Темное пророчество

* * *

Яркие лучи солнца дрожали на моих веках и щекотали мне нос. Я открыла глаза и огляделась по сторонам.

Окно моей комнаты было открыто, и сквозь белые занавески задувал теплый ветерок. Я поднялась на постели. Голова гудела, и все вдруг поплыло перед глазами. Быстро схватив стоявший на прикроватной тумбочке стакан с водой, я залпом его осушила – и мне стало немного лучше.

Я лишь смутно помнила вчерашний бал – но все, что происходило после него в этой комнате, отпечаталось в памяти моей на удивление хорошо. Мои щеки вспыхнули. Мы с Люсифером занимались любовью почти до рассвета.

Люсифер… А где он, собственно говоря, вообще?

Взгляд мой блуждал по комнате. Мое алое платье было аккуратно сложено на стуле; рядом лежал костюм Люсифера. Я была совершенно голой, и лишь живот мой прикрывала тонкая простыня, которую я летом использовала как одеяло.

Дверь распахнулась без предупреждения, и я в испуге натянула простыню себе на грудь. Люсифер вошел в комнату с подносом в одной руке и свежей одеждой в другой. Он тоже был голым, за исключением полотенца, обвязанного вокруг талии. Его волосы были влажными; капли воды падали на ковер. Должно быть, он уже принял ванну.

– Проснулась, значит, – констатировал он, сбрасывая свежую одежду на вчерашний костюм и протягивая мне поднос. – Как спала?

Сбросив полотенце на пол, Люсифер залез под простыню рядом со мной. Я ответила зевком. Он усмехнулся.

– Похоже, кто-то принес нам завтрак, пока я был в ванной, – сказал он. – Я только что обнаружил поднос перед дверью.

В нос мне ударил потрясающий аромат горячего лимонного напитка и свежих булочек, и я принялась завтракать. На подносе стояли чашки с соками и холодным молоком, а также мисочки с овсянкой и свежими фруктами; на тарелках лежали теплые булочки с маслом и сыром, два вареных яйца и сладкая выпечка. Мой живот громко заурчал, и Люсифер хихикнул.

Мы с удовольствием набросились на еду. Я съела булочку и половину выпечки, а затем Люсифер накормил меня свежей малиной. Он сам съел булочку, подчистил овсянку и выпил две чашки молока.

Когда мы оба насытились, он поставил поднос на пол и повернулся ко мне. Его лицо было необычайно серьезным. Я вопросительно посмотрела на него.

– Я не могу даже представить себе, что ты сейчас переживаешь, – начал он. – Ты сражалась на войне, потеряла брата и мать, а еще у тебя появился дар, который ты никогда не хотела иметь. Тебе нужно знать, что я всегда буду рядом с тобою.

Он нежно сжал мою руку.

– Мы переживем это вместе. Я навсегда возьму на себя часть твоего бремени, помогу тебе справиться с болью и научиться управлять даром. Ты не одна, Тара.

Он внимательно посмотрел на меня. Я кивнула со слезами на глазах, наклонилась и поцеловала его.

– Спасибо, – прошептала я. В моих устах это простое слово еще никогда не звучало столь серьезно.

Мы оба испытали столько страданий. Нечеловечески много страданий. Оставаясь вместе, мы сможем облегчить друг другу боль. Не забыть о ней, не прогнать ее на задворки сознания – а именно облегчить.

Вчера ему удалось настолько отвлечь меня, что я на целый вечер забыла о потере Леандера и о своем ужасающем даре. Если Люсифер продолжит и дальше так воздействовать на меня, то я, возможно, однажды смогу полностью изгнать из себя эту жуткую черную бездну.

Я, наверное, смогу быть счастлива. Счастлива с ним.

И впервые за столь долгое время я наконец снова почувствовала что-то вроде надежды.

Конец первой книги