Мятежный наследник

Его рука скользнула вверх по внутренней стороне ее бедра немного быстрее, чем он намеревался. Нуждаясь в большем, он взял поцелуй под свой контроль, достигнув вершины ее ног. Проводя костяшками пальцев по мягкой сердцевине ее тела, он исследовал ее реакцию на свои прикосновения. Он хотел провести руками по всему ее телу, запоминая ее, изучая ее, заявляя на нее права.

Он обхватил ее ладонью, пока не настаивая на большем, только для того, чтобы почувствовать реакцию ее тела на вторжение его пальцев. У нее перехватило дыхание, когда она еще больше растаяла в его объятиях. Она моргнула, открыв глаза, и встретилась с ним взглядом. В ее глазах было что-то нечитаемое, но он был уверен, что в них желание смешивалось с другими невысказанными эмоциями. Прошло мгновение, в течение которого он не двигался, ощущая лишь легкую дрожь, пробежавшую по ее телу. Когда она, наконец, расслабилась от его прикосновений, он выпустил воздух, о задержке которого даже не подозревал.

“Эви”, - прошептал он, умоляя о большем. Прикусив зубами ее нижнюю губу, он притянул ее к себе игривыми поцелуями. Он не мог отвезти ее сюда на сиденье движущегося экипажа, но и отпустить ее пока тоже не мог.

Секунду спустя она обвила его шею руками, запустив руку под рубашку, чтобы обхватить обнаженное плечо. Его губы коснулись ее губ, воплощая требования, которые пульсировали в его крови, в реальность. Он услышал, как рвется ткань его рубашки, но ему было все равно. Позволил ей сорвать ее с его тела. Ему нужны были ее прикосновения, нужно было чувствовать ее рядом с собой.

Он прижал тыльную сторону ладони к упругим волосам под своей ладонью. Любая мысль о том, чтобы двигаться слишком быстро, исчезла, когда она захныкала и выгнулась навстречу его прикосновениям. Он дал ей то, чего она хотела. Возможно, она и не знала, что делать, но ее тело определенно знало.

Углубляя их поцелуй, он радовался, когда она открылась ему, открыв лучший доступ к своему телу. Он гладил ее дразнящими прикосновениями, разрушая хрупкие стены, которые она возвела вокруг своего сердца. Каждое движение его большого пальца по маленькому бутону ее лона, каждый круг, который он делал там, сбрасывал на пол еще одну частичку ее защищенной внешности. Она дрожала в его объятиях, обнаженная перед ним, раскрасневшаяся и совершенная.

Она тревожно пискнула, когда он скользнул пальцем в ее влажное тепло, но он уловил звук ртом. Когда он довел ее до переломного момента, испытывая неумолимое наслаждение, она выгнулась ему навстречу. Ее тело было податливым в его руках. Он жаждал оказаться внутри нее, но прямо сейчас она принадлежала ему — предлагалась как дар, которым он никогда не сможет отплатить. Каждым движением он пытался вернуть счастье, которое она дарила ему.

Она вцепилась в него, впившись ногтями в его плечи, и он был не намного ближе к стабильности, чем она. Выдыхая его имя у его губ, она прижалась к нему, умоляя о большем.

“Разойдись ради меня, Эви. Тебе не нужно прятаться. Не со мной”, - уговаривал он ее.

Она потянулась к свободе, которую он обещал, когда он прижал большой палец к ее сердцевине и вошел в нее, маня ее за крутой край блаженства.

“Тебе больше не нужно бояться”, - пробормотал он ей в кожу. Ее тело напряглось вокруг него, и ее объятия притянули ее ближе к его груди. Он вошел в нее одним последним движением, когда она уткнулась лицом в его плечо, заглушая там свой крик. Он старался не дрожать от удара ее оргазма.

Это было прекрасное зрелище. Ее темные волосы рассыпались по плечам, а платье смялось и собралось на талии, когда она лежала на нем, как одеяло. Она пульсировала теплыми остатками желания, становясь томной в его объятиях. Он продолжал прикасаться к ней, рисуя ленивые круги по ее обнаженному бедру.

Он все еще был невероятно тверд, и каждый толчок кареты, пока она сидела у него на коленях, давал это понять до боли. Но она была счастлива и нежилась в его объятиях, и на сегодня этого должно было быть достаточно.

Похоже, ему в голову пришла та же мысль, хотя и в гораздо более невинной версии, Иви спросил: “Должна ли я?" Я не знаю, как сделать то, что ты только что сделал, но я мог бы попытаться ...

“Нет”. Это было слишком заманчивое предложение — такое, которое привело бы к тому, что она оказалась бы обнаженной и оседлала его, пока они катались по улицам. “Позволь мне обнять тебя. На сегодня этого достаточно”.

“А завтра вечером?” - спросила она с ноткой надежды в голосе.

“Посмотрим”, - пробормотал он. Еще одна такая ночь была опасной — он знал это наверняка.

Он обнимал ее, пока экипаж ехал по улице. Он осыпал поцелуями ее обнаженное плечо, когда она прижалась щекой к его плечу, затем улыбнулся и притянул ее ближе.

Он мог бы остаться здесь навсегда, кружа по Лондону с насытившейся Эви в объятиях.

Навсегда. Он никогда раньше не думал о вечности. Это иностранное слово ассоциировалось у него со смертью и безлюдными землями. Но когда он думал об Эви рядом с ним, эта пустынная земля становилась пышной и вселяла надежду. Любовь, надежду и вечность. Он был в беде. Возможно, один из его любовных тоников действительно подействовал, и он принял его за графин виски, который держал в своей спальне. При этой мысли он улыбнулся Эви.

“Эш?” - наконец спросила она, и тепло его имени обдало его шею сбоку.

“Хммм?” Он не доверял себе, чтобы говорить прямо сейчас. Он, вероятно, выпалил бы, что любит ее, и сейчас не время, после того, что она только что с ним поделила.

“Куда мы идем?”

“Мы уже там”. Он скользнул руками по обнаженной коже ее спины, согревая ее ночным воздухом, пока прижимал к своей груди. Ее сердце билось в такт с его собственным. Он не был готов отпустить ее. “Я сказал своему водителю продолжать двигаться кругами, если это необходимо, но не останавливаться”.

Ее тихий смешок эхом отозвался в его теле. “Я полагаю, он привык к таким указаниям при твоей работе”.

“Да, но не по такой веской причине, как у меня сегодня вечером”. Он откинул волосы, упавшие ей на спину. Он не мог перестать прикасаться к ней. Хотя его тело все еще жаждало освобождения, он хотел только обнять ее еще немного. Проклятая любовь.

Она выпрямилась достаточно, чтобы встретиться с ним взглядом в тусклом свете. “Вы не ... предлагали другим дамам ... проводить вас домой, не так ли? У вас действительно довольно симпатичный экипаж. Как будто он был создан для такого рода деятельности.”

“Вообще-то, нет. Но я попробую это в соседнем городе, если ты думаешь, что это будет успешно”. В его голосе все еще звучали глубокие нотки желания, когда он заговорил. “Представь, сколько дам я мог бы здесь разместить”, - сказал он, задумчиво оглядываясь по сторонам.

Она толкнула его в плечо. “ Мне не следовало спрашивать.

“Пять? Шесть, если считать по мелочи”, - добавил он, все еще оглядывая свою роскошную карету.

“Эш”, - сделала она выговор, даже смеясь.

“Одна, только одна”, - сказал он мгновение спустя, прижимаясь своим лбом к ее лбу. Их взгляды встретились в постоянно меняющемся свете из окон. Прежде чем кто-либо из них успел прочесть в этих словах слишком много обещания, он язвительно заметил: “Я получил эту карету всего два месяца назад”.

“Ты невозможен”, - сказала она.

А потом он снова целовал ее. Ему придется поскорее вернуть ее домой, иначе родители узнают, что она не поехала туда прямо с бала. И все же он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась. Вернуть ее домой означало отдать ее обратно его заклятому врагу.

“Встретимся завтра вечером”, - пробормотал он ей в губы, зная, что это самое быстрое, что он сможет увидеть ее снова, как только отпустит ее сегодня вечером.

“Хочешь еще раз прокатиться в твоем экипаже?”

“Нет. Завтра будет пункт назначения”.

Она издала тихий жалобный звук и теснее прижалась к нему на коленях, заставив его застонать от неудовлетворенного желания.

“Доверься мне”.

“Да”, - сказала она мягким голосом.

Возможно, в конце концов, стоило упомянуть о недальновидности Эви. Но вместо этого он подал сигнал Стэплтону быстрым ударом по крыше и привлек ее к еще одному поцелую.

Шестнадцать

Йен сжал кулак, который оставался скрытым под грубой поверхностью трактирного стола. Им нужно было отправляться в путь в погоне за этим парнем Кросби, но вместо этого они были здесь — обсуждали, стоит ли им вообще здесь быть. Слишком много времени было потрачено на сбор людей, которые сидели вокруг него, затем почти неделя была потрачена впустую на дорогу в Оксфорд. Но теперь они были недалеко от Лондона. С каждым днем он становился все ближе к человеку, который обманул его бабушку, но он также был близок к тому, чтобы убить других джентльменов, путешествовавших с ним. Собери окрестных джентльменов, настоял Рокуэйл.

Проклятый Рокуэйл. Что он знал? Это был последний раз, когда Йен прислушивался к совету пьяного дворецкого. Теперь он был пойман в ловушку с этими людьми, распивая эль вместо того, чтобы выполнять свою задачу.

“Возможно, нам пора возвращаться, лорд Брэкстон. В конце концов, у нас есть дома и жизни, которые ждут нас”, - сказал лорд Фезсли под одобрительный шепот других джентльменов за столом.

Йен заерзал, чтобы не притопнуть ногой в нетерпении. “Если вы хотите вернуться к своим семьям, не выполнив поставленную перед нами задачу, непременно возвращайтесь. Лорд Фезсли, я полагаю, вы вложили немалые средства в нашу добычу. Если вы хотите вернуться домой к своей жене и сообщить ей о своей неудаче, тогда действуйте. Я не держу на вас зла.

“Теперь послушай сюда, Брэкстон—”

“Я планирую проехать несколько оставшихся миль до Лондона, где наведу дальнейшие справки”. Йен указал на дорогу возле гостиницы "Кросс-Киз", где они остановились несколько часов назад, чтобы напоить лошадей и немного отдохнуть. Отдых, ха! Кому нужен отдых? Только не Йену. “Я найду этого лорда Кросби, как он теперь известен. Если ты не хочешь участвовать в последнем этапе нашего путешествия, так тому и быть. ” Он сделал большой глоток из кружки, которую держал в руке, позволяя скрытой насмешке найти свой след.

“Я полагаю, мы зашли так далеко”, - пробормотал Фезсли.

“Ты прав, Пернатый”, - поддержал его другой джентльмен из их группы. “Теперь мы знаем псевдоним этого человека, а также его направление”.

Самый молодой из их группы — хотя все еще старше Йена как минимум на десять лет — вмешался, стремясь оказаться на стороне победителя в споре. “Подумайте о том, как нас прославят как героев, которые привлекли злодея Кросби к ответственности прямо в сердце лондонского общества”.

“Я подозреваю, что в нашу честь будут торжества”, - задумчиво произнес джентльмен, стоявший рядом с Йеном.

“Без сомнения”, - согласился Йен, поднимая кружку с элем. По правде говоря, он сомневался в том, насколько они прославятся за то, что пролили свет на тот факт, что половина общества купилась на планы этого человека. По опыту Йена, джентльменам не нравилось признавать свое ошибочное мышление. Но он не собирался спорить, когда идея помогала его делу. Другие джентльмены за столом подняли бокалы и выпили.