Изгнанники Зеннона
- Автор: Алина Брюс
- Жанр: Героическая фантастика / Детская литература: прочее
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Изгнанники Зеннона"
Глава 1
Наш фаэтон повернул на залитую солнцем мостовую, ведущую к Садам Де́и, когда вдруг с Башни Изгнания донесся гулкий звук горна. Из соседних экипажей послышались приглушенные вскрики, а я до боли впилась в браслет на левом запястье и задержала дыхание.
Кого-то изгоняют. Прямо посреди дня.
Горн резко замолчал, и я медленно выдохнула, чуть расслабив пальцы. Но гудение всё продолжало отдаваться в каждой клеточке моего тела.
Нелла с оглушительным щелчком захлопнула веер.
– Вира, дорогая, не делай такое неприятное лицо. Мы у всех на виду. Тебе следует подавать достойный пример.
Я могла бы поклясться, что она и сама тихонько охнула, когда зазвучал горн, но спорить с Неллой себе дороже, поэтому я постаралась принять бесстрастный вид.
Возможно, я просто отвыкла от этого звука.
Хотя вряд ли я вообще к нему привыкну. Ведь кого-то изгнали. Здесь, в Зе́нноне, мы в безопасности, но там, снаружи, после заката этого человека ждут Тени. И пусть даже изгнали преступника, к такому всё равно невозможно привыкнуть.
Горн меня растревожил, и как никогда мне захотелось побыть в одиночестве, поэтому, едва мы остановились у ворот Садов, я собралась с духом и спросила:
– Могу ли я сегодня пойти к жертвеннику одна?
Нелла выгнула ухоженные брови и впилась в меня острым, как кошачий коготь, взглядом.
– Вира, дорогая, ты ведь понимаешь, что это неразумная мысль? Твой дядя этого не одобрит.
Я ожидала, что Нелла откажет, – фразы «быть гувернанткой» и «всё запрещать», похоже, были для нее синонимами, – и всё равно сердце упало. Но тут ее губы растянулись в приторной, как сахарное пирожное, улыбке.
– С другой стороны, все мы учимся на своих ошибках. Можешь идти. Только, прошу, не опаздывай. И не забывай о том, что ты… особенная.
В ее темных глазах промелькнула едва заметная насмешка.
Услышь нас кучер, он бы решил, что Нелла всего лишь напоминает мне, что дочь знаменитого зеннонского камневидца Эрена Линда и племянница главы Казначейства должна следить за своим поведением с особым тщанием.
Но Нелла имела в виду совсем не это. Она намекала на мою аномалию.
Это было не в первый раз и явно не в последний. Нелла да же без слов могла уязвить как никто, и мне потребовалась большая выдержка, чтобы просто поблагодарить ее, не подавая виду, что меня задела очередная насмешка. Сойдя с фаэтона, я поспешно влилась в людской поток, безостановочно текущий через огромные кованые ворота в Сады Деи. Круглый год это место привлекало горожан, особенно по выходным, – и сейчас отовсюду слышался смех и звучали радостные голоса, будто каких-то пять минут назад люди не перешептывались испуганно под гул горна.
Возможно, им просто было нечего скрывать.
Проходя мимо высокого трехъярусного фонтана, вода в котором искрилась на весеннем солнце, я вдруг отчетливо почувствовала чей-то взгляд – меня будто тронули за плечо. Значит, Нелла всё-таки следит за мной.
Всё во мне взбунтовалось, но я заставила себя идти, не оглядываясь, прямиком в самое сердце Садов. И всю дорогу меня преследовал этот настойчивый, сверлящий спину взгляд. Когда я наконец перешла по мостику к жертвеннику Деи и обернулась, желая выплеснуть негодование, то никого не обнаружила: персикового платья Неллы нигде не было видно.
Странно. Наверное, одна, без компаньонки, я просто привлекла чье-то внимание.
Задумавшись, я не сразу осознала, какая вокруг царила тишина. Даже воздух здесь был другим – сосновым, чистым, со свежими нотками весны. У жертвенника почти никогда не бывало пусто, но сейчас все, вероятно, ушли к прудам, где в это время давали представления.
Выдохнув, я опустилась на колени перед статуей Деи в простом платье целительницы и постаралась выбросить лишние мысли из головы.
Из всех Первых – детей наших Прародителей Серры и Иало́на – Дея всегда была мне ближе всего, и не только потому, что вместе со своим мужем Зенноном основала этот город, названный в его честь, – она искала и пробуждала целительные камни и помогала страждущим. Совсем маленькой я мечтала, что, окончив школу, поступлю в Академию камневидцев и пойду по стопам Деи – буду заниматься целительными камнями. Но путь в Академию оказался для меня закрыт.
– Это здесь! Мама, давай скорее!
Радостный мальчишеский крик вспорол тишину, и стало ясно, что время уединения закончилось. Я встала с колен, поклонилась Дее и, стряхнув с платья крупицы земли, обернулась к мостику, который дугой изгибался через ручей. На той стороне подпрыгивал от возбуждения рыжеволосый мальчишка. Он помахал своей матери – та догоняла его по аллее вместе с другими женщинами – и, никого не дожидаясь, взбежал на мостик.
Я невольно задержала дыхание.
У мостика совсем не было перил, и, хотя ручей был неглубок, даже мне там всякий раз становилось не по себе. Но мальчишка пронесся по мосточку, словно дикий ветер, и увидел меня лишь в последний миг, вынырнув из-за кустов можжевельника. Я заметила его расширенные от удивления глаза – он попытался затормозить, споткнулся и растянулся в паре шагов от меня. Что-то вылетело у него из руки, приземлившись прямо перед носком моей правой туфли. Глиняная фигурка в виде ноги – просьба для Деи об исцелении.
Мальчишка тут же вскочил на четвереньки и в ужасе зашарил руками по земле. Я осторожно подняла грубо слепленную фигурку и протянула ему:
– Ты это ищешь?
Рыжеволосый замер, словно не веря своим глазам, а потом широко улыбнулся, показав дырки на месте выпавших молочных зубов:
– Спасибо, госпожа! Это для отца. Когда он снова сможет ходить, я сам разобью фигурку, мама обещала!
Сердце кольнуло от жалости, и я ободряюще улыбнулась в ответ.
К жертвеннику Деи стекались со всего города, а раньше – и со всей Серры, чтобы просить об исцелении от болезней. Жертвенник был заставлен разнообразными фигурками, а вся земля вокруг – буквально усеяна глиняными черепками, свидетельствами многочисленных исцелений.
Я уже собралась уйти, но мальчишка преградил мне путь:
– Госпожа, вы ведь хорошая камневидица?
Я замерла, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
В Серре все благословлены даром камневидения – способностью видеть и пробуждать силу в любом камне, взят ли он из-под ног или добыт в сердце Серебристых гор. Даже у этого мальчишки дар вот-вот пробудится, если еще не пробудился. Но, как не уставала напоминать Нелла, я особенная.
Чуть склонив голову, чтобы поля шляпки скрыли мое вспыхнувшее лицо, я соврала прямо перед Деей:
– Естественно.
Я надеялась, что теперь мальчишка даст мне пройти, но он тут же возбужденно спросил:
– Госпожа, а вы, наверное, и йерилл разбудить сможете? Целители говорят, он улучшает ток крови.
Мальчишка улыбнулся, гордясь тем, что запомнил такие сложные слова, но сразу помрачнел.
– Папа сорвал спину на работе и теперь сам ходить не может, так ноги и спина болят. На разбуженный йерилл у нас денег нет, еле-еле на обычный хватило. Но в семье у нас никто не силен в камневидении. Мама переживает, что, если она сама этим займется, йерилл выйдет слишком слабым. А папе нужно… ну… чтоб сильный был.
Я приоткрыла рот, но не смогла проронить ни звука, будто мой язык мгновенно одеревенел.
Я не могу разбудить йерилл. Ни йерилл, ни какой-либо другой камень. Но никто не должен об этом знать.
Мои мысли заметались испуганными мошками, и в этот момент к нам подошла мать мальчика с еще несколькими спутницами. Судя по простым темным платьям, все они были из рабочего квартала. Женщины одновременно поклонились мне. Их любопытные взгляды жадно вобрали и модный крой моего платья, и пару жемчужных пуговиц на вороте, и атласные лен ты на шляпке. Одна из них с интересом уставилась на мой браслет из зеленоватых неровных хризалиев, который выглянул из-под левого рукава. Стараясь выглядеть естественно, я спрятала руку в складках платья, благодаря Дею за избавление. Теперь можно уйти.
Но прежде чем я смогла двинуться, рыжеволосый подскочил к матери и выпалил:
– Мама, а госпожа и йерилл разбудить может! Давай ее попросим!
Женщина замерла и, взглянув на меня, напряженно заметила:
– Не говори глупостей, Тэн. Юной госпоже не до нас.
К своему ужасу, я услышала в ее словах надежду. Увидела, какими взглядами обменялись ее спутницы. Горло пересохло. Только тут я поняла, что попала в ловушку.
Никто не вправе отказать, если его заклинают милосердием Деи, – только не здесь, в ее Садах, где она возносила молитвы Предкам и нашла вечный покой. Милосердному – милосердие, а жестокосердному – кара.
А я даже денег не могу предложить – всё осталось у Неллы. Не следовало идти одной, она бы помогла мне выпутаться.
Сердце заколотилось как бешеное, перед глазами всё поплыло, и я как во сне увидела, что рыжеволосая женщина склонила передо мной голову:
– Госпожа, заклинаю…
Я собралась с духом и резко, надменно перебила ее:
– Вы меня задерживаете. Если нужно разбудить камень, обратитесь к Служительницам.
В потрясенной тишине – казалось, даже молодые листочки иртаний замерли – я прошла мимо женщин и остолбеневшего Тэна, едва не наступив ему на ногу, и поднялась на мостик.
Кто-то зашипел вслед:
– Бессердечная!
Я едва не оступилась, но заставила себя идти с прямой спиной. Ни разу так и не обернувшись, с пылающим лицом я быстро зашагала к выходу, пока наконец у ворот не показалось персиковое платье.
Нелла окинула меня пристальным взглядом и слегка нахмурила брови:
– Прошу, не куксись, дорогая, тебе не идет. Юная леди твоего положения должна уметь держать себя в руках. И в следующий раз изволь взять с собой подстилку. У тебя грязь на платье.
Заметить пятна земли на кофейного цвета платье – в этом была вся Нелла. Мне хотелось воскликнуть, что мне всё равно, как я выгляжу, и что никогда в жизни больше не поеду в Сады, но я лишь молча кивнула. Она же улыбнулась:
– Вот и славненько.
Пропустив Неллу вперед, я села в фаэтон и прикрылась веером. По ее сигналу кучер щелкнул языком, легонько тронул вожжами, и лошади зацокали по мостовой.
Обычно мне нравилась неспешная поездка вдоль Садов, по шумным улицам восточного Торгового квартала, мимо огромной Рыночной площади, наполняющей окрестности суматошным гвалтом и запахами рыбы, специй и свежей выпечки, по улочкам и переулкам квартала Гильдии искусств, где до нас то и дело доносились обрывки веселой музыки. Всякий раз я представляла, что я там – одна из многих, затерянная в разно шерстной зеннонской толпе, которой и дела нет ни до меня, ни до моего имени.
Но сегодня всё вокруг словно окуталось туманом, который осенью так густо поднимался над водами Венны. И чем ближе мы подъезжали к размеренным аллеям квартала Советников, тем тяжелее у меня становилось на сердце.
Мне хотелось вернуться назад и на коленях просить прощения у Тэна и его матери. Сказать, что будь я на это способна, то разбудила бы для них хоть весь запас йериллов в Зенноне. Но я была последним человеком во всей Серре, к которому стоило бы обратиться за помощью.
Чувствуя, что взгляд Неллы ползет по мне, как цепкий паук, я спрятала свой стыд и боль поглубже и сделала непроницаемое лицо.