(не) Муз (ж) для Тальки

Глава 16

– Риф, терпеть не могу их пойло. Давай шлифанём коньячку. В первый раз в жизни вижу такую неадекватную дачу. С ума сойти, Хайша даже сельским хозяйством пыталась заниматься!

Наша рокерша была категорически против и попыталась всучить нам две жестяные банки с абсентом, но мы наотрез отказались, как и от пива:

– Детка, честно, уважаю тебя, как профи, но абсент и пиво пить не буду. Дюк тоже. Настоящие джентльмены предпочитают коньяк и знойных шатенок в классических нарядах, а не рыжих девиц, хлещущих эту гадость и дымящих трубкой, как паровоз!

– Теперь понятно, кто окончательно испортил душку Ромуальда. Ну, ничего, я никуда не спешу. Он ещё будет петь мне серенады под Луной и гонять со мной на мотоцикле.

Тут мне стало совсем скучно, и я решил немножко размяться. Выбравшись из корзинки, осторожно похромал на разведку окрестностей. Для начала в центр моего внимания попал участок возделанной земли, посетить который мне пришлось в порядке крайней нужды. Как инвалид умственного труда, решил пренебречь условностями и не скрести когтями твёрдую как камень землю. Ну подумаешь, редиске от этого только лучше будет: натуральное удобрение. Причём абсолютно бесплатно. С грехом пополам доковыляв до чахлых кустиков упомянутого овоща, я начал оросительные работы.

Вскоре заметил несанкционированную слежку. Из-за растущего неподалёку куста лопуха высунулась заинтересованная мордочка Сфинкс. Моя душа не стерпела такого надругательства, сподвигнув отомстить невоспитанной нахалке. Делая вид, что увлечённо продолжаю копать ямку, вырыл несколько корнеплодов и, обернувшись, запустил одним из них прямо промеж ушей невоспитанной леди.

От неожиданности кошечка высоко подпрыгнула и приземлилась прямо на соцветие из колючих шаров. Коротко мяукнув, с трудом освободилась и, шлёпнувшись на землю, поковыляла в заросли. Вторая редиска угодила ей точно под хвост. В результате проштрафившаяся мохнатая девчонка зарысила в сторону гуляющей компании, сердито на меня оглядываясь. Только теперь удалось устроиться поудобнее и справить нужду. Моя душа пела от радости.

Использовал лопух в качестве туалетной бумаги, безо всяких условностей зашвырнул его в канаву. Ароматный запах уже готового шашлыка заставил мой желудок недовольно забурчать. Когда я добрался до поляны, компания уже дружно чавкала, обмакивая румяные кусочки в аджику. Увидев столь кощунственное непотребство, застыл как вкопанный.

«Вот оно, всеобщее бескультурье! Макать мясо во всякую гадость способны только жители двух величайших стран мира! Разве можно портить свежую сочную мякоть помидорно-чесночной бурдой или приснопамятным майонезом?» – подумал я и пригорюнился. Потом махнул лапой на творящийся беспредел и проковылял к вовсю веселящейся компании.

Отрезал себе ломоть чёрного хлеба, насадил его на деревянный прутик и, как следует, прогрел над подёрнутыми сизым пеплом углями. Затем круто его посолил и, взяв в лапу пучок зелёного лука, обиженно устроился поодаль. «Уж лучше хорошая гренка, чем жрать всякую гадость!» – подумал я и запустил зубы в хрустящий мякиш, сдобрив его солидной порцией зелёных перьев. Причём мой обед был ничуть не хуже соседского.

Расправившись с первой порцией, решил, что компания не обеднеет, если экспроприирую целую буханку. Сказано – сделано. Вскоре над углями уже аппетитно скворчали поджаривающиеся ломтики. Заметив на себе вопросительный взгляд Тальки, исподтишка погрозил ей кулаком, намекая, что дома девушку ждёт бледный вид и вырванные годы: «Я тебе покажу, как родного Муза голодом морить! Ты у меня изрыдаешься, трудясь на ниве экспериментальной поэзии и прозы. Это тебе не сказочки про феечек и дракончиков, а настоящая литература!» Воткнул в землю прутик с готовым блюдом и продолжил трапезу.

Тут мне в бок подхалимски ткнулась мордочка Сфинкс. Очевидно, её тоже не устроил тот эрзац, которым питалась компания. Пришлось поделиться по-братски. В результате чего она слопала три ломтика из шести готовых. Насытившись, свернулась клубочком и довольно замурлыкала. Сунув её под мышку, доковылял до корзины и свалил туда пушистую ношу.

Как и любая довольная собой и всем миром кошка, она даже не соизволила проснуться. Тем лучше, послужит мне подушкой! Ещё раз строго зыркнув на Тальку, от чего Авторша чуть не подавилась. Потом забрался в корзину сам и громко захлопнул крышку.

«Развод и девичья фамилия, – подумал я, устроился поудобнее и подложил под голову мирно сопящую Сфинкс. – Подожди, Талечка. Я тебе припомню и пиво, и псевдошашлык, и как глазки строила тому бородачу в кожаной косоворотке и джинсах! Вот перепишешь раз двести Анну Каренину, авось одумаешься!» Свежий воздух и свежайшие гренки сделали своё чёрное дело. Я тоже соскользнул в сон, точнее в кошмар.

Мне пригрезилось то, чего больше всего боялся. Моя бедовая Авторша нетвёрдой походкой направлялась к небольшой алой палатке, на которой красовался весьма оригинальный принт: на белом круге две человеческие фигурки голубого и розового цветов застыли в очень нелепой позе. Это было общепринятое в среде бродяг обозначение места для случайных встреч. Следом за Талькой переваливался с ноги на ногу тот самый молодой рокер, который с ней любезничал под шашлычок и пиво. Слава богу, абсент моя дамочка даже попробовать отказалась.

Парень услужливо откинул полог, она многообещающе улыбнулась и скользнула внутрь. На этом моменте я и проснулся. На душе у меня стало совсем уж неспокойно.

Впрочем, беспокоился за свою дамочку я совершенно напрасно. Она так же сидела у костра, потягивая пиво из жестяной банки, и внимательно слушала, что ей рассказывал собеседник. Было видно, что уходить она пока никуда не собиралась. Облегчённо вздохнул и решил перебазироваться поближе на всякий случай. Может быть и так, что сон, как говорится, был в руку.

Тут мои уши уловили фразу, за которую в приличном обществе обычно пускают в ход, чтобы склеить понравившуюся дамочку. Если она чужая, то потом за неё ещё и морду бьют.

– Тут неподалёку есть красивое лесное озеро. На мотоцикле всего десять минут хода. Вижу же, что этот балаган тебя утомил. Поехали?

– Ты ошибся. Мне очень интересно. Эту стороны жизни я как-то своим вниманием обошла, – попыталась отвертеться Талька, ей совсем не понравилось, куда начинали сворачивать события.

– Да ладно тебе. Поехали, немного проветримся! – продолжал соблазнять мою Авторшу новый приятель.

Я лихорадочно обвёл взглядом окрестности. Заметил сиротливо валявшийся в травке немного проржавевший гвоздь-двухсотку, прибрал оружие к лапам и направился к стоявшему неподалёку мотоциклу одного любвеобильного козла. Тот нарядно сверкал зелёным лаком и хромированными поверхностями.

Подпрыгнув, влез на сидение и с почти мазохистским удовольствием провёл остриём по глянцевой поверхности. Она тут же взбугрилась безобразным шрамом. Весь процесс сопровождался неприятным скрипучим звуком. Поэтому пришлось удвоить усилия, пока не привлёк внимание хозяина. За себя я не боялся, поскольку сквозь завесу Музовой Невидимости проникнуть ещё никому не удалось.

Закончив с правой половиной, занялся порчей левой. Мой оппонент вскоре подошёл проверить, хорошо ли заводится его драндулетина. Увидев, как его транспорт с громким скрипом покрывается сеткой безобразных царапин, а вокруг ни души, парень принялся носиться вокруг. Он выдирал клочки волос из пока густой шевелюры и тоненько взвизгивал, как школьница, которую одноклассники нечаянно застукали не в том туалете.

Насладившись местью, я вернулся в тенёк. Талька что-то оживлённо обсуждала с двумя молодыми девицами, отчаянно жестикулируя и размахивая руками. Было видно, что она слегка набралась с непривычки. Расположившись в теньке под кустом бузины, стал бдить, чтобы ничего плохого с ней не случилось.

Налакавшийся коньячка Дюк ползал на бровях. Две молоденькие рокерши, блондинка и рыжая, прямо льнули к нему, что-то шепча. Причём каждая в своё ухо, и глупо хихикая. Про жену коллега как-то подзабыл, чем та тут же и воспользовалась.

Брутальный рыжеволосый рокер, больше похожий на древнего викинга, особо церемониться не стал. Зажав новую подружку под мышкой, он, тяжело топая, направился к небольшому овражку неподалёку. Остальная компания, увлечённая выпивкой и жратвой, «потери бойца» так и не заметила. Впрочем, Алька и не сопротивлялась, лукаво сверкая серыми глазищами и многообещающе улыбаясь.

Увидев, что дело пахнет керосином, метнулся к другу:

– Дюк, а где Алевтина?

– Минуту назад абсент хлестала с Хайшей на брудершафт! Придём домой, задам поганке. Ей же утром плохо будет. Сама мне рассказывала, как эта гадость влияет на её перегулявший в юности организм. Убирай потом…

– А её нет у костра, любезный друг. Поискал бы ты свою бедовую жёнушку, а то как бы чего не вышло.

Дюк обвёл полянку осоловевшим взглядом и попытался встать. Его приятельницы усадили его обратно, что-то снова зашептали в уши. Судя по долетевшим обрывкам фраз, предполагали, что Алевтине просто стало плохо или пивко наружу запросилось.

– Представляешь! – рыжая сделала страшные глаза. – Ты с инспекцией, а она там прудит под кустиком. Скандал устроит тебе по всей форме с показательным битьём морды.

– Да что с ней будет! – умильно хлопая глазами, томно выдохнула блондинка. – Тут все свои. Она скоро вернётся. Вот увидишь, Дюк, а ты избежишь безобразной сцены у вас дома.

Мой коллега, сердито стряхнул руки дамочек со своих плеч, пошатываясь, поднялся и отправился на розыски непутёвой половины, что-то недовольно бурча себе под нос по поводу того, что у всех жёны как жены, а ему попалась гулящая склочная стерва.

В просторной голубой палатке явно кто-то был. Оттуда доносились пыхтение и едва слышные стоны. Старший Муз, побледнев от неприятной догадки, сунул голову внутрь. К счастью, развлекалась в палатке с двумя приятелями не его непутёвая супруга, а Хайша Шокер.

– Дюк, у меня ещё никогда не было друга твоей расы! – недовольно проворковала она. – Присоединяйся! Ничего особенного с твоей гюрзой не случится, – женщина призывно улыбнулась, чуть сдвигаясь в сторону и освобождая место для обалдевшего от такого предложения незваного гостя.

Когда расстроенный Алькин муж умчался дальше искать свою пропажу, Хайша сердито пробормотала себе под нос:

– Вот что он нашёл в этой придурошной стерве? Не понимаю я мужиков! Кто же отказывается от такого приятного предложения?

– Хайша, да дался тебе этот дебил? Ты обещала нам сегодня жаркий денёк, или передумала?

– Змей, – прошипела девица, – ты нарываешься на знатную взбучку? Когда это я слова своего не держала?

Рассвирепевшая от неожиданного навета рокерша мигом скинула человеческий облик, замкнула пространство вокруг палатки и, гремя колючками, сопя и топоча сильными лапками, начала гонять провинившегося любовника кругами. Второй мужчина благоразумно закопался в подушках, оставив себе лишь небольшую щель, чтобы не задохнуться, и подсматривал за экзекуцией.

Прозвище Шокер Хайша получила благодаря редкому даже среди духов-хранителей таланту генерировать и выпускать небольшие энергетические шары и ослепительные молнии с кончиков игл, которые, в отличие от ежиных, больше были похожи на стальные: острые и не гнутся.