Пустая кровь

— Милочка, а как же тебе удалось привести к нам единственного наследника Алгара? Трусливое порождение изменщицы-королевы. Ведь он первый в истории кхарб, который даже не попытался драться за престол, — Герцогиня говорила всё это с лёгкой улыбкой, будто бы вскользь, но было ясно, что ради этого весь приём и затевался.

— Видимо, для Вас убивать родителей — привычное занятие, — ответил Каптум и резко встал, табурет с грохотом упал. Звук эхом раскатился по просторному залу, создав ещё большее напряжение.

— Ваша Светлость, я не знала о наследнике, ничего не знала, честно, — фея испуганно переводила взгляд с Герцогини на кхарба и не понимала, что можно предпринять.

— То есть ты притащила в Альстормерию кхарба, представляющего для нас потенциальную опасность, не из соображений дипломатической выгоды? Какую же тогда цель преследовала придворная фрейлина, отправленная наладить экономические связи с Алгаром? — спросила Мелания, сохраняя спокойный тон.

Лишь приподнятая бровь слегка выдавала её возмущение. Каптум тоже старался не показывать своё волнение, но, задумавшись, согнул нож пополам одной рукой.

— Ему некуда было идти. Подумала, что мой дом мог бы стать домом и для него, — фея говорила сбивчиво, боясь поднять глаза, и не заметила, как Герцогиня сделала знак рукой. За её спиной появились два стража и положили тяжёлые руки в железных перчатках на плечи. Девушка вздрогнула, но даже не попыталась вырваться.

— Ты обвиняешься в измене, сговоре с кхарбами и подготовке переворота. Приговором станет публичное отрезание крыльев и заточение в подземелье крепости. Есть, что сказать в своё оправдание? — спросила Мелания, а сама в этот момент наблюдала за реакцией Каптума, который так и стоял обездвиженный, со смесью ярости и непонимания на лице. Ни книги, ни учителя не готовили его к таким ситуациям.

— Каптум, прости, — выдавила фея сквозь слёзы. Кхарб дёрнулся от этих слов. Согнутый нож воткнулся в стол.

— Уведите, — скомандовала Герцогиня.

— Только попробуйте, — сказал Каптум, ударив по столу.

Последний этого не пережил и с треском рухнул вслед за табуреткой. Стражи обнажили оружие, приготовившись к атаке. Герцогиня в ответ на этот жест лишь расхохоталась и подошла ближе к кхарбу.

— А с тобой, дорогой гость, у меня будет другой разговор. Я вижу, фрейлина пришлась по сердцу, но есть маленькая проблема. Мы посылали её за сокровищами Алгара, а видишь ли ты их здесь? — с этими словами Мелания вопросительно обвела рукой пустую часть зала.

— А какое отношение это имеет к происходящему?

— Так вот, не видишь. А это неправильно. Мы с тобой договоримся так: езжай-ка ты в Алгар, добудь мне любым способом сундука три, а лучше четыре, драгоценных камней, и я отпущу твою ненаглядную в целости и сохранности на все четыре стороны. Я тебе и Лягоса дам, на нём вмиг домчишь. Ну что, по рукам? — Герцогиня доброжелательно улыбнулась.

— Не обманете? — Каптум недоверчиво перевёл взгляд на фею, но та уже совсем поникла в руках стражников и только тихо плакала.

— А зачем? Мне эта фрейлина не нужна, а вот камушки очень пригодятся. Алгар-то от четырёх сундуков не обнищает. Ну что, согласен?

— Будь по-Вашему, — ответил кхарб и вышел не прощаясь.

За спиной послышались разговоры на повышенных тонах, но в их суть он не стал вникать и просто решительно двинулся к предложенному средству передвижения.

Лягос оказался гигантским зайцем с уже прикреплёнными по бокам от спины с пустыми сундуками. Мелании пришлось выделить для Каптума фею-стража, который помог бы с ориентированием на местности и довёз до Алгара. Дорога была неблизкой, но, понимая, ради кого он это делает, герой позволил себе лишь одну длинную остановку со сном и отдыхом непосредственно перед прибытием в королевство, чтобы набраться сил и продумать план, как добыть сокровища. Изгнанный, он мог проникнуть в родные земли, только снова бросив вызов отцу. Силы были неравные, но если была хоть какая-то возможность помочь его фее, то упускать её было никак нельзя.

Вся королевская знать была взволнована возвращением «Тёмного сына».

— Что изменилось, раз ты захотел сразиться? — встретил его вопросом отец.

— Теперь есть, ради кого, — ответил Каптум.

— Тогда я принимаю бой, — сказал Король Алгара. Он узнал в сыне взгляд молодого себя, готового на всё ради любви. Возможно, именно теперь у него появился первый достойный противник. — Разрешишь твоей матери не присутствовала? — спросил отец как-то по-семейному.

— Да, конечно. Тоже думаю, что ей там не место, — с облегчением сказал Каптум. Они пожали друг другу руки.

Амфитеатр шумел пуще прежнего. Собрались все кхарбы, жаждущие кровавого зрелища. И сегодня их желание исполнится. С трибун доносились выкрики то ли поддержки, то ли проклятий. Некоторые же изначально не занимали ничьей стороны, а лишь собирались поздравить победителя, кем бы он не оказался.

Вот на противников надели браслеты, блокирующие магию. Казалось бы, вокруг всё по-прежнему, но эта битва должна была стать другой. Изменился сам Каптум. Варианта проиграть для него не существовало: ведь тогда он никогда больше не увидит свою фею. Но самое страшное — она останется сидеть без крыльев в каком-то сыром подвале до самой смерти. Он должен победить.

Король вновь встретился с сыном взглядом. Теперь напротив стоял взрослый соперник, который, несмотря на юный возраст, знал, на что идёт и ради чего. В его глазах читалась решимость и готовность убивать.

Прозвучал гонг, оповестивший о начале битвы. Противники схватили мечи и бросились друг на друга. Вот только в этот раз каждый из них понимал, что не остановит атаку. Тренировки не прошли даром. Как противники они знали друг друга слишком хорошо. Оставалось рассчитывать лишь на подарок судьбы: ошибку соперника, усталость, случайность. Их бой был похож на танец, где то и дело менялась роль ведомого. В металле мечей мелькали отблески разноцветных сталактитов, придавая схватке большей зрелищности. Отражая один удар за другим, они двигались по арене, приводя в восторг и без того заведённую публику. Трибуны ревели, то и дело меняя фаворитов: вот король сделал удачный выпад, но Каптум успел вовремя отскочить, а вот и сам юный кхарб почти угодил отцу в область сердца. Новый замах отца оставил рану на ведущей руке юноши, но эта боль лишь придала ему пущей ярости. Он не мог допустить и мысли о своём поражении. Подгадав момент, Каптум упал на колени и вскинул меч перед замахивающимся королём. Воцарилась тишина, которую нарушали лишь сдавленные хрипы. Зелёная кровь разлилась по полу. Король пропустил удар. Теперь у Алгара новый король.

Следуя традиции, Каптум сбросил тело отца в ущелье. На голове начали расти рога, разрывая кожу и всё сильнее разветвляясь. Энергия жизни всех предыдущих поверженных королей теперь текла по его венам. Сил оказалось так много, что его организм не выдержал. Каптум уснул, и подоспевшая мать позаботилась о том, чтобы его никто не тревожил.

Через несколько дней он проснулся с четырьмя рогами на голове. Он осознал, что является сильнейшим из ныне живущих, оставалось лишь узнать, в чём заключалась его способность. Но с этим можно разобраться и позже, сейчас главное — фея.

Шляпа ему стала не нужна, но по привычке он всё же захватил её с собой и, набив сундуки драгоценностями, отправился в Альстормерию. Когда Каптум приехал на место, то не поверил своим глазам. Вместо плодородных полей его встречали выжженные земли и закопчённая крепость. Ворота были открыты, стражей не было. Каптум проследовал в главный дворец. На площади люди разбирали поломанные свадебные декорации. В центре стояла обугленная венчальная арка, что, конечно, зародило в его голове вопросы о происходящем, но сейчас на них не было времени. Засмотревшись на тлеющую под ногами фату, он врезался в мужчину-фея. Тот вёл за собой одну из дочерей герцогини фей. Наплевав на все нормы приличия, он затряс её, что было сил со словами: «Где она?» Дочь герцогини всё поняла и указала в сторону камер.

— Та-там… Через главный вход, первая дверь налево, потом ещё раз налево и по ступенькам вниз, — произнесла она, чуть дрожа.

Несмотря на испуг, девушка жестом показала спутнику, что Каптума лучше не трогать. Услышав то, что хотел, кхарб бросил свои сундуки и помчался в подземелье. Стражей там не было. Подобрав брошенные на ступеньках ключи, он отпер металлическую дверь, ведущую в тюрьму. Глаза быстро привыкли к темноте, но в обгоревшем подвале сложно было разглядеть кого-то живого. В нос бил резкий запах гари.

— Фея? — решил позвать он, но никто не отозвался.

Страшная догадка поразила его. Трясущимися руками он с трудом открыл ближайшую камеру, на полу которой лежало неподвижное тело. Он подошёл ближе и выдохнул. Не она. Но одна догадка сменилась другой. Подземелье состояло из закрытых камер с маленькими окошками под потолком. Всё находившееся здесь живое задохнулось от дыма. Вряд ли во время пожара кому-то было дело до преступников, все спасали собственные жизни. Оставалось лишь забрать отсюда его фею. Нельзя допустить, чтобы её скинули в общую яму с этими изгоями. Скорей бы унести её из этой грязи, подальше от этих стен. Он начал открывать камеры одну за одной и уже сбился со счёта, когда, распахнув очередную дверь, смог разглядеть её знакомое нежно-голубое платье. Эти изверги, несмотря на договор, всё-таки обрезали ей крылья. Он взял фею на руки, как в первый день их встречи (только теперь она казалась холодной и как будто игрушечной), и закрыл ей лицо шляпой. Не так он мечтал её подарить, пока мчался сюда. В голове появилась единственная мысль: «Скорей бы домой». Он зажмурился от боли, сделал шаг и увидел маму, которая, как и в его детских воспоминаниях, вышивала, сидя на диване. Преодолев неделю пути за один миг, он мог бы удивиться, но сил на эмоции уже не было.

— Я вернулся, — произнёс он полушёпотом.

— Она спит? — спросила мама.

— Нет, — ответил Каптум, упал на колени и заплакал.