Негатив. Том II

Тут-то и навалилась неуверенность. Что делать? Что мне делать?!

Остаться здесь и вроде как контролировать стратегическую позицию? Потом, когда всё закончится, никто и слова дурного не скажет, ведь позиция-то и в самом деле стратегическая! Но в этом и проблема: если пожалуют террористы, одному точно не отбиться. Глупо будет сгинуть вот так… забившись в угол.

Сбежать, точнее даже — отступить за подкреплением? А как? Через забор не перемахнуть, окна караулок и служебных помещений забраны решётками, придётся выбираться на улицу через второй этаж. Не такая уж там и великая высота, чтобы, спрыгнув, ноги поломать, только вот засевшие в главном корпусе террористы помимо территории студгородка обстреливали ещё и окрестные улицы, легче лёгкого будет пулю схлопотать.

И опять же — бегство есть бегство, как его ты ни назови. Другие не осудят, но сам я буду знать, что струсил. И кто знает, что сейчас в кампусе творится? А ведь там Лия, там все мои друзья!

А ещё — приоритеты. Струшу и признаю, что они не стоят и выеденного яйца. И я сам без сверхспособностей яйца выеденного не стою. Дерьмо, а не человек. Или плевать? Или главное — собственную шкуру спасти?

К стыду своему, так с решением и не определился. Просто решил действовать по обстоятельствам, а там как карта ляжет. Вернулся к только-только начавшему приходить в себя дежурному по этажу и снял с него красную нарукавную повязку, затянул её на собственном плече. Затем вернул на голову резиновую маску противогаза, поправил подсумок с фильтром и нырнул в затянутую желтоватой дымкой дежурку, но на сей раз проскакивать её не стал, огляделся. Из руки дежурного по КПП вынул разряженный пистолет, воткнул в его рукоять запасной магазин и сунул в левый карман. Прихватил ещё одну трёхлинейку, потом снял с одного из нападавших противогаз.

Увы, второму террористу пуля угодила промеж глаз, защитная маска оказалась забрызгана изнутри кровью и невесть чем ещё. Глянул на это и даже не затошнило. Будто все эмоции заморозило!

Я вынес на крыльцо винтовку с парой обойм и противогаз, кинул бестолково мотавшему башкой старшекурснику и вновь пересёк задымлённое помещение, выглянул во внутренний коридор, не став опрометчиво полагаться на одно только ясновиденье. Там — никого.

Судя по смутно улавливаемой энергетической аномалии, вестибюль служебного входа вновь занял кто-то из террористов; они не могли не наткнуться на тела подельников и точно были настороже. Пытаться застать их врасплох было бы в высшей степени наивно, и я свернул в боковой переход, а там ещё немного поплутал в поисках лестницы и — нашёл.

Пока был придан в усиление вахтёрам, совершал обходы служебных помещений неоднократно, вот и сейчас решил двигаться исключительно по ним, поскольку на нижних этажах заметно прибавилось источников сверхэнергетических помех и в местах общего пользования риск наткнуться на террористов теперь превышал все разумные пределы.

Когда поднялся на второй этаж, жёлтая пелена нисколько не поредела, ничего не получалось разглядеть уже на расстоянии в два десятка метров, только поэтому и рискнул выбраться в общий коридор. Ориентировался по большей части на сверхчувства, и несколько раз уклонялся от встреч с террористами, успевая вернуться к служебным переходам или юркнуть в ближайшую незапертую дверь, лишь благодаря проблескам ясновиденья. Ладно хоть молодчики в противогазах уже не выискивали уцелевших студентов и преподавателей, а бежали куда-то по своим делам. Мог бы даже подстрелить одного или двух, да побоялся оказаться втянутым в перестрелку. Тогда точно хана.

Нигде надолго не задерживался, замешкался лишь раз — у поворота к аудиториям, чьи окна выходили на улицу. В той стороне ощущались явственные энергетические возмущения, но всё же оставались шансы проскользнуть мимо террористов и выпрыгнуть наружу. Я вполне мог поступиться принципами и попытаться спастись, так бы, наверное, и поступил, но перестрелка на улице и не думала затихать. А окажусь на открытом пространстве под перекрёстным огнём, и шансов уцелеть не останется вовсе.

Умней показалось не суетиться и для начала оценить ситуацию. Возможно, получится пробиться к своим. А нет — отсижусь в затянутых дымом коридорах. Есть противогаз и оружие, патронов в достатке, мастер-ключ на руках — что ещё надо? Тут не найдут, если только специально облаву не устроят. Тут до прихода подкрепления точно продержусь.

Первым делом я решил разведать обстановку и двинулся по служебным переходам, ориентируясь на отголоски близких пулемётных очередей. Немного поплутал в дыму, затем наткнулся на схему экстренной эвакуации и определился со своим местонахождением, тогда-то и сообразил, что пальба доносится со стороны военной кафедры.

Там — наши! Мне — туда!

От главного корпуса к зданию военной кафедры протянулась крытая галерея, пока пробирался к ней по запутанным переходам — взмок. Впереди кто-то работал с немалыми объёмами сверхсилы и работал, надо сказать, крайне неряшливо, очень скоро сильнейшие помехи почти полностью забили моё ущербное восприятие. Нагонят — и не почувствую, пока шаровая молния в спину не прилетит!

Шёл, то и дело оглядываясь, потом рискнул и метнулся по коридору к повороту на галерею, а там замер, прижался спиной к стене. Жёлтая пелена больше не пребывала в неподвижности, дым тёк, словно сильнейший сквозняк утягивал его в проход. Но не сквозняк, вовсе нет.

Глянул за угол и обнаружил, что в дальнем конце галереи у вынесенных дверей военной кафедры разместилась группа операторов в противогазах. Три террориста удерживали кинетические щиты, ещё один гнал в соседнее здание едкую дымку, одновременно нагревая этот воздушный поток.

Проклятье! Да он же выкуривает защитников!

Внутри время от времени порыкивал пулемёт, от дверного проёма во все стороны разлетались обломки кирпича, пули били в пол и рикошетили в операторов, но все до одной моментально теряли скорость, попадая в кинетические экраны. Помимо этого активная перестрелка шла на улице у основного входа в корпус, только вот не приходилось сомневаться, что сопротивление долго не продлится. В таком дыму без противогазов не продержаться.

Я медленно поднял винтовку, вдавил приклад в плечо и прицелился в корпус оператора, работавшего с воздушным потоком. Выстрел раскатисто разнёсся по галерее, но террористов глушил грохот пулемётных очередей, они даже не поняли, откуда прилетела пуля, поразившая их стоявшего поодаль товарища. Тот уже рухнул на пол, когда остальные подались назад и только-только начали оглядываться.

Ручку затвора вверх и на себя! Цанг! Стреляная гильза со звоном угодила в стену, упала и покатилась по полу. Рукоять затвора от себя и набок!

Со вторым выстрелом я поторопился, но с такого расстояния не промахнулся бы и ребёнок — попал, просто метил в грудь, а угодил в живот. И снова рывки затвора!

Эх, мне бы сейчас пистолет-пулемёт!

Едва успел. Один из уцелевших операторов развернул кинетический экран, прикрыл им себя и подельника, второй вскинул руку. Вот в него-то я и пальнул! Щит оказался не способен полностью погасить энергию тяжёлой винтовочной пули, та пробила его и угодила в террориста, заставила его отшатнуться. Слишком рано сорвавшаяся с руки молния угодила в потолок, а сам оператор пошатнулся и в попытке устоять на ногах сделал пару неуверенных шагов назад. Хлестнула пулемётная очередь, полетели брызги крови, на пол рухнуло чуть ли не разорванное надвое тело.

Последний из выживших запаниковал и бросился на меня. Я спокойно дослал новый патрон, и в тот же миг ощутил приближение сверхэнергетической аномалии. И не спереди, а сбоку! Ясновиденье заставило шагнуть на галерею под прикрытие стены, а миг спустя по коридорчику, где только что стоял, пронёсся кинетический импульс такой силы, что аж штукатурку со стен посрывало!

Меня тоже зацепило и кинуло в сторону прямо в момент выстрела, пуля разминулась с головой оператора, и тот спешно шибанул электрическим разрядом.

«Хана пиджаку…» — тоскливо промелькнула совершенно идиотская мысль, а в следующий миг ослепительный росчерк молнии угодил в ствол винтовки, оружие выбило из рук, чуть указательный палец из сустава предохранительной скобой не вывернуло.

Террорист вновь растопырил пальцы, но дистанция между нами оказалась слишком мала, и я не дал повторить атаку, бросился навстречу и с разбегу пнул в живот. Попутно вцепился в шланг и рывком сдёрнул противогаз, не задержался и не замешкался, помчался дальше, прямиком к спасительной двери.

Увы, насчёт спасительной — это я погорячился. Ошибку осознал, когда из жёлтого марева вынырнул колёсный станок крупнокалиберного пулемёта. Ноги враз стали ватными, да оно и к лучшему — быстрее на пол упал. Зажал уши ладонями, только какой там! По голове словно молотком колотить принялись:

Тук-тук-тук! Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

За спиной ухнуло, в галерее разом вынесло остатки стёкол, а сверхэнергетические помехи шибанули раскалённой дробью, едва сознание не потерял. И снова: тук-тук-тук!

Проблеск здравого смысла подсказал стянуть с головы противогаз, пополз дальше, хватая разинутым ртом едкий дым, давясь и корчась от кашля. Перебрался через кровавую лужу, натёкшую из застреленного в спину оператора, к следующему — получившему пулю в живот, а он ещё не окочурился и вцепился в меня, не позволяя отползти.

Если подранок что-то и кричал в своём противогазе — я этого не слышал даже в паузы между грохотом коротких пулемётных очередей. Опять же — плевать! Вытянул из кармана пистолет, большим пальцем оттянул спицу курка, приставил дуло к запотевшему изнутри окуляру и утопил спусковой крючок.

Хлоп! — и свободен!

Но ненадолго: только дополз до выбитых дверей, и меня ухватили, дёрнули по усыпанному раскалёнными гильзами и залитому кровью полу так, что суставы хрустнули.

Зараза!

— Петя?! Цел?!

Я оттолкнул Касатона и прижал к лицу маску противогаза, задышал часто и глубоко, пытаясь перебороть дурноту. В вестибюле военной кафедры стояла одуряющая жара, а лёгкие горели огнём из-за плававших в воздухе клубов дыма.

Крупнокалиберный пулемёт умолк, кто-то выскочил на галерею, чтобы почти сразу вернуться и кинуть Стройновичу противогаз.

— Держи!

Этим кем-то оказался Вениамин Мельник — узнал его, прежде чем аспирант закрыл лицо резиновой маской. Третий противогаз достался распластавшемуся за пулемётным станком Тарасу, а с последним — щерившимся простреленным окуляром и забрызганным изнутри кровью — Вениамин убежал, враз растворившись в жёлтой дымке.

Я немного отдышался и натянул маску, закрепил её на голове, после пошарил и отыскал выроненный пистолет. Расслабляться не стоило: с того конца галереи доносились явственные энергетические помехи. Едва не прикончившие меня операторы определённо не собирались отступать и готовились к продолжению штурма.

Впрочем, расслабиться и не позволили.

— Ты ведь пулемётчик? — проорал отнявший на миг от лица маску Касатон.

Я кивнул.

— Держи вход!

Он вручил мне РПД и ранец с запасными дисками, а сам на пару с Тарасом покатил станковый пулемёт куда-то к главному входу вслед за убежавшим туда Мельником. И даже не оглянулся удостовериться, что я его понял, будто так и надо.