Полуночные тени

* * *

На мэтра Куржа, мага и главного знахаря славного города Оверте, бабушка держала зуб с тех давних пор, как мы только-только пришли в эти края. Бабуля всего-то остановилась в Оверте на денек, отдохнуть и осмотреться. Она не собиралась там работать, но все же заглянула, как водится, в лекарскую гильдию. А вечером пришлую лекарку нашел Курж — он как раз в тот год стал старшим городским магом, — и потребовал платить гильдейский сбор или выметаться из города вон. Еще объяснил — знахарство, мол, та же магия, только недоделанная, и все вы, лекаришки да знахарки, примерно как наши подмастерья, только можете куда как меньше.

Эту линию Курж, видно, обдумал тщательно и твердо ее держался. Полугода не прошло с того случая, как к должности старшего городского мага он прибавил еще одну — главного знахаря, прибрав к рукам лекарскую гильдию, а заодно и городских коновалов со всеми их доходами.

Но бабуля по городам сроду не жила и в гильдиях никогда не состояла. И ей совсем не было интересно, правда ли знахари, лекари да коновалы должны подчиняться магу и есть ли в том справедливость. Она попросту плюнула мэтру Куржу под ноги — и ушла. Переночевала в трактире за городской стеной, а под вечер следующего дня постучалась в ворота замка его милости барона Лотара — как раз вовремя, чтобы спасти его жену и первенца и заслужить благодарность человека познатней и поважней какого-то там возомнившего о себе городского мага. Против покровительства барона и баронессы Лотарских Курж только и мог, что зубами скрипеть и выдавливать кислую улыбочку. Впрочем, у городских знахарей бабуля хлеб не отбирала, ей хватало работы в замке и по окрестным деревням, так что Курж оставался единственным недовольным.

Господин старший городской маг изволил явиться самолично, уже на третий день после переполошившей народ ночи — из чего следовало, что заплатил ему наш барон ой как немало.

Я выглянула на голос Гарника.

— Эгей, Сьюз, — кричал под окном капитан, — выходи, до деревни довезу!

— Зачем это мне в деревню? — отозвалась я.

— Приказ его милости! Почтенный мэтр Курж накладывает защиту на всех жителей баронства!

Почтенный мэтр, подбоченясь в нарядном седле, изображал из себя особу рангом не ниже королевской. Даже с тропы не свернул. Я оглянулась на бабушку.

— Ступай, — махнула она рукой, — хоть новости узнаешь. Спасибо, меня, старую, по такой ерунде не дергают.

Гарник, видно, знает, что ты ему ответишь, подумала я. "Курж вам назащищает!" Чмокнула бабулю в щеку, наказала Серому охранять дом и вышла на крыльцо. Капитан подмигнул:

— Поехали, дочка?

Подхватил меня под мышки, поднял в седло — я и айкнуть не успела. Тронул коня, шепнул на ухо:

— Ох и права бабуля твоя! Какая от него защита, когда сам осиновым листом трясется! Всю дорогу от каждого шороха вздрагивал.

Вороной капитана поравнялся с гнедым Куржа, мэтр тронул поводья, пристроился стремя в стремя, благо тропа позволяла.

— Здравствуйте, почтенный мэтр, — проворковала я. — Какое счастье для нас, что сам господин старший городской маг почтил наше захолустье своим высоким присутствием! Уж теперь точно бояться нечего!

Гарник подавил смешок. "Господин старший городской маг" кивнул, поджав толстые губы. Я беззастенчиво пялилась на гостя, для порядку подпустив на лицо глупого восторга. Мэтр Курж — мужчина видный, дородный. Одет богато: черный бархатный камзол, кружевной воротник рубахи, цепь серебряная с алой подвеской-амулетом. И конь хозяину под стать — сытый, лоснящийся, с широкой грудью и мощными ногами. Но я-то вижу: конь испуган, а хозяин и вовсе в панике. Может, в Оверте его и впрямь почитают за мастера, только я бабушке больше верю. И разве стал бы мастер-маг так трястись?

— Да, — подыграл мне Гарник, — видела б ты, как господин маг ворожил в замке его милости! Все стены обошел, а потом еще и на башню поднялся, на самую верхнюю смотровую площадку! Потрудился на славу! Небось на добрых полдня пути вокруг теперь чар защитных хватит. Хватит ведь, а, мэтр Курж?

— Сие, — важно ответствовал мэтр, — зависит от многих факторов, зачастую трудно поддающихся точному математическому расчету. Разумеется, я учел положение небесных светил, силу и направление ветра, природный рельеф и магический фон местности. — Мудреные магические слова Курж выделял особенно значимыми интонациями, поглядывая на нас искоса: впечатлились ли должным образом? — Однако учесть такие нюансы, как точное число хищников в окрестных лесах, уже не представляется возможным. Кроме того, эффективность защитных чар для каждого индивидуума зависит от его персонального гороскопа, и тут уж я, увы, почти бессилен…

— Поняла? — Гарник усмехнулся в усы.

А то, подумала я: будет все хорошо — господину магу спасибо, а ежели что случится — гороскоп виноват! Я подняла взгляд к небу:

— Господин маг истинно великий мудрец…

— Ото ж, — веско уронил капитан.

Курж приосанился. Люди добрые, Звериная матерь, да он наш с Гарником разговор за чистое восхваление принял! Даже не понял, что я всего-то его обычное витийство передразнила! Ай да господин маг!

Тропа вынырнула на луг; отсюда уже видна была деревня, спокойная и безмятежная. Вот только за стадом следил нынче не старик Берни с внучком, а трое крепких мужиков с увесистыми посохами, и у ручья не паслись гуси, не носилась, визжа и брызгаясь, мелкота, не полоскали стирку девчата.

— Эгей! — заорал Гарник, да так, что у меня аж в ушах зазвенело. — Эгей, мужики, давай живо в деревню! Маг приехал, ворожить будет!

Защелкали бичи; коровы, протяжно мыча, потянулись к тропе. Курж, чуть заметно поморщившись, поторопил коня: как видно, городскому магу совсем не улыбалось въехать в деревню предводителем буренок, чернушек и звездочек.

Капитан отвез высокого гостя прямиком к старосте, велел:

— Пусть люди соберутся, все. Детей непременно.

— А я пока что восстановлю силы, — мэтр Курж с намеком поглядел на старосту.

Тот понял — староста наш мужик умный. Кликнул женку:

— Накорми дорогого гостя, живо!

Отправил мальчишек собирать народ, — Гарник тем временем ссадил меня с коня; подошел, спросил:

— Никак господин маг ворожить будут?

— Будут, — подтвердил капитан. — Еще как будут — мало не покажется.

— Дыкть… а платить-то?..

— Его милость платит.

— А-а, ну тады… тады конечно, дай боги здоровья его милости…

Люди подтягивались к дому старосты, спрашивали у подошедших раньше, что стряслось, поглядывали на Гарника и незнакомого гнедого под дорогим седлом. Староста нырнул в дом — не иначе, проверить, как жена гостя кормит, не слишком ли привечает.

— Господин капитан, — звонко крикнула белобрысая Лиз, — чего стряслось-то? Расскажите, будьте ласковы!

— Мага вам привез, — откликнулся Гарник. — Аж из Оверте! Вот поколдует сейчас хорошенько, и станешь ты, Лиззи, тихая и скромная, и будешь…

Договорить Гарнику не дали — грянул хохот.

— Все б вам шуточки шутить, — обиженно протянула Лиз, когда народ притих. — Я серьезно спросила…

Тут на крыльцо вышел почтенный мэтр, сытый и довольный.

— А я серьезно ответил, — немедля откликнулся Гарник. — Вот, люди добрые, поглядите и убедитесь — самолично мэтр Курж, старший маг и главный знахарь славного города Оверте, изволил приехать в вашу глухомань, дабы защитить вас от зла своим великим искусством! Все здесь?

— Дыкть вроде все, — окинув толпу взглядом опытного пастуха, сообщил староста.

Капитан кивнул мэтру Куржу:

— Прошу вас, господин маг.

Курж напыжился, кашлянул.

— Значит, так, люди добрые. У вас тут, мне сказали, паника внезапная приключилась. Пролетали, мол, какие-то твари, мраком окутанные, напугали скотину, а вы вослед за скотиной подхватились. Так что просмотрел я земли его милости барона Лотара магическим зрением с самой вершины его замка, дабы определить, где затаилось зло и что оно из себя представляет. И увидал я тьму вдоль, — маг обернулся к капитану, — как его там?

— Ореховый ручей, — подсказал Гарник.

— Да. Так что увидал я тьму, что угнездилась вдоль Орехового ручья, и связал ее заклятием, дабы сидела там тихо. Поскольку я маг, так сказать, мирный, и за истребление нечисти не берусь. Не в том моя специализация. Его милость господин барон сам будет решать, что делать дальше, пока же я накладываю защитную ворожбу на земли его и людей его. Но вы уясните, что защита сия на всех действует по-разному, кого-то сильней оградит, а кого и слабей. Так что проявите, люди добрые, благоразумие и осторожность, помните, что береженого и боги берегут, и на Ореховый ручей не ходите.

— Близко не подойдем! — заверил кто-то из баб.

— И детишкам накажите!

— А как же, — отозвались сразу несколько женских голосов.

— Вот и хорошо, — кивнул почтенный мэтр. — А теперь все стойте тихо, я ворожить начинаю.

Люди замерли; кое-кто, кажется, и дышать перестал. Еще бы: нам здесь всей ворожбы — бабушкины наговоры на травках, работу настоящего мага раз в жизни, может, и увидишь. Мэтр Курж раскинул руки — будто всех разом обнять захотел — и, прикрыв глаза, что-то забормотал себе под нос. Толстые губы шевелились все быстрей, лохматые брови нахмурились, на лбу прорезалась суровая складка. Пальцы начали подрагивать. Любому видно — выкладывается господин маг до самого донышка. Даже уведенные раньше времени с пастбища коровы перестали обиженно мычать по хлевам, и затихли в недоумении шавки-побрехушки.

Продолжалась Куржева ворожба ровнешенько до того мгновения, как люди наскучили ее созерцанием. Едва по собравшейся у старостиного дома толпе прошел первый шорох — кто с ноги на ногу переступил, кто шумно выдохнул, кто шепнул словечко соседу, — Курж приподнялся на цыпочки и, натужась, свел ладони. Медленно, будто мешало что-то. И, едва кончики его пальцев соприкоснулись, открыл глаза. Достал из кармана большой клетчатый платок, отер лоб. Сказал благодушно:

— Так что вот, люди добрые, навел я на вас защиту от всех тварей ночных, во тьме рыскающих, ползающих и особливо летающих. Теперь же надобно землицу вашу защитить тако же, поля, пашни да огороды. Но это уж и без вас можно, так что ежели кого дела зовут, я более не удерживаю. А вы, почтенный, — повернулся к старосте, — подскажите, куда здесь у вас повыше забраться можно?

Разумеется, никто не ушел.

На крыше Куржу, похоже, не понравилось. Ясен пень — это вам не смотровая площадка на башне баронского замка. Чуть не так ступишь — и вниз кувырком. Маг поразмахивал руками на четыре стороны, то и дело хватаясь за трубу, и поспешно слез. Снова отер взопревший лоб, отряхнул бархатный камзол от приставшего воробьиного пуха и сообщил с чувством выполненного долга:

— Так что здесь управились.

— Значит, едем дальше, — Гарник взмыл в седло, поискал меня глазами: — Сьюз, до дому сама доберешься? Мы в другую сторону теперь, к мельнице и за пруды.

— Доберусь, — махнула я рукой, — а то проводит кто. Спасибо, господин капитан.

Сказать по правде, домой я не торопилась. Любопытно ведь послушать, что скажут наши деревенские о господине маге!

Несколько спокойных дней и ночей, и жизнь вошла в привычную колею. Как прежде, старик Берни с внучком гоняли пастись деревенское стадо, мелкая ребятня следила за гусями у ручья, а детвору постарше снова отпускали в лес за земляникой — правда, строго-настрого наказав не заходить далеко и держаться вместе.