Новогодье

Странное серебристое сияние окутало её тапки, распространилось по ногам, телу, искристыми вспышками промчалось по плечам и втянулось в уши.

— Так это ты, дедушко, безобразничаешь? — неожиданно вспомнив далекое-предалекое лето в деревне, спросила Мария Петровна.

На душе потеплело, и она даже улыбнулась. Столько радостных моментов всколыхнулось в памяти. Ласковые бабушкины объятия и настоящие непридуманные чудеса. Снизошёл покой и безмятежность, какие бывают только в детстве, когда ничего не беспокоит, а жизнь ещё очень длинна и прекрасна.

— Дедушко-домовой поиграл и отдай, — помолодевшим голосом воскликнула Мария Петровна.

Старший обережник заскрёбся в дальнем углу и с почти неразличимым улюлюканьем метнулся под обувную полку. Вспомнив его наказ, Егорчик бесшумно проскользнул к двери и забрался под висевшую одежду.

— Домовой, домовой! Поиграл? Теперь отдай! — улыбаясь, попросила старушка.

— Пора! — услышал внучонок и сбросил с вешалки пальто.

— Вот негодник, — ещё сильнее развеселилась Мария Петровна.

Нагнувшись, она ухватилась за край пальто и почувствовала под пальцами жесткий прямоугольник. Сунула руку в карман, нащупала дырку, залезла под подкладку и вытащила карточку.

— Вот она где! — обрадовалось старушка. — А я-то дура старая, думала, обронила, — она склонила голову и искренне поблагодарила. — Спасибо дедушко-домовой! Огромное спасибо.

Егорчик удивленно разглядывал произошедшие с ней перемены. Лицо разгладилось, а в глазах появился здоровый блеск. Даже согнутая спина чуть распрямилась.

— Пора! — самодовольно бросил подошедший дед.

— Это всё? — оторопел Егорчик. — А дальше?

— Что дальше? — не понял старший обережник.

— Она же к внуку хотела ехать!

— Ну! — протянул дед, приглаживая растрепавшуюся на загривке шерсть. — Это же она хотела, а не желала.

— Всё равно надо помочь, — упёрся внучонок.

— Как? — проворчал старший обережник. — Отведем её на вокзал и билет на поезд купим?

— Почему нет?

— Мы и так доброе дело сделали, шиворот-навыворот переиначили, теперь с ней ничего плохого не случится. А заставлять человечиков поступки совершать не наше дело!

Егорчик поджал и без того тонкие губы.

— Значит вот так! Всё! Опять мести? Мы дворники или добрые духи?

Дед не успел ответить, в кармане фартука снова зазвучал переливистый свист. Вытащив сияющий волшебный шар, он всмотрелся в яркую картинку.

— Что там? Что там? — затараторил внучонок, разом забыв про обвинения.

— Внук нашей Марии Петровны переживает, не может связаться с ней несколько дней. Волнуется. Он боялся, что бабушка снова откажется и сам забронировал билет на поезд. Времени мало осталось, через два часа отправление. Он очень ждёт и загадал, чтобы в этот раз она обязательно приехала на Новогодье.

— Ура!

— Чего ты радуешься, — осёк старший обережник. — Я в этих телефенах только ушами хлопаю…

— Зато я понимаю. Где он?

— В комнате на прикроватной тумбочке.

Егорчик подпрыгнул и, сверкая мохнатыми пятками, унёсся в темноту.

Дед, ухмыляясь, смотрел ему вслед. Сколько запала, сколько энергии! Хороший получится обережник. Зря некоторые на молодежь наговаривают, будущее-то за ними. Может, вернётся ещё волшебная сила!

— Специлист волосатый, — крякнул он себе под нос.

Через минуту тишину в квартире разорвал писклявый звонок.

Мария Петровна, причитая, побежала в комнату и вышла на свет, настороженно глядя на мобильник. Опасливо нажала пальцем на большую зелёную кнопку и поднесла к уху:

— Алло! Да, мой милый, конечно, дома. А где же ещё быть? Звонил? Нет, не слышала. Не знаю. Может быть! Я в них не разбираюсь. Куда торопиться? Что сделал? Билет на поезд. Ну вот зачем ты тратишься? Я бы сама. Да, приеду. Я уже собираюсь. Как через два часа? Ещё и такси заказал! Безобразник! Когда ты всё успеваешь. Только я сама заплачу. И не перечь! Кто здесь старший! То-то же. Да. Всё! Не волнуйся, до встречи!

— Вот теперь пора! — пискнул подбежавший Егорчик.

— Теперь уж точно! — довольно протянул дед, включая фонарик.

Они последний раз глянули на собирающуюся Марию Петровну, вошли в круг света и через мгновение очутились в своём мире рядом с мешком и метлой.

— У неё телефон выключен был, а я включил, — гордо заявил внучонок.

— Может и будет от тебя толк, — проворчал старший обережник.

— Ну что домой пойдём? — как-то сникнув, пробормотал Егорчик.

— А как же самый важный момент?

Они одновременно подняли головы и уставились в бесконечную высь. Тёмные хлопья кружились невесомыми пушинками и падали с синего, подсвеченного золотым заревом неба. С хрустом рассыпались под ногами, как и глупые мечты тех, кто не умел загадывать правильные желания.

— Человечикам так просто помогать, — задумчиво пробормотал внучонок. — Неужели они сами так не могут?

— Себе помогать труднее всего, — не отрывая глаз от неба, поправил дед. — Со стороны всегда виднее, куда помощь приложить надо. Это самая главная работа — заботиться о тех, кто рядом.

Егорчик шмыгнул носом. Ему уже надоело таращиться вверх, когда в вышине мигнула падающая звезда. Она серебром осветила пепел и он стал похож на снег.

Старший обережник молчал. Вспоминал про первое исполненное желание. Совсем простенькое, но такое дорогое и незабываемое. Когда-то оно перевернуло его жизнь, и вот теперь настал черед другого поколения.

Звезда сверкнула и разлетелась россыпью сияющих огней.

— На фейерверк похоже, — прошептал Внучонок, вытянул руку, и искра упала ему в ладонь.

— Вот и твоя награда, — пояснил дед. — Посадишь, вырастет, что захочешь! Пожелаешь огурцов, завтра будешь урожай собирать. Захочешь яблоню, будут тебе яблочки, — он наклонился, подобрал мешок и закинул на плечо.

— Мандарин хочу, — зачарованно глядя на семечку в ладони, проговорил Егорчик. — Новогодье всё-таки!