобы он замерз за то, что посмел совершить насилие над жителем грота?

— Это правило действует только во время самого испытания, к сожалению. — Судья Ликлоу нахмурился. — Но я бы не волновался, сынок. Если он даже не Киндред, ты легко выиграешь испытания. Как ты сказал, кто он? Человек? Это то самое слово?

— Что-то вроде того. — Й'декс пренебрежительно махнул рукой в воздухе. — Но он, проклятье богини, большой человек, отец. Может, в нем и нет настоящей крови Киндред, но он точно такой же огромный, как один из них. — Юноша осторожно потрогал кончиками пальцев свой пульсирующий нос. — И сильный.

— Й'декс, я уверена, что ты справишься, — мать Надии говорила с умилением. — Ты такой же высокий, как он, и с его неполноценной кровью…

— Мне кажется, мы все упускаем из виду нечто очень важное, — вдруг леди Ликлоу, которая молчала на протяжении всего разговора, заговорила.

— О? — Отец Й'декса посмотрел на нее с уважением. — И что же это, любовь моя?

— То, что ты — судья, который будет председателем на трех испытаниях, — леди Ликлоу положила руку на плечо своего мужа и улыбнулась — выражение, которое не достигло ее бледных серо-голубых глаз. — Ты тот, кто будет проверять и оценивать все происходящее. Именно ты будешь судить каждое состязание.

— Голдуры для испытания силы, — мать Надии была взволнованна. — Если бы один из них был выведен из равновесия…

— И судья, судивший поединок, не заметил этого, — подхватил отец Надии.

— Или грязевые черви для испытания воли, — сказала мать Надии. — Они ведь не обязательно должны быть абсолютно одинаковой силы, не так ли?

— Именно, — леди Ликлоу кивнула, а ее улыбка стала шире. — Я вижу, вы все начинаете улавливать ход моих мыслей.

— Но… но, любовь моя… — Судья Ликлоу чувствовал себя не в своей тарелке. — Судить состязание крови — это святая обязанность. Я действительно не думаю…

— Что мы должны оставлять что-то на волю случая. Разве не об этом ты подумал, мой дорогой? О, спасибо, Лидия, — добавила она, когда ее дочь тихо прошла через собравшихся гостей, доливая напитки из кувшина из черного камня. — Напиток очень освежает.

Лидия кивнула и пошла наполнить кружку Й'декса, но он отстранил ее, нахмурившись.

— Убирайся отсюда, сестра. Разве ты не видишь, что мы обсуждаем важные вопросы?

— Вижу. — Лидия молча склонила голову и отступила назад. — Прости, брат.

— Так и должно быть, — усмехнулся он. — Теперь уходи, беги и оставь нас.

— Ты слышала своего брата, Лидия, — леди Ликлоу резко кивнула ей, ее хорошее настроение полностью исчезло. — Уходи и больше не беспокой нас.

— Как пожелаете, — Лидия снова поклонилась и быстро вышла из комнаты. Она забежала в отсек для приготовления пищи, чтобы поставить каменный кувшин, а затем бесшумно выскользнула из дома.

Надия была одной из ее лучших подруг, и девушка хотела сказать ей, что ее чемпион, не принадлежащий к их миру, не будет играть на равных.