Изгнанники Зеннона

Мои слезы мгновенно высохли, и я с испугом посмотрела на молочно-белый камень в центре розы ветров, а потом на Неллу. Она стояла рядом и выжидательно улыбалась, словно позабыв о моей неспособности пробуждать камни. Я будто облилась горячим супом, так стало жарко и неловко. Я совершенно растерялась, а продавец в недоумении переводил взгляд с меня на Неллу. Наконец, насладившись моими мучениями, Нелла с приторной улыбкой пожурила меня:

– Как можно быть такой нерешительной, Вира! Позвольте мне.

Изящным движением она коснулась ронда, и из потайного отверстия в стенке шкатулки вынырнул крошечный корабль, который под новую мелодию обогнул Серру по нарисованным морям Сестер, отделяющим материк от пояса островов.

От унижения я не могла говорить и только кивнула, когда продавец поинтересовался, будем ли мы брать шкатулку. Но каждый раз, когда я открывала ее, чтобы полюбоваться картой и послушать музыку, передо мной вставала сцена в магазине. Так что я убрала шкатулку в самый нижний ящик комода – как напоминание о пережитом унижении – и больше никогда не доставала.

Рядом с Хейроном ничего подобного мне не грозило. Наоборот, он старался всячески мне угодить. Он часто развлекал меня, рассказывая о себе, об учебе в Академии камневидцев, о подготовке к поступлению в Академию Закона при городском Совете, о торговом деле Бернелов и Роддов, о своих знакомых и всевозможных забавных историях, которые с ними случались. Куда бы мы ни шли, я замечала, какими взглядами провожали его девушки, и мне льстило, что он пытается произвести на меня впечатление не только своим внешним видом.

Но было кое-что еще. Меня смущало то, как Хейрон иногда смотрел на меня, как касался – в его взглядах и прикосновениях таилось что-то, заставляющее чувствовать сильное внутреннее напряжение. И чем меньше времени оставалось до дня свадьбы, тем сильнее я нервничала.

Как я и ожидала, в школе моя помолвка не прошла незамеченной. Когда я с обычным высокомерным выражением на лице шла по коридорам, за мной, как змеи, ползли шепотки:

– Посмотрите на ее руку… это же помолвочное кольцо!

Больше всего я опасалась реакции Тами, и та не подвела: едва завидев блеск кольца, она налетела, как ураган из Штормовых морей, и завалила вопросами. Ее стрекотание подняло на уши весь класс, и все бросились меня поздравлять, даже Марен, который якобы продолжал по мне сохнуть.

Все, кроме Кинна, которого, кажется, ничто не могло отвлечь от учебника. Конечно, ведь он уже поздравил меня тогда, в библиотеке.

Но за последующий месяц я заметила, что Кинн стал отворачиваться от моего взгляда, он скрывался из виду, если я шла в его направлении, а главное, больше ни разу не явился на наши еженедельные встречи в библиотеке.

Кинн однозначно странно себя вел. Нет, хуже. Он меня избегал.

Мне было неприятно признавать, как сильно меня задела эта мысль. Казалось, за долгие часы работы в библиотеке между нами установилось что-то вроде молчаливого взаимопонимания. Теперь же Кинн снова выставил между нами барьер, словно я была Тенью, от которой он хотел отгородиться.

За неделю до свадьбы я решила поговорить с Кинном – о нашей работе над южными диалектами, которая с моей стороны зашла в тупик. Но едва я к нему направилась, Кинн прошел мимо меня к наставнице Флие и о чем-то ее спросил. Я нерешительно застыла, чувствуя разочарование, и тут Тами, прильнув к окну, взбудораженно спросила:

– Кто этот красавчик? На нем форма Академии камневидцев. Это чей-то брат?

Тами обступили заинтригованные приятельницы, и тут же послышались их восторженные охи и ахи. Я оглянулась на Кинна, погруженного в беседу с наставницей, и подошла к окну. Но, бросив взгляд вниз, будто окаменела.

Там, у ворот, на всеобщем обозрении стоял Хейрон.

Он ничуть не смущался вниманием, наоборот, кажется, был весьма доволен и расточал улыбки направо и налево. Когда девчонки во главе с Тами едва не вывалились из окна, чтобы получше его рассмотреть, Хейрон поднял глаза наверх. Еще миг – и он бы меня заметил.

Я отшатнулась от окна с колотящимся сердцем. Что он здесь делает?

Мои пальцы непроизвольно вцепились в пустое левое запястье, и я в который раз пожалела, что не ношу браслет в школу. Я не заметила ни нашего фаэтона, ни Неллы. Странно, она ни о чем таком меня не предупреждала.

Услышав, как Кинн благодарит наставницу, я пришла в себя. Сейчас было самое время поговорить с ним, но занятия сегодня и так закончились поздно, Хейрону вот-вот может наскучить ожидание, и он начнет спрашивать выходящих обо мне. И тогда мы оба окажемся в неловкой ситуации – жених дожидается невесту, пока та разговаривает с одноклассником. Дяде это бы точно не понравилось.

С тяжелым сердцем я спустилась вниз и, стараясь скрыть раздирающие меня чувства, вышла во двор. Каждый шаг давался с трудом, чужое внимание отзывалось покалыванием на коже.

Хейрон заметил меня и, широко улыбаясь, двинулся навстречу. Зеленая форма Академии ему действительно шла. На груди с левой стороны гордо поблескивала нашивка Гильдии камневидцев – «снежинка» из семи камней, где каждый, кроме центрального камня-сердца, обозначал ценное для камневидца качество. Аббревиатура из названий первых четырех качеств и составляла мое имя.

Не успела я поприветствовать Хейрона, как он обнял меня. Откуда-то сверху до нас долетело многозначительное «о-о-о!», явно от Тами и компании. Мне хотелось вырваться из объятий, но Хейрон не торопился меня отпускать, и когда он наконец это сделал, я вся горела, а голова кружилась от его парфюма – в этот раз с пьянящим ароматом вернейской розы и лидского кедра.

– Пойдем! Поскольку ты сегодня позднее, чем обычно, я выпросил у твоей строгой гувернантки право встретить тебя.

Я собиралась ответить что-нибудь уместное, но у меня отнялся язык, когда слева нас миновал Кинн и, даже не посмотрев в мою сторону, скрылся за воротами. Что за детское поведение!

Заметив, что Хейрон вопросительно глядит на меня, я с трудом улыбнулась и, позволив взять себя под руку, последовала за ним.

Вместо кареты мой жених приехал в своем фаэтоне, который поразил меня чужими запахами и слишком яркими красками. Странным образом мне показалось здесь ужасно тесно: как бы я ни устраивалась на сидении, Хейрон был чересчур близко.

Молчание в этот раз тоже было иным – сгустившимся, напряженным. Чувствуя внимательный взгляд Хейрона, я поспешила нарушить тишину:

– Куда мы едем?

Он ответил не сразу.

– Хотел устроить тебе сюрприз, сделать особый подарок на день рождения. И немного отдохнуть от вездесущей Неллы.

Я ответила на его улыбку, хотя впервые в жизни почувствовала, что мне не хватает присутствия компаньонки. Вчера мы тихо отпраздновали мое совершеннолетие, и, видимо, поэтому сегодня Нелла решила меня не сопровождать.

Тем временем мы въехали в квартал Гильдии целителей, где сам воздух был пропитан стойким запахом трав и бальзамов, и Хейрон завел непринужденный разговор о своих знакомых из Гильдии искусств и о предстоящих концертах. Одна ко меня не покидало ощущение, что мыслями он где-то далеко или, наоборот, слишком близко – он часто задерживал на мне взгляд, от чего становилось не по себе.

Наш фаэтон вывернул на Малую Рыночную площадь и резко остановился, заставив меня вздрогнуть. Хотя сегодня был не рыночный день, перед нами теснилась толпа.

Хейрон нетерпеливо окликнул кучера:

– Что там?

Тот обратился к прохожему, а потом обернулся с неясным огоньком в глазах:

– Кажется, поймали воришку, господин.

Хейрон присвистнул, а у меня разом отнялись ноги. Кто в своем уме решил нарушить Закон?

Мой жених приказал подъехать поближе. В ответ на звонкие покрикивания кучера люди недовольно уступили нам дорогу, и фаэтон потихоньку тронулся. Вскоре мы оказались перед небольшим бакалейным магазинчиком, откуда вышли два Карателя в черной униформе с капюшоном и черных масках, закрывающих лица. Между собой они тащили мальчишку, вряд ли старше рыжеволосого Тэна, что встретился мне у жертвенника Деи.

Толпа, которая еще минуту назад бушевала, как озеро в бурю, стихла, а потом по ней, как легкая волна, прокатился вздох облегчения. Раз мальчик несовершеннолетний, значит, его не изгонят.

Но я не удержалась:

– Он совсем ребенок…

Хейрон, с любопытством разглядывая Карателей, пожал плечами.

– Как говорится, закон для всех един. Пусть благодарит Зеннона, что к малолетним проявляют снисхождение. Уж наверняка он с превеликим удовольствием предпочтет отсидеться в пенитенциарии, чем встретиться с Тенями.

Подземелье пенитенциария могло вызвать любые чувства, кроме удовольствия, но я была согласна с Хейроном: нет ничего хуже изгнания.

Каратели посадили мальчика в крытую повозку, для которой тут же освободили дорогу, и тронулись под перешептывание толпы. Хейрон задумчиво улыбнулся:

– Слуги Закона. Достойная работа. Единственный недостаток – приходится быть в тени.

Черная униформа Карателей и их закрытые лица всегда приводили меня в смутный трепет, поэтому я промолчала.

Мы продолжили путь, словно корабль в людском море, но у меня перед глазами продолжал стоять тот мальчик – с залатанными, слишком короткими штанишками и отрешенным, потухшим взглядом. Неожиданно меня взяла злость: на месте бакалейщика я бы закрыла глаза на воровство. Но, поймав себя на этой предательской мысли, я постаралась ее тут же отбросить. Так не годится. «Закон для всех един». В кон це концов, мальчику действительно повезло.

Я настолько ушла в себя, что перестала замечать, куда мы едем, и очнулась, только когда Хейрон довольно произнес:

– Ну вот мы и на месте!

Я огляделась, и мое сердце ёкнуло, когда я поняла, где мы.

Сад вечерних камней.

Самое красивое и романтичное место в Зенноне.

Раньше с завидной регулярностью мне предлагал сюда прогуляться Марен, но я всегда отказывалась. А приехать посмотреть на Сад с Неллой, хотя бы днем, мне даже в голову не приходило.

Сад вечерних камней не мог сравниться по размеру с огромными Садами Деи, но его главным отличием были люминарии, которые искусно украшали аллеи, загораясь с наступлением вечера и создавая непередаваемую атмосферу. По крайней мере, так говорили.

Мы прибыли рано – до заката оставалось больше часа, и люминарии еще не горели. Хейрон, лучезарно улыбаясь, повел меня по главной аллее вглубь Сада, откуда доносилась приглушенная музыка. Деревьев здесь было немного, чаще встречались фигурно подстриженные кусты и клумбы с люминариями. Кое-где высились изящные статуи.

Людей было много, и все празднично одеты. Я внезапно пожалела, что на мне простое школьное платье. Кажется, Хейрон заметил мое смущение:

– Для меня ты выглядишь прекрасно в любом наряде.

Покраснев, я заставила себя благодарно улыбнуться и перевела взгляд на тележку мороженщика, мимо которой мы проходили. Хейрон тут же подвел меня к ней. Нелла была не большой любительницей мороженого, поэтому я наслаждалась им лишь дома, по праздникам. От тележки исходил холод: металлические сосуды с мороженым были обложены геррионами.