Тропа первая

* * *

Они напали на закате. К тому времени я уже несколько часов пробиралась по сугробам, то и дело поскальзываясь и падая. А еще мешал идти поднимающийся ветер и небольшой снег, он начался недавно. С одной стороны, меня это радовало, за ночь следы заметет так, что вряд ли меня найдут, с другой, идти становилось все сложнее. И это я еще не говорю о жаре, все‑таки у меня поднялась температура. Но я на одном упрямстве шла вперед, надеясь добраться до машины и там заночевать, если не доберусь до сторожки. Жаль, что не спросила, насколько далеко она находится от замка.

Я шла не оглядывалась, боясь увидеть погоню, но вдруг услышала трубный рев, который отразили горы. Обернулась — драконы летели низко, их полет был бы красив, если бы я сейчас сидела на своем диване и любовалась им по телевизору. Их было всего двое, но зато каких! Размах крыльев рептилий впечатлял. Длинные изогнутые шипастые шеи, сильные лапы и свирепый оскал. Разобрать какого они были цвета, с такого расстояния и при плохих погодных условиях, не было никакой возможности. Мне же они показались темно — серыми. Страха не было, да и как можно бояться того, чего не существует? Для меня драконы оставались сказочными персонажами, а их полет над деревьями воспринимался, как бред воспаленного сознания. Жаль, с моего места замок уже видно не было, но то как рептилии спикировали в том направлении, изрыгая огонь, наблюдать я могла. Жуткое и между тем завораживающее зрелище. Над замком занялась заря. Никогда не думала, что камень может гореть, но видимо, пламя дракона способно его плавить.

Мне бы прыгать от радости, что драконы мстят Ланьеру, но я волновалась за оставшихся там людей. Ведь среди них много хороших, дружелюбных, порядочных. Мне не хотелось, чтобы они умирали из‑за глупой ненависти лорда. Меж тем бой и не думал затухать, судя по вспышкам, из замка «огрызались» магией и не только. Драконы заливали все вокруг огнем, но и им тоже доставалось. Я видела, как в одного попал какой‑то сгусток, засиял и стал оплетать дракона, ломая ему крылья. Второй бросился на помощь, помог содрать часть магической сети, но было поздно — дракон был серьезно ранен. Что произошло дальше, я не совсем поняла. В сумраке и на фоне зарева пожара, разобрать кто где, уже не было возможности, но то, что один из драконов спикировал к замку, а потом последовал взрыв, я заметить успела. Взрывная волна докатилась и до меня, опрокидывая и поднимая в воздух тучи снега. Было страшно представить, что сейчас творится в эпицентре.

С трудом поднявшись, я решила идти дальше, мне предстояло найти место для ночевки, а делать это в зимнем лесу равносильно самоубийству. Я уже сомневалась, что смогу в темноте найти машину, оставалась только надежда на ключ и то, что он выведет меня на сторожку.

Я устала и, кажется, простыла, но упрямство толкало меня вперед, заставляя переставлять ноги. В голове билась только одна мысль: пока иду — не замерзну. В какой‑то момент восприятие реальности отключилось, а тело стало двигаться на автомате. Видимо, это меня и подвело, да и темнота, которая в вечернем зимнем лесу была почти осязаемая. Я оступилась и в очередной раз упала, да так неудачно, что покатилась вниз по склону. Узелок с вещами выпал у меня из рук сразу, и остался где‑то выше, тогда как я, собирая снег и лесной сор, врезалась в какой‑то камень или, скорее всего, в какой‑то скальный выступ. Голова загудела, сознание на краткий миг помутилось. Встать сразу сил у меня не было, к тому же было ощущение, что я себе что‑то сломала, а может и все. А еще камень был теплым, загораживал от ветра и снега. Неужели это кусок замка, что закинуло взрывом? Другого объяснения у меня не было. Тем более я чувствовала запах гари и еще чего‑то смутно знакомого. Но мысли ворочались вяло и думать ни о чем не хотелось. Может, плюнуть на все и никуда больше не идти? Организм был со мной совершенно согласен, самовольно прикрывая глаза. Чем дольше я лежала, тем меньше оставалось сил сопротивляться сну.

Тут камень издал хрип и судорога пробежала по нему, заставляя меня моментально забыть про усталость и сон. Я вскочила на ноги и уже собиралась отбежать, как камень шевельнулся, как бы сдвигаясь в сторону. Меня обдало горячим воздухом, я резко отшатнулась, но не столько от жара, сколько от запаха. Сероводород пахнет крайне неприятно, а когда он смешивается с гарью и чем‑то приторно сладким, то реакция человеческого организма только одна — замутило меня основательно. Даже мозг очнулся от спячки и выдал: что этот запах крови мне показался смутно знакомым. Причем не человеческой. Осознание длилось меньше минуты, но сделать я ничего не успела, потому что «камень» открыл глаз. Раньше я думала, что светящиеся кошачьи глаза в темноте — это пугающее зрелище, но оказалось это не так. Потому что глаза у кошки маленькие, а тут на тебя смотрит светящееся мутное око диаметром чуть ли не в полметра. И пусть я не видела все детали морды дракона, но уж дорисовать клыки такого монстра воображения у меня хватило. Ноги от страха подкосились, сердце сделало кульбит и сбежало куда‑то в пятки. Дракон то ли вздохнул, то ли фыркнул, и меня с ног сбило крыло. Да так, что я врезалась в морду рептилии. Теперь я могла на ощупь убедиться в том, что мое воображение не такое уж богатое, клыки у дракона были даже больше.

Меня опять окатило горячим воздухом, но в этот раз примеси серы было гораздо меньше. Я стояла ни жива ни мертва, неожиданно прорезалось зрение и мне стало еще хуже. Это издалека драконы казались красивыми и величественными, а вблизи, да еще в ночи это были поистине монстры. Дракон втянул воздух, почти уткнувшись мордой в меня, потом издал утробное рычание и задвинул лапой куда‑то себе под бок. Я мало что понимаю в повадках животных, но, похоже, меня обнюхали и признали несъедобной.

Я лежала рядом с драконом, замерев и дыша через раз. Рядом раздавался тихий и какой‑то неравномерный стук сердца зверя, а на лицо мне капало что‑то горячее и липкое. Кровь. Шевелиться было страшно, но я все же вытерла рукавом лицо, вспомнив о том, что кровь дракона — яд. Кстати, лицо горело, как и руки, но то могло быть от мороза. Не знаю, сколько прошло времени, может, пять минут, а может, и полчаса, но дракон больше не двинулся, а сердце его стало биться еще тише, а промежутки между ударами стали длиннее. Я могла ошибаться, но было похоже на то, что дракон потерял сознание. Ждать, когда он придет в себя и решит мной подкрепиться, я не стала и поползла на выход из импровизированной палатки, что получилась из крыла монстра. Неужели и Северен превращается вот в такого? Жуть.

Вообще‑то, я давно должна была умереть от страха, но сердце продолжало гонять кровь, да еще и в ускоренном темпе. Поэтому, когда я все‑таки выбралась из‑под крыла дракона, то взяла серьезный темп, стремясь уйти как можно дальше и уже не важно куда. Во мне проснулось второе дыхание, за спиной болтался вещмешок, у которого оказались надежные лямки, но его тяжести я не чувствовала. Думаю, в ту ночь я бы и до города дошла, если бы знала куда идти. Но делать этого, слава богу, не пришлось. Видимо, удача в тот день была ко мне благосклонна как никогда, потому что я буквально наткнулась на машину Дениса. Она все так же стояла у вяза или дуба, вокруг нее намело солидный сугроб, но стекла и крыша торчали наружу.

Я, трясущимися от волнения руками, достала из своей сумочки, которая была надета у меня на шее и пряталась под тулупом, ключи от машины. Только бы завелась! Месяц на морозе — это очень долго. Если аккумулятор не потек при ударе, он мог разрядиться за это время. Сигналка работала, но она питалась от другого аккумулятора, и где он прятался в машине, я не знала. Откопав немного водительскую дверь, я с замиранием сердца и не с первого раза, но все же попала ключом в замок зажигания. Несколько секунд паники и, о счастье — машина завелась! И даже бензина в ней осталось достаточно, чтобы можно было надеяться спокойно провести ночь. Правда, пока печка начала греть, я успела замерзнуть, но со временем потеплело. Да так, что усталость стала брать свое, несмотря на нервное напряжение и боязнь того, что кто‑то явится на звук работающей машины. Поэтому я разложила одно переднее кресло, подняла ноги на соседнее, чтобы они не замерзли, и провалилась в тревожный сон. Последняя мысль была о том, что надо было достать спальник из багажника, ведь бензин может кончиться раньше, чем я проснусь. Но выйти в холодную ночь, я себя заставить не смогла.