В чужом клане

Глава 8

В своих покоях я первым делом зажег свечи, сел за стол и начертил четыре таинственные руны, пока их вид был еще свеж в памяти. Но как бы я их ни крутил, как бы ни разглядывал, толку не было. Будто моя способность читать на всех языках исчезла…

Поймав себя на этой мысли, я полез в походный мешок, вытащил первый попавшийся древний свиток из взятых в имении Дасан, и открыл. Свитком оказался тот, который хорошо мне запомнился бредом про «генерала мертвой армии».

Я прочитал еще несколько предложений — «Древнее обещание извратит сердца светлых людей и закроет им глаза. Белая паутина окутает главный город. Могильная тварь склонится перед пауком…» — и вернул свиток на место. Неужели Амана действительно верила, что за этот набор бессмысленных фраз люди в столице будут платить золотом?

Впрочем, неважно. Главное, что умение понимать чужие языки я не потерял, а значит, загвоздка была с рунами, а не с моими способностями.

Хотя зашифрованное письмо мастера Стерии я прочитать тоже не смог. Может быть и эти четыре руны представляли из себя шифровку? Искусственную конструкцию, на которую мои умения не распространялись?

Я начертил руны еще несколько раз, убедился, что они надежно отпечатались в памяти, потом сжег все листы с ними, растер получившийся пепел и высыпал в окно — где его тут же подхватил и унес ветер. Не стоило давать аль-Ифрит основания думать, будто я чрезмерно интересуюсь их магическими секретами.

Закончив с рунами, я вытащил предмет, который бросила заговорщица. Сейчас, при ярком свете свечей, стало понятно, что это было не мотком ниток, а клубком тонкой странной веревки.

Расправив ее, я долгое время изучал причудливое плетение разноцветных нитей разной длины со множеством одинарных, двойных и тройных узлов, пытаясь понять закономерность цветов и узоров.

Скорее всего это был некий тайный знак, возможно послание. Интересно, что он обозначал и кому предназначался? Очень интересно, но вряд ли я получу ответ на этот вопрос сегодня.

Вздохнув, я огляделся, думая, куда спрятать находку. Оставлять ее открыто было нельзя — в комнату заходили слуги.

Немного отпоров подклад у подола камзола, я вставил веревку и расправил одежду, чтобы понять, выдает ли ее внешний вид непорядок. Но нет, веревка была тонкой, узлы на ней — достаточно маленькими, сквозь плотную ткань ничего не было заметно.

Только закончив с предосторожностями, я лег в постель, очень надеясь, что хотя бы остаток ночи пройдет спокойно.