Киса, не рычи!

9

9

НЕЛЛИ.

Заскочив к себе, бросила сумку на кровать и сразу же направилась в комнату Денни. Постучала в дверь, украшенную плакатом с изображением черепа и двух скрещенных костей, и, не дожидаясь разрешения, скользнула внутрь.

Кузен полусидел на кровати, подоткнув под спину подушки, и, пристроив на согнутых коленях блокнот, что-то увлечённо рисовал. При моём появлении он бросил на меня быстрый взгляд и, вновь вернувшись к прерванному занятию, зло поинтересовался:

– Чем же я заслужил визит новоиспечённой Барби?

– Тем, что явно хочешь огрести по шее! – ответила я спокойно, проходя и присаживаясь в кресло, стоящее возле письменного стола. – Может, объяснишь, какого чёрта ты бросил меня в колледже?

– Ну как же? Тебе ведь теперь по статусу не положено со мной общаться, – протянул он ядовито, наконец отложив свой блокнот в сторону.

– Денни, ты идиот? А у меня спросить, нужен ли мне этот статус? Так нет, мы включили обиженку и сбежали! Знаешь, если ты все проблемы так решаешь, я не удивлена, что тебя считают лузером! – рявкнула я, психанув.

– Хочешь сказать, ты бы поехала со мной? – спросил брат ошарашенно.

Молча сложив руки на груди, я скептически изогнула бровь, как бы поражаясь его догадливости. И тут у некоторых проснулась совесть.

– Прости, я не подумал, что ты сможешь отказаться от возможной популярности, – пробормотал он виновато, садясь и спуская ноги с кровати.

– Хм, прощу, но на определённых условиях: тебе придётся ответить на мои вопросы!

– Спрашивай, – буркнул он хмуро, судя по всему, не ожидая от меня ничего хорошего, и надо сказать, он прав!

– Итак, «красные трусы»?

– Это долгая история, – поморщился Денни раздосадованно.

– А я никуда не спешу! – откинулась я на спинку кресла, пристраиваясь поудобней.

– С первых же дней в старшей школе Максимилиана доставали все кому не лень, дразнили сироткой, безотцовщиной и всё в таком духе. В наших краях в принципе разводы очень редки и неполных семей почти нет, вот он и стал мишенью для сверстников.

– А ты тут при чём? Да и с трусами ничего не ясно...

– А я не отставал от других и тоже его задирал. Однажды он не выдержал и кинулся в драку, пока мы с ним боролись, с меня спали брюки... Догадываешься, что под ними было?

Чёрт! Не рассмеяться было сложно, и я усердно кусала губы, чтобы не расхохотаться над горем парня.

– Не смешно! – рыкнул он, сжав кулаки. – Дети очень жестоки и это долбаное прозвище прилипло моментально, от меня сразу же все отвернулись, не желая портить себе репутацию дружбой с неудачником.

– Вот значит как? Когда дело коснулось тебя, дети тут же стали жестоки, а когда ты изводил парня за то, что его отец умер, видимо, был полон сострадания? – протянула я ехидно. – Так ты за это ненавидишь Макса и наговорил мне про него небылиц? – заметив, как кузен кивнул, уточнила: – За то, что он защищался? Ты меня, конечно, прости, но я зауважала его после твоего рассказа! Сам-то понимаешь, что ты сейчас девятнадцатилетний детина, который не в состоянии справиться с давлением окружающих? Предпочитая носить дурацкое прозвище и сидеть с фриками, вместо того, чтобы отвоёвывать своё место под солнцем. А Бёрту сколько тогда было? Пятнадцать? Но он вылез из той ямы, в которую вы его загоняли, что-то мне подсказывает, ещё с детства! Он вынудил с собой считаться несмотря ни на что! А ты давай, дальше размазывай сопли по подушке и жди, когда тебя пожалеют!

Ох, что-то меня понесло.

– О да, Макс герой! Посмотрел бы я, как он выкрутился бы, представ перед всей школой в трусах!

Вот теперь он меня точно разозлил!

– Не думаю, что это стало бы для него проблемой – он нашёл бы выход из ситуации! – подождите, я что, сейчас заступаюсь за этого парнокопытного хама?

– Спорим, что нет?

– Спорим! Завтра же Бёрт продемонстрирует, какие у него трусы всему колледжу и покажет тебе, как надо вести себя в такой ситуации!

– Идёт!

Эээ, куда я вляпалась? Мне что теперь, придётся у всех на глазах стянуть с Макса штаны? А на фоне его сегодняшней угрозы это вообще напоминает попытку самоубийства особо извращённым способом.

– Что ты всё время рисуешь? – решила я сменить тему и хотя бы немного прийти в себя.

– Не важно, – смутился братик, – я никому не показываю свои рисунки.

– Но я-то не кто-нибудь, а единственная сестрёнка, – сообщила я ему с улыбкой и, резко рванув вперёд, сгребла с кровати блокнот.

От кинувшегося ко мне Денни я увернулась и, нырнув ему под мышку, выскочила в коридор. С визгом добежав до санузла, захлопнула дверь прямо перед носом парня. Присев на край ванны, раскрыла добытый трофей...

Закусив губу я перелистывала страницы, всё больше жалея о своём поведении, понимая, что сунула нос в личную жизнь кузена. Встав, вышла из ванной и протянула блокнот подпирающему стену Денни.

– Прости.

– Да ладно, чего уж там.

– Расскажешь?

– Нечего рассказывать. Мы были друзьями не разлей вода, нас в начальной школе даже Ромео и Джульетта называли, а родители в общей стене гаражей дверь сделали, чтобы нам было удобней бегать в гости друг к другу.

– Дай угадаю: всё изменилось после драки с Максом?

– Да. Оливия предпочла социальный статус, а мне осталось только любоваться ею издалека и рисовать её портреты.

– Красивые, кстати. Зря родители не отпустили тебя в институт искусств.

– Ерунда, получу диплом экономиста и всё равно туда поступлю.

– А Оливия хорошая, только попала под пагубное влияние Марси. И ты ей нравишься, она сама сегодня сказала. Знаешь, на мой взгляд, если ты возьмёшь свою жизнь под контроль и начнёшь давать отпор обидчикам, у тебя есть все шансы завоевать сердце неприступной Барби Элингтон!

Посмотрев на меня с нескрываемой надеждой, кузен открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, только кивнул.

– Ужин подан! – разнёсся по дому голос Роузи.

– Пойдём, хватит на сегодня задушевных разговоров, – проворчал Денни и, приобняв меня за плечи, увлёк в столовую.