Преобразователи

Зато Антар и Райтана поймали взгляд Рейты Анктар и понимающе кивнули. Женщина сняла барьер, отмахиваясь от возмущения Макху, и в ту же секунду и Альхэ, и Инар с воем осели на пол, сжимая виски. Синхронная ментальная атака подкосила спорщиков. Дунха подхватил на руки сжавшуюся в комок преобразовательницу, Эттер, после долгого выжидающего взгляда отца, закатил глаза и все-таки подошел к брату, за локоть вздергивая того на ноги и жалея, что Альхэ только по лицу когтями попала, тот слишком старательно защищал шею.

Да и изначальная договоренность пошла прахом, но это ведь можно засчитать только за первую попытку. Макху метался, не зная, идти ли ему к сыну или отвечать на колкие реплики старшей Анктар. Женщина улыбалась знакомой, можно сказать, семейной, ядовитой улыбкой и не давала собеседнику поставить точку в разговоре. Кажется, прозвучала запальчивая фраза про ограничители.

— Напомнить ли мне Вам, Магистр Макху, — процедила Рейта, — что это Ваш отпрыск начал портить вечер оскорблениями? Может тогда мы ему рот зашьем? Или намордник наденем? А еще можно связки удалить…

Сидящие слева от нее алхимики спрятали ухмылки в кубках. Кто начал — вопрос спорный, но именно их прослойка первой страдала от разбавления крови, резко теряя в силе. Инар уродился именно алхимиком, но обучать его не хотели, не видя смысла тратить время и знания на того, кто сможет взять в лучшем случае половину. Поэтому и выжидали момент, чтобы избавиться от навязанного ученичка. Менху-старший едва заметно кивнул сыновьям на выход, чтобы не мозолили глаза.

Мактар, пользуясь суматохой и общей увлеченностью бесплатным скандалом, тоже выскользнул в коридор, безошибочно, по отклику своего кольца, находя убежавших вперед преобразователей. Райтана кивнула, придерживая дверь, запирающий контур которой сомкнулся, стоило жрецу переступить порог спальни.

— Что с ней? — выпалил он, едва развернулся к суетящимся алхимикам, которых почти сразу же отогнали в сторону менталисты. — Это ведь нетипичная реакция на ментальную атаку?

— Дело во вложенной силе, — чуть заторможенно ответил Антар, — или ты думаешь, что Альхэ так просто свалить? Мин Рейта, пока Аль в колбе развивалась, все полтора года ее своей магией напитывала, отложив опыты, да и покойный Иттрэй постарался. А уж сколько накопителей в прах обратилось…

— В колбе? — зацепился за незнакомое выражение Мактар.

— Потом объясню.

Жрец подошел ближе к кровати, с ужасом наблюдая, как вместо нормальной алой крови по лицу Альхэ стекает сначала черная, словно кровь земли, а потом чуть сверкающая ярко-голубая. Анктар то и дело пыталась завалиться на спину, но менталист не давал ей этого сделать. Преобразовательницу била крупная дрожь, руки Антара были немногим теплее заледеневшей Альхэ. Мактар аккуратно отодвинул в сторону Райтану и подсел к Аль с другой стороны.

Дженталь-старший прищурился, но ничего не сказал, прекрасно ощущая идущий от жреца жар. Альхэ быстро пригрелась и обмякла, когти сами втянулись обратно. Жрец мысленно поблагодарил Безымянную, не хотелось бы получить удар таким “украшением”.

— Боюсь, — протянул Дунха, — ограничители они на нее все же наденут.

— Я… я могу предложить храмовые. Они не так корежат магические потоки в теле. Да и их действие я смогу ослаблять, если возникнет такая необходимость. Правда…

- “Правда” что? — на нем сошлись четыре взгляда, Альхэ все еще толком не пришла в себя, так что не слишком вслушивалась в обсуждение.

— Ей какое-то время придется провести в храме, чтобы быстрее привыкнуть к их воздействию. Может месяц, а может и полгода, точно сказать не смогу. Иначе искажение потоков все-таки наступит, да и терять сознание несколько раз в день ей вряд ли понравится.

— Звучит… приемлемо, ладно. Пока это наиболее терпимый вариант… Тьма великая, — Антар прислушался к чему-то за пределами комнаты. — Кажется, нам придется прятать ее в храме. Макху всерьез настроен вживить ей пару стандартных, кажется, она успела серьезно зацепить его любимца.

— Мать не даст. Да и остальные его осадят, вы же знаете, что Совет сейчас, — невнятно начала Альхэ, откидываясь на постель и сгребая с собой покрасневшего жреца вместо грелки и гладя его по волосам словно кота, — очень радикальных взглядов. Мактара-то не трогают, просто потому, что он себя хорошо ведет.

— Мне льстит, — полузадушенно просипел жрец в ответ.

Обстановка немного разрядилась. Дунха и Менху, убедившись, что их помощь не нужна, ушли, пожелав доброй ночи. Младший алхимик уже у порога добавил совершенно искреннее пожелание не отойти в объятия Темной за эту ночь, игнорируя жреческое “Не богохульствуй”. Следом их оставила и Райтана. Антар посмотрел на явно не слишком уютно чувствующего себя Мактара, на задремавшую Альхэ, и пристроился с другой стороны от нее, прижимая к себе и шепотом уговаривая ослабить хватку и дать-таки Мактару подышать.

Освобожденный из захвата, но не из объятий, жрец благодарно прикрыл глаза, устраиваясь удобнее. Альхэ уснула почти сразу, буквально проваливаясь в темноту, уже не слыша, как над ней тихо переговариваются менталист и жрец. Она просто впервые за последние несколько месяцев успокоилась.

*

— Я с этими накопителями полгода работать смогу, — задумчиво протянул Дунха, с приличного расстояния рассматривающий, как Альхэ сливает магию в кристаллы, чтобы активация ограничителей прошла легче.

— Все одно польза, хоть не в пустоту сбрасывать, так что радуйся. Хотя Антар явно горит желанием превратить в пепел мозги Макху. Вокруг него уже пустота образовалась, даже Райтана в сторону отошла, — Менху поежился, когда менталист перевел на него взгляд, явно ощутив, что говорят о нем.

— Я бы даже его побег прикрыл, — поджал губы алхимик. — У него есть повод так реагировать.

Рейте Анктар не удалось отговорить Совет от ограничителей, хотя перевес у согласных с таким вариантом был минимальный. Единственная поблажка, которую она сумела выгрызть для дочери — и то, только после того, как выслушала, сцепив зубы, очередную долгую речь про дурную наследственность — это храмовые ограничители, о которых ей успел рассказать Мактар. Жрец “случайно” столкнулся с ней в коридоре прямо перед заседанием. И теперь под внимательным взглядом собравшихся застегивал на Альхэ тяжелые даже на вид металлические браслеты. Редкий случай, крайне интересное зрелище, увлекательное, поглаживающее самолюбие многих.

При Иттрэе такого бы не случилось, но, увы, она даже не знала, жив ли тот сейчас, поддерживать связь с изгнанниками запрещалось, но официально он числился мертвым. Макху очень злобно проходился по очевидному сходству отца и дочери, предрекая последней такое же “падение до опытов над разумными”. Рейта щурила глаза, представляя, как на столе в лаборатории разбирает на куски собеседника. Доразбавлялись. Слишком сильно на современных преобразователей повлияли регулярные браки со смертными. Макху пусть и кичился заслугами предков и несколькими поколениями исключительно преобразователей в семье, но утрата права на фамилию и пятипалость говорили за себя. Если бы не запрет выжигать человеческое наследие, как это делали предки…

Анктар-старшая хмыкнула, вспоминая витражи в Нижнем Городе. Предки преобразователей пришли из другого мира. Все как один — шестипалые, с белыми волосами и почти прозрачными глазами, похожие не то на ледяные скульптуры, не то на оживший мрамор. По меркам своих потомков — невероятно жестокие и беспринципные. Скатившиеся в порок и аморальность, не чурающиеся даже кровосмешения — ритуалы позволяли исправлять все. В этом чужом для них мире у них стали рождаться темноволосые дети, впитавшие с молоком матери и первым вздохом темноту местной магии. Создавшие культ Безымянной Темной. Новая опора своего народа. Рейта не собиралась терять близость к полубожественным предкам. Все ее внуки будут чистокровными, это она обеспечит. А если дочь захочет не просто недолго поразвлекаться с этим полукровкой — знает она один занятный ритуал. Смертельно опасный, но мальчишка — жрец, и не самый бесталанный, если кто и выдержит, так это он. Правда, из Башни после этого им всем придется уйти.

Мактар закончил с первым ограничителем, давая Альхэ немного времени привыкнуть к ощущениям, смерил презрительным взглядом попытавшегося поторопить его Макху. Не выдержал и все-таки сказал:

— Если Вы вот так, не узнав тонкостей и ничего не просчитав, принимаете все решения, то нет ничего удивительного в том, что преобразователей — по настоящему сильных преобразователей — на Севере все меньше. Или уходят, или вы их сами на корню губите.

Алхимик попытался подойти ближе к храму, но резко посерел, стоило пересечь невысокую ограду. Рейта Анктар смотрела внимательно, запоминая каждую гримасу на лице Макху. На территории храма жрец — сам себе источник силы, каждая капля магии, даже в чужом теле — в его власти. Правда, теперь Мактару придется реже покидать свое основное жилище, но то, с каким безрассудством мальчишка прилюдно наживал себе опасного врага, восхищало. Дженталь — брат, само собой — широко улыбался, показывая характерные для чистокровного острые клыки.

“Не боишься, что и за тебя возьмется?”, Рейта поймала его взгляд.

“Самозащита со смертельным исходом. Как неловко и печально, но в этом возрасте потеря контроля над силой еще случается”, повел Антар плечом, не отрываясь глядя на Макху, еле переставляющего ноги, у которого никак не получалось выйти наружу. Алхимик сделал единственный рывок, успешный, но по глазам жреца всем стало понятно — мужчину просто отпустили. Дженталь явно услышал недовольство в чужих мыслях. Надо будет присмотреть за Мактаром, раз уж жрец пошел навстречу их компании, они, так и быть, протянут ему руку. Дунха и Менху кивнули, уловив обращенную к ним мысль.

Антар смотрел в спину уходящим в храм Альхэ и Мактару и не чувствовал ревности.

*

— Больно, — было первым, что выдохнула Альхэ, когда захлопнулась дверь Храма.

Мактар помог ей опуститься на каменный, но удивительно теплый пол главного зала, поворачивая какую-то из деталей ограничителя, ослабляя воздействие. Сел рядом, подставляя плечо.

— Знаю. В твоем возрасте основная часть магического тела уже сформировалась, промять его ограничителями уже не выйдет, вот и ощущается… Зато потом на территории любого храма или природного алтаря будешь себя прекрасно чувствовать. Хотя и не как жрец…

— Я всегда считала, — она сползла ниже, устраивая голову на коленях Мактара, — что жрецы получаются из самых слабых магов.

— Основная масса — да. Но и жрецы из них такие же слабые. Чтобы в жреце было много именно храмовой темноты, он должен быть способен ее через себя провести. А для этого нужно место.

Альхэ поймала эхо мысли и вздрогнула. Детей преобразователи ценили, слишком уж высокой ценой они им доставались, а лет до десяти и вовсе были неприкосновенными. Вот только в жреческой среде, судя по увиденному, придерживались других взглядов. В ход шли все — вторые и третьи дети, полукровки, бастарды, на которых в первые же дни жизни надевались храмовые браслеты, вытягивающие необходимую для развития и жизни магию. Кто оказался способен принять в себя силу Безымянной, тот выживал. А остальные… Их даже не оплакивали, просто пожимали плечами, до следующей “попытки”. В Керэн-Лэ наличие в семье жреца было показателем статуса, не удивительно, что Мактар не слишком скучал по дому, разве что в первые дни.