Снежный барс

Добирались до Раус почти сутки — на эсминце предоставили каюты, пока наш раптор находился в посадочных доках. Логово пиратов находилось под землей, им плевать на песчаные бури, которые случались там несколько раз в сутки, а вот нам нужно было планировать операцию, чтобы не попасть под поднятые в воздух тонны песка. «Марс» выделил второй раптор — вдруг понадобится забирать заложников либо же задерживать главарей — в чужом секторе «Чёрной смерти» полноправно хозяйничать не давали. Я должен был управлять второй машиной и следить за действиями группы из района в паре километров от базы, рядом с естественными пещерами, о которых нам также сообщила разведка. Со мной оставались Гризли и Памир. Остальные отправились на штурм пиратской базы.

Приземлившись на Раус возле пещер, я, чтобы занять минуты ожидания перед началом операции, решил обследовать их — скорее, это было нагромождение камней, как будто сложенных великаном в причудливую кучку, удерживающих баланс таким образом, что под ними оставалась полость. Ползком пробрался внутрь и встал в полный рост, включив встроенный в шлем фонарик — мозг автоматически сообщил, что здесь в случае чего можно переждать песчаную бурю. Глянул на планшет — наши ещё не прибыли на место, пара минут есть. Радары — девственно чисты. Хотел было вернуться обратно, как гарнитура заорала в ухо голосом Чёрного: «Снежок, засада! Там подземные ходы!»

Дернулся на выход, но толком уже не успел ничего — пират с каким-то огромным орудием на плече разнёс наш раптор на куски вместе с Памиром. Гризли же, видимо, был снаружи, но его на моих глазах метров на десять отнесло взрывной волной по воздуху и хорошенько шмякнуло об скалу. Что за херь у них такая мощная? Про радары понятно — пешего не отследили, а вот пушка… Я остался незамеченным для двоих бандитов — пламя от покорёженной машины и общая сумятица давали мне пару минут на раздумья. Однако я решил атаковать — чего терять-то? Мы опять попали в засаду, как и тогда, когда «Остриё» пало почти полным составом. Только сейчас я не хотел оставаться в живых.

Но, как это иногда бывает, придуркам везёт — снял обоих с интервалом секунды в три с помощью табельного импульсника — они даже не поняли ничего. Если подземные ходы — то придут снова? Очевидно. Внезапно оглушённый взрывом мозг начал принимать сигналы из гарнитуры — группа, несмотря на то, что их ожидали, успешно штурмовала базу. Я подполз к Гризли — живой, но без сознания. Интересно, его переломало о камни всего или просто оглушен? Если что с позвоночником, лучше бы не требушить, хуже будет. Постоянно озираясь, поскольку был в уязвимом месте, я достал из медкита портативный сканер и прошёлся — ничего серьезного, но умный прибор сообщил, что штурмовая броня мешает полноценному сканированию внутренних органов. Но хоть кости целы. Слава Вселенной.

Через полчаса штурм был окончен, а я доложил обстановку — караулил тушку Гризли из-за валуна, чтобы не пропустить кого. Но больше гостей не было. Видимо, полегли от рук группы на базе.

— Снежок, позаботься о Гризли, — сказал Чёрный, — мы вернёмся после бури. Перегруз. Надо «голоса» разговорить, узнать, кто нас сдал.

Вот тут я понял, что попал — остался наедине с мёртвой планетой в преддверии песчаной бури. И да, мне приказано позаботиться о своём раненом товарище, который был килограмм на сорок тяжелее меня. Нет, в этот момент не возникло мыслей забить и поддаться воле стихии, как тогда, когда я начал отстреливать пиратов, но всё-таки смутно грызло подозрение, что нас оставят тут умирать.

Затащить амбала в пещеру было непросто, я даже останавливался передохнуть — подстёгивала только надвигающаяся стена из песка в нескольких километрах от меня — я наивно полагал, что песчаная буря — это так, ветерок подует, песочек погоняет. Но нет, это был самый настоящий фронт высотой метров в пятьсот, а то и больше. Радар жалобно моргал, сообщая о приближении этого стихийного бедствия. Надеюсь, пещера сможет нас защитить.

Наконец, оказавшись внутри каменной камеры, я начал освобождать Гризли от брони, оставив того в нательном комбинезоне из тонкого материала, чтобы выполнить полноценное сканирование. Сканер разрывов внутренних органов не обнаружил, зато — множественные ушибы, риск болевого шока, поэтому посоветовал введение активатора пятидесятипроцентной концентрации. Однако. Я никогда не применял этот препарат, но был наслышан. И в учебке, конечно, подробно инструктировали. Но в то же время ослушаться не мог — логи сканера будут у Чёрного, так что, случись что со штурмовиком из-за моего бездействия, шкуру снимут.

В общем, я обозначил на инъекторе дозировку — сорок пять процентов — и ввёл в руку альфы препарат. Сначала ничего не происходило, так что я начал просто следить за данными радара — буря была уже совсем близко, что уже само по себе заставляло нервничать. А потом беспокоиться я начал по другому поводу — Гризли резко вскочил, озираясь, будто он был вовсе не ранен, а потом кинулся ко мне, с ходу придавливая к песчаному полу пещеры.

Да, увы, одной из побочек активатора было слабоконтролируемое либидо у альф, почти гон, потому-то я и опасался его применения, оставаясь наедине с громилой почти на тридцать сантиметров выше меня. И член, поди, у него тоже не маленький. Конечно, можно его шокером вырубить, но хрен знает, как это будет сочетаться с действием препарата и вообще подействует ли… Не то чтобы мне сильно было жалко свою задницу, но ведь Гризли сейчас мало чего соображает — порвёт нафиг. Так что я решил упростить ему задачу: приговаривая «Сейчас-сейчас», потянулся к медкиту, ввёл себе пять процентов активатора (авансом, для своего бедного зада) и вытащил регенерирующую мазь — за смазку сойдёт. Потом начал расстёгивать свой лётный комбез — этот остолоп не порвёт, конечно, но тоже мало приятного, когда его пытаются с тебя стянуть через голову.

Штурмовик наконец сообразил, что ему помогают, а не сопротивляются, потому вместо хаотичных облапываний моей тушки начал раздеваться сам. Папочки! Ну и хреновина у него, да без подготовки! Я едва успел нанести мазь на его член, как он вздёрнул меня на четвереньки и вошёл до упора. Было чертовски больно, хотя я ожидал худшего — видимо, активатор действовал и на меня. Отвлекало от саднящей ломоты и то, что творилось снаружи — буря выла, рвала и метала, камни над нами вибрировали. Вот забавно будет, если они сейчас обрушатся, а нас потом обнаружат в такой позе… Если вернутся, конечно.

Когда я почувствовал, что Гризли уже близок к разрядке, а я всё еще жив, то начал думать, что хорошо бы этот придурок догадался не вязать меня — с бетами да с порванной задницей такого лучше не делать. Мне повезло — он кончил внутрь и вытащил член, улегшись на бок и утягивая меня за собой. Я попытался выбраться из захвата — не вышло. Потому дотянулся до инъектора и вколол себе еще пять процентов. Ни разу не было так больно после секса. Но оно и понятно — Кейт никогда с ходу не вставлял. Потом заглянул в планшет — буря уже переместилась, скоро можно будет выходить на поверхность.

— Гризли, подъём! — попытался растолкать своего нечаянного любовника. — Надо выбираться. Скоро наши прилетят. Если прилетят, конечно.

— Прилетят, — ответил альфа низким голосом — я впервые его слышал, наверное. — Всегда прилетают.

Наскоро вытершись салфетками и стараясь не смотреть на красные пятна на них, я бросил упаковку штурмовику. Видеть своего обидчика, то есть его член в моей крови, не хотелось. Гризли тоже, похоже, был не в своей тарелке. Хотя он и раньше не отличался особой общительностью, ему позволительно. Не могу сказать, что я злился на него — поведение обусловлено действием препарата скорее, но чисто по-человечески мне себя было жалко. Пострадал из добрых побуждений. Хотя нет, скорее — действовал по инструкциям.

Через пару минут мы собрались и были готовы к выходу на поверхность, но он оказался заблокирован обломками нашего раптора — буря сдвинула его к выходу из пещеры.

— Блядь! — выругался я.

— Отойди, — прорычал альфа и начал готовить свой дальнобойный импульсник, который, оказывается, я затащил в пещеру вместе со штурмовиком.

— Нас завалит окончательно, — я начал возражать.

— Не завалит.

В общем, он оказался прав — заряд проплавил в камне, ближе к своду пещеры, достаточно ровную дыру диаметром с полметра, через которую мы выбрались — местность было практически не узнать: от раптора оставался лишь намёк в виде хвостовых крыльев, торчащих из песка, а некоторые скалы стали на несколько метров ниже.

— Гризли, Снежок, доставайте Памира, три минуты, — ожила вдруг гарнитура.

— Так быстро не достанем, — отозвался штурмовик.

Тело погибшего извлекали из раптора почти всей группой — откопали из песка, потом бережно поместили то, что от него осталось, в термопакет и только после этого отправились на «Марс». Там я сходил в медблок и затарился мощным регенератором. Док сканировал меня перед тем, как дать лекарство, но ничего не прокомментировал. Всё ему ясно — логи читал, Гризли перед этим осматривал.

Болевые ощущения прошли через часа три, а я пытался понять — осталось ли что-то в душе по поводу этого контакта. Нет, не осталось. Всё в норме. Просто работа у меня хреновая. Остальные тоже не подавали виду — спасибо им за тактичность. Или я много думаю о своей заднице? У нас вот Памир вообще-то погиб, им не до порванной жопы новенького связиста.

Уже на 147-й после отбоя Неон решился со мной заговорить.

— Что там с Гризли у тебя произошло?

— Ничего, — буркнул я. — Вколол ему активатор, побочка просто.

— А… — протянул пилот. — Я уже было думал, он отошёл после Саранчи.

— Саранчи? — я переспросил.

— Пилота вайпера с базы, подбили пару лет назад, — пояснил Неон.

— Бета?

— Альфа.

Что ж за жизнь-то у нас такая… Что у него, что у меня. В активе потерянные близкие люди. А начать что-то новое — страшно. В этот раз ты сам можешь не вернуться с задания. Хотя это не так больно — мертвым всё равно, как Памиру, например. А мне вот до сих пор больно, что Кейта не стало.

Я прикинул — Гризли ведь действительно никогда не ходил в увольнительные. Молчал по большей части. А ребята к нему по-доброму относились. С жалостью? Такой большой и два года страдает… Интересно, я тоже через два года буду думать о Кейте?

Прошло месяца три — новые операции обходились без потерь, у нас появился новенький — Акула. Запомнить одного было легко, но я отметил, что челюсти у альфы действительно очень мощные. Вливался в коллектив он медленнее меня — первое время быковал по поводу половой принадлежности Чёрного и несколько раз получил от командира по морде. Один раз даже шов пришлось на висок накладывать. Остальные ребята с интересом наблюдали за противостоянием боевого омеги и молодого альфача, но не вмешивались. Через две недели последний стал буквально шёлковым.

С Гризли мы не общались — собственно он и раньше со мной никак не соприкасался, а сейчас так и вовсе избегал. Мне было практически всё равно. Ну только совсем немного интересно — изредка наблюдал за ним на тренировках или в душе. Сейчас, когда я знал, что мы с ним оказались в сходных ситуациях, я смотрел на его нелюдимость с другой стороны. Наверно, правду говорят, что мы, беты, ко всему относимся с разумом — вот и сейчас я чувствовал, что мне уже лучше — при постоянных операциях с выбросом адреналина нет времени страдать по тому, кого не вернёшь. А альфе было хуже — он привязался сердцем и не мог забыть. Или это гормональное? Вроде его любовник не был омегой, но всё же я слышал, что пары из двух альф тоже зависимы друг от друга совсем на другом уровне, чем, допустим, пары из двух бет. Да, мне, наверно, нужен бета — тело наконец требовало секса, а голова была приятно пустой.