Колыбельная для вампиров - 2

Глава 4

ГЛАВА 14. Ай-я-яй! Сплетничать нехорошо! Но так иногда тянет о(б)судить ближнего

— Ну, что скажешь?

Отклика не последовало и Штейн вместе с креслом развернулся к Эльзе Тероян, которая ждала, когда он выставит секретаршу из кабинета. Поскольку процесс затянулся, то она, судя по отсутствующему выражению, ушла в себя и не слышала его вопроса. И вообще, после ухода стажёрки с её лица не сходило серьёзное выражение. Это говорило о том, что её что-то беспокоит.

— Эй! Я тебя спрашиваю! — рыкнул он.

— Не ори! — Эльза оживилась и по её губам скользнула ехидная улыбочка. — Если ты интересуешься, что я думаю о тебе и твоей ревнивой секретарше, то вынуждена огорчить. Я вообще ничего о вас не думаю.

Положив ногу на ногу, она сидела на краешке его стола. Зелёное платье было неприлично коротким и едва прикрывало ноги, зато оно хорошо оттеняло гладкую загорелую кожу. Находя это забавным, она частенько устраивала ему подобные провокации, но при этом ни разу не перешла границ и ограничивалась только флиртом.

Откинувшись на спинку кресла, Штейн смерил девушку откровенным мужским взглядом. «Ходишь по краю, Mein Liebstes!» — с угрозой подумал он. Тем не менее он перестал хмуриться и несколько задержавшись на стройных конечностях нахальной сотрудницы, перевёл взгляд на её лицо.

— А ты подумай, — проговорил он вкрадчивым голосом. — Лично я не возражаю, если ты присоединишься к нашему дуэту с Мартой.

Эльза лукаво улыбнулась.

— Обваляешься!

Не преуспев в попытке натянуть платье на колени, она спрыгнула со стола.

— Тогда не хами и отвечай по существу.

— Что здесь думать? Зря мы устроили такой прессинг девчонке, — Эльза вздохнула и уныло добавила: — Рени раскатает меня в лепёшку, когда увидит, что мы сотворили с её чадом.

— С чего вдруг? — Штейн приподнял бровь. — Правила приёма для всех одинаковы.

— Не передёргивай! Мы прогнали Мари через проверку, предназначенную для тех, кто будет служить в спецназе, а для служащих вспомогательных служб иные требования.

Штейн презрительно фыркнул.

— Ничего, не сахарная, не развалится!

— Это ты зря. Мне она показалась не слишком устойчивой в психологическом плане.

— В досье всё нормально.

— Ну не знаю. Может, я ошиблась. Что ты сделал с девочкой, что она стала кричать?

— Ничего.

— Не увиливай! — Эльза требовательно посмотрела на Штейна. — Ты намеренно причинил ей боль?

— Да нет! — рассердился он. — Всего лишь попытался взломать блок, перекрывающий доступ к её детским воспоминаниям.

На лице Эльзы появилось укоризненное выражение.

— Зачем? Мы же специально перекрываем воспоминания, что были до вампирской жизни. Правда, проверка есть проверка.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Когда я вскрыл наш блок за ним обнаружился ещё один, более ранний, и тот, кто его ставил профи высочайшего уровня. Я такого ещё ни у кого не встречал. Как только я попытался его вскрыть, она и завопила как резаная.

— Думаешь, его поставил Палевский?

— Я тоже поначалу так подумал… — на лице Штейна отразилось раздумье. — Но нет, это не Мика. Я видел его работу. Он хорош, но тот, кто поработал с его дочерью, лучше на порядок.

— Хочешь сказать…

— Нет, я ничего не хочу сказать и тебе не советую.

— Я так и подумала. Ну, так ты убедился, что это не Эльжбета?

— Да, — усмехнулся Штейн. — Я это понял, как только взломал щит девчонки. С Эльжбетой этот фокус не прошёл бы. И вообще, попытайся я забраться к ней в голову, она так вломила бы мне, что мало бы не показалось. Нет, это совершенно точно не она. К тому же в ментальном отношении девчонка слабенькая, ей далеко до Эльжбеты. По своим способностям, она ей даже в подмётки не годится. А Давида Левантовского убить мало. Такое впечатление, что вся его писанина о девчонке — полнейшая лажа. Похоже, она оказалась ему не по зубам, а вот признаться в этом ему не хватило духу, вот он и накатал в отчёте полную ерунду.

Эльза понимающе кивнула.

— Короче, твоя паранойя успокоилась, и ты больше не подозреваешь, что за обличьем дочери Палевского прячется Эльжбета.

— Да, — Штейн скривил губы. — Очень на то надеюсь, что эта сука сдохла и мы её больше не увидим.

— Как думаешь, кто такая Мари? — спросила Эльза и потянулась за сумочкой.

Найдя сигареты, она снова села на край стола и щёлкнула зажигалкой.

Штейн пожал плечами и неодобрительно глянул на неё: ему не нравилось, когда женщины курили.

— Может, генетическая копия Эльжбеты, может, просто двойник. Это знает только Мика. Если присмотреться, то они не так уж и похожи. Будь такое возможно, я бы сказал, что это дочь Эльжбеты.

— Вот как! — пуская изящные колечки дыма, Эльза обдумала его предположение. — Да, я бы сказала то же самое.

— Но это невозможно.

— Да, невозможно. Или эксперимент удался, но Палевский пока не хочет его обнародовать. Удивительно, что Рени не ревнует из-за похожести с Эльжбетой и очень привязана к дочери, — Эльза припомнила как Мари взахлёб ревела на её плече, и улыбнулась. — Хотя я её понимаю. Славная девочка! Сама не отказалась бы от такой дочери.

— Избалованная до предела, эта ваша славная девочка, — проворчал Штейн. — Мало того, что Рени носится с ней, как курица с золотым яйцом, так и ты туда же.

— У женщин в генах заложено стремление к потомству, — спокойно ответила Эльза.

Затушив сигарету, она спрыгнула со стола и заходила по кабинету.

— Бабская блажь, — отозвался Штейн, зорко наблюдая за её передвижениями. — Тронешь, руки оторву! — предупредил он, когда она из любопытства потянулась к диску, который принесла секретарша, и который он ещё не успел убрать.

С покаянным выражением Эльза подняла обе руки вверх, демонстрируя, что в них ничего нет.

— О, прости! Я не хотела, как-то вышло само собой.

— Вот что за привычка, вечно лапать мои вещи? Знаю, это рефлекс сотрудника СБ, и всё же не забывайся, а то живо заполучишь неприятности, сунув нос, куда не следует, — беззлобно проворчал Штейн и с ожесточением потёр лицо. — Teufel! Всё же я не ожидал, что девчонка окажется настолько похожей на Эльжбету. У меня даже мурашки по спине побежали, когда я её увидел. Как ты думаешь, кого Мика видит в ней: дочь или замену Эльжбете?

— С ума сошёл? — воскликнула Эльза, с возмущением глядя на него. — Сам-то хоть веришь, в то что сказал? Для Мики один свет в окошке это Рени.

На физиономии Штейна появилось скептическое выражение.

— Ну и что? Мужчины — существа полигамные.

— К счастью, не все такие полигамные, как ты, — усмехнулась Эльза. — Кстати, как так вышло, что ты не знаком с Мари? Вы же с Палевским друзья.

— Дел по горло, потому ходить по гостям особо некогда. Вдобавок этот переезд, будь он неладен. Я несколько раз заскакивал к ним, но Мари в это время не было дома.

— Последний вопрос. Кто отдал тебе приказ о приёме Палевской?

— No comment.

— А если подумать?

— Пошла вон из моего кабинета!

Эльза села перед носом Штейна и, запустив руку в вырез платья, вытащила два билета.

— Это в La Scala. Тоже без комментариев, или быстренько смотаемся в Италию и послушаем оперу? Между прочим, твоя любимая Любовь Казарновская будет петь.

Штейн вздохнул.

— Ведь знаешь, что у меня дел выше крыши. Вот кто ты после этого?

— Змея-искусительница? — с готовностью подсказала Эльза.

— Ладно, будь по-твоему. Давай билеты, я закажу самолёт, — согласился Штейн.

Будто невзначай его рука легла ей на колено, но она тут же её стряхнула.

— Не подумай чего лишнего. Просто я решила, что нам обоим не мешает развеяться. Ты в кои веки отвлечёшься от своих бесконечных дел. Ну а мне жизненно необходимо отрешиться от горы трупов перед глазами.

— Давно прилетела?

— Вчера. Может, плеснёшь чего-нибудь для аппетита? Я знаю, у тебя есть, — Эльза взяла стакан, стоявший рядом с графином с водой.

Штейн заглянул в её потухшие глаза и взял за руку.

— Идём!

— Куда?

— Время уже обеденное. Пойдём, что-нибудь перекусим.

— Нет, давай сначала выпьем.

— Обойдёшься! — Штейн отобрал у неё стакан и, поставив на место, потянул за собой. — Идём, идём! Не упирайся! Знаешь же, что я с подчинёнными не пью.

— Никогда-никогда?.. Жаль, — пробормотала Эльза. — Пусти! Я должна надеть туфли.

Видя, что девушка не спешит вернуться к нему, и усердно роется в своей сумочке, Штейн фыркнул. «И так всегда! Крутится рядом, а в руки не даётся», — сердито подумал он. Резко развернувшись, он направился к выходу.

— Эй, Тероян! Кажется, я уже отошёл на достаточно безопасное расстояние. Давай выметайся из моего кабинета, — проговорил он, стоя на пороге.

С озабоченным выражением на лице Эльза подняла на него глаза.

— Чёрт побери! Кажется, я забыла кошелёк. Шеф, я могу рассчитывать на твою щедрость?

Штейн смерил её долгим взглядом, но она не дрогнула.

— Идём! Так и быть, я заплачу за твоё пиво и сосиски, — проворчал он, и когда девушка приблизилась к нему, взял её под руку. — Спорим, что твой кошелёк на месте, — добавил он вполголоса, когда они вышли в коридор.

— Возможно, — не смутилась Эльза. — Ты же знаешь, как это иногда бывает с вещами. Ищешь, ищешь, и нигде их нет, но стоит кому-то другому взглянуть свежим взглядом, и они находятся.

На людях девушка держалась так близко, что то и дело задевала его бедром, и когда он глядел на неё, она посылала ему сладкие до приторности улыбки. Штейна до глубины души бесила эта пантомима лживых чувств, но до поры до времени он помалкивал и делал вид, что ему всё равно.

Мари. Караул, вампиры! Спасите меня от ужасных кровососов! Бедный папочка, никуда-то ему не деться от нежеланных деток

Когда Рени припарковала машину в гараже, и мы поднялись к себе на этаж, я категорически отказалась обедать. Все мои мечты были только об одном: я хотела немедленно оказаться в своей комнате, и рухнуть в вожделенную кровать.

— Спать! Пусть падёт очередной Вавилон. Пусть взорвётся атомная бомба на газоне. Плевать! И не буди меня до Судного дня, — пробормотала я и, вывалившись из лифта, с настойчивостью зомби устремилась к лестнице, которая вела на второй этаж нашей квартиры.

На этот раз привычный путь оказался неимоверно длинным. На заплетающихся ногах я доползла до лестницы и остановилась. Нужно было дать себе небольшую передышку перед подъёмом, и тут мне поплохело настолько, что я ухватилась за перила, чтобы не упасть. «Merde!.. Ну, всё! Объявляю кровную месть Штейну, — расстроилась я, зная, что Рени тенью следует за мной. — Как только приду в себя, обязательно урою эту сволочь. Скотина! Вот зачем нужно было доводить меня до состояния полного не стояния?»

Обернувшись, я поймала обеспокоенный взгляд Рени и постаралась выдавить из себя улыбку. Надеюсь, это была именно она, а не страдальческая гримаса.

— Мой хороший, ты не волнуйся, я скоро оклемаюсь… посплю чуток и буду как огурчик.

— Да? По мне так ты уже зелёная и в пупырышек, — хмуро заметила родительница, и когда я задрала неподъёмную ногу, чтобы взобраться на первую ступеньку, она ухватила меня за локоть и потащила за собой.

— Честное слово, я в порядке!