Девочка, которая слышала демонов

ГЛАВА 43

Адель

Я пролежала в больнице шесть дней. Потом я поехала восстанавливать силы в дом тёти. Через неделю мой папа, Чарла и Джей Ди вернулись в Нью-Мексико, но моя мама больше не работала и осталась со мной у тёти Шерил, чтобы она могла заботиться обо мне, пока я не смогу вернуться в школу.

В ночь перед отъездом папа зашел ко мне в спальню, и я рассказала ему и маме о воспоминании, которое у меня было после того, как я чуть не утонула. Я ждала так долго, потому что не была уверена, какой будет их реакция, и потому что я не хотела видеть, как они обмениваются взглядами, которые означали: То, что она говорит, правда или бред? Должны ли мы поговорить о ней с другими врачами?

Этого взгляда не последовало. Когда мама услышала ту часть о том, что мои прабабушка и дедушка навещают меня, она заплакала. Она была близка со своими бабушкой и дедушкой.

— Я уверена, что они так гордятся тобой, — сказала она мне. — Но давай отложим твоё воссоединение с ними так долго, как только сможем.

Я не собиралась спорить с этим советом.

Папа молча слушал. Он почти ничего не сказал мне о стрельбе. Мама сказала мне, что это потому, что ему было трудно говорить на эту тему, контролируя свой характер, и он не хотел меня расстраивать.

Однажды, во время моего второго дня в больнице, он сказал:

— Директор Андерсон должен быть рад, что его заперли в месте, окруженном охраной, потому что, если бы это было не так, я бы сам его поймал и убил.

Я не привыкла слышать, как мой отец говорит такие вещи. У него не было оружия, и, насколько я знала, он никогда раньше не дрался.

— Закон позаботится о директоре Андерсоне, — сказала я. — Ты не хочешь делать ничего, что могло бы привлечь к тебе демонов.

Он только покачал головой.

— Я думаю, они уже нашли меня.

Я поняла, что он имел в виду, но его демонами были только гнев и ярость.

Настоящих рядом с ним не было.

Я продолжила, рассказав своим родителям об ангелах, которых я видела после того, как в меня стреляли, и закончила рассказ, сказав им, что Леви попросил своего ангела-хранителя помочь мне.

Мама взяла салфетку с моей тумбочки и вытерла глаза.

— Это удивительно, — она снова промокнула глаза. — Наверное, Леви нравится мне больше, чем раньше.

До этого она не совсем простила его за родство с отцом.

Папа задумчиво смотрел в пространство.

— Значит, ангелы знают, что происходит на земле? Независимо от того, что решит здешний суд, ангелы знают правду?

— Ты не можешь лгать в загробной жизни, — сказала я. — Ангелы знают твои мысли. Может быть, каждый может их прочитать. В конце концов, я знала мысли Леви, когда он делал мне искусственное дыхание, и теперь, когда я обдумала это, я поняла, что иногда, когда ангелы говорили со мной, они использовали мысли, а не слова. Их мысли были настолько ясны, что казалось, будто они были произнесены вслух.

— Хорошо, — сказал папа. — Этот придурок Андерсон проживет вечность, зная, что все могут рассказать, что он сделал, — он покачал головой. — На что это должно быть похоже — когда все знают, о чём ты думаешь, и никогда не можешь скрыть, какой ты человек?

Мама протянула руку и взяла папу за руку.

— Ты должен перестать зацикливаться на этом человеке.

— Я перестал, — сказал папа с лёгким смешком. — Теперь я беспокоюсь о том, что люди узнают обо мне.

Я вернулась в школу только в январе. Когда врачи впервые сказали мне, как много я пропущу, я не представляла, как смогу выполнить все задания.

Как оказалось, мне не нужно было беспокоиться. Средняя школа Саутбрука была готова перепрыгнуть через голову, а затем ещё немного, чтобы помочь мне наверстать упущенное.

Я думаю, это то, что происходит, когда директор стреляет в тебя; персонал очень мил, чтобы компенсировать это. Заместитель директора принёс мне цветы в больницу. Из районного отделения позвонили моим родителям и предложили заплатить за репетитора.

Все мои учителя прислали сочувственные электронные письма. Даже мистер Хойер превратился в заботливого человека.

В конечном итоге мне не понадобился репетитор. Друзья записывали лекции в классе, а затем приходили после школы, чтобы помочь мне с заданиями. Я никогда не получала столько доброты и поддержки. Я почти не знала, как реагировать.

Леви был моим любимым репетитором, и не только потому, что он мог точно изобразить мистера Хойера. Он держал меня за руку, украдкой целовал и заставлял меня чувствовать себя так, как будто всё было нормально. Что было особенно мило, поскольку для него тоже всё было ненормально. Он больше не был сыном директора. Он был сыном убийцы.

В мой первый день возвращения в школу мама высадила меня на парковке. Она направлялась в аэропорт, но уже дюжину раз сказала мне, что, если я не буду готова к её отъезду, она останется подольше. Она повторила это снова, когда я выходила из машины.

— Не волнуйся, — сказала я. — Остаток этого учебного года будет по-настоящему прозаичным и безопасным.

Я знала, что ей нужно вернуться к остальным членам семьи и своей работе.

— Если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы…

— Я позвоню тебе.

Мама вздохнула, посмотрела, как я иду к школе, а затем, наконец, уехала.

Леви встретил меня на ступеньках школы и обнял.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Он оглядел меня, чтобы убедиться, что я не собираюсь упасть в обморок или что-то в этом роде.

— Я в порядке. Как ты держишься?

— Теперь, когда ты вернулась, лучше.

Он взял меня за руку, и мы вошли в здание. Я действительно чувствовала себя хорошо. Просто помедленнее.

Когда я шла по коридорам, казалось, что все головы повернулись и уставились на меня. Некоторые люди подходили и приветствовали меня, другие просто таращились. Это продолжалось весь день. Даже младшеклассник, которого я не знала, хотел поговорить со мной. Все, кто когда-либо сталкивался с директором Андерсоном и ненавидел его за это, теперь были моими друзьями. Я слышала историю за историей о том, как студенты всегда знали, что этот человек был крипером.

К концу учебного дня я была измотана. Я чувствовала себя так, словно превратилась в ужасную комбинацию знаменитости и образца под микроскопом.

Леви встретил меня у моего шкафчика и предложил подвезти домой. Даже если бы я не хотела проводить с ним время, я бы согласилась, просто чтобы избежать автобуса — и возможности дополнительных комментариев о директоре Андерсоне.

Загружая свой рюкзак, я спросила:

— Как ты думаешь, как долго продлится это внимание? Я имею в виду, что быть застреленным не так уж интересно, не так ли?

Он улыбнулся.

— К несчастью для тебя, ты интересна, даже когда люди в тебя не стреляют.

— Да, — я понизила голос, убирая учебник по математике в рюкзак. — Слушать демонов интересно. Но, к счастью, никто здесь об этом не знает.

— Я не говорил о демонах, — сказал Леви. — Я говорил о твоей привлекательной внешности и обаятельном характере. Но теперь, когда ты упомянула об этом, каково это — вернуться в страну злых духов?

Только когда он задал этот вопрос, я поняла, что сегодня ничего не слышала. Я не слышала их с той ночи на винокурне, но я приписала тишину тому факту, что во время выздоровления я не была среди большого количества людей. У тех, кто приходил ко мне, не было компании демонов.

Но сегодня я разговаривала с десятками людей. Я была рядом с сотнями других. И я не слышала ни одного демона.

Я уставилась на Леви, гадая, что это значит.

— Может быть, она исчезла.

— Что именно? — спросил он.

— Моя способность слышать их, — сказала я. — Сегодня я ничего не слышала.

Леви пожал плечами.

— Может быть, их не было поблизости.

— В месте с таким количеством людей? Маловероятно.

— Почему твоя способность исчезла?

Я покачала головой. Я действительно не знала. Неужели мне больше не нужен этот дар? Неужели я недостаточно поработала с ним, и поэтому дар был отобран? Или это была отсрочка? Может быть, небеса позволили мне какое-то время побыть нормальным подростком.

Леви наблюдал за мной, оценивая мою реакцию.

— Ты радуешься такой возможности или грустишь?

Я застегнула молнию на рюкзаке и закрыла свой шкафчик.

— И то, и другое, я полагаю. Я не буду скучать по холоду или тревожному шепоту, но как я смогу помочь людям, если не смогу услышать их проблемы?

Леви рассмеялся.

— Что? — спросила я.

— Ты всегда можешь спросить, — сказал он.

— Большинство людей просто так не раскрывают свои внутренние секреты.

Он взял меня за руку.

— Ты найдешь какой-нибудь способ помочь.

Я собиралась поспорить, но он наклонился и поцеловал меня, и я решила, что мне всё-таки не хочется спорить.

КОНЕЦ