Возлюбленная леопарда

Глава 4

Вилли стоял на краю поля, в нескольких шагах от зрителей, сидевших на скамьях. Он хотел находиться как можно ближе к сражающимся, именно там, где одержит победу Ричард, осязать пыль, вдыхать запах плоти и крови. Время от времени он смахивал выступающий на лбу пот рукавом котта[3]. Солнце палило немилосердно, хотя до полудня было еще далеко. Пение жаворонков и черных дроздов доносилось с дальнего поля; жужжали мухи, облепив кучи лошадиного навоза.

Зазвучал сигнал горна, и умиротворенное настроение Вилли немедленно улетучилось. Пока знать рассаживалась по местам, ярко разодетые пажи маршировали по полю, неся огромные холсты с изображением библейских сцен: Самсон, разрушающий храм филистимлян, Даниил во рву со львами, змей, вползающий в Эдемский сад. Следом ехали рыцари в сверкающих доспехах на мощных боевых конях. За ними следовали сквайры со знаменами королевских домов: львы, драконы, змеи и скачущие олени трепетали на полотнищах из зеленого, золотого и алого шелка.

Процессия обошла поле по кругу и замедлила шаг, приблизившись к местам для избранных. Вилли взглядом отыскал Ричарда. На его лице было безмятежное, почти ленивое выражение, как будто ему предстояла приятная верховая прогулка по лесу, а не смертельная схватка. Вилли всякий раз удивлялся, как это Ричарду удается смотреть с таким спокойствиём и бесстрастием равным образом на все, что его ожидает. Волосы Ричарда отливали иссиня-черным, а доспехи играли и блестели на солнце. Верхом на черном боевом коне, покрытом роскошной попоной, он выглядел как какой-нибудь сказочный принц, без усилия затмевая собравшуюся поглазеть на бой богатую знать.

Когда Ричард проезжал мимо партера, молодая женщина в прекрасной, расшитой золотом накидке окликнула его. Улыбаясь, он подъехал поближе к деревянной ограде, взял протянутую ему блестящую вуаль и обмотал ее вокруг предплечья; по толпе пробежало возбужденное хихиканье. Ратная слава Ричарда уже снискала обожание более чем полдюжины знатных поклонниц, и они сделали его своим рыцарем. Вильям осклабился, наблюдая, как Ричард завоевывает поцелуи и благосклонность присутствующих дам. Одержать победу в кровопролитном бою, а потом отдать себя на растерзание ревнивым мужьям было вполне в духе его друга.

Рыцари замкнули круг на дальнем конце поля, и следующий сигнал горна возвестил начало состязаний.

Час спустя Вилли переминался с ноги на ногу, протирая покрасневшие от пыли глаза. Боевое поле, посыпанное отрубями, было теперь сплошь покрыто рытвинами.

Предыдущие бои оказались краткими и бесцветными, а толпа могла прийти в исступление только при виде брызгающей крови или поверженного соперника, которого уносили с поля. Теперь все с нетерпением ожидали заключительного боя: Черный Леопард встречался с Вильямом Фитц Жофри, чьим символом был серебряный грифон.

Вилли замер, когда рыцари выехали на поле. Фитц Жофри восседал верхом на невероятных размеров гнедом жеребце, разубранном в голубой сатин с серебряной оторочкой. Даже с приличного расстояния было заметно, что соперник больше Ричарда и гораздо мощнее. Вилли почувствовал, как где-то глубоко внутри пробежал холодок страха. Конечно, Ричард – великолепный воин, превосходный боец, но велики ли его шансы против этого гиганта?

Бойцы торжественно встретились на середине поля, а затем разъехались в противоположные концы. Напряжение среди зрителей нарастало. Вилли бросил взгляд на партер и увидел, что большинство женщин поднялись со своих мест и выкрикивают подбадривающие слова своему фавориту. Толпа была целиком за Ричарда, крича «Леопард, Леопард» и размахивая тряпицами кроваво-красного цвета.

Вилли покачал головой. Пускай Ричард завоевывает симпатии толпы, равно очаровывает и знатных, и простолюдинов, но, к сожалению, никто из них не даст и пенни за нетитулованного рыцаря.

Дарли, герцог Викингемский, выступил за ограждение и бросил пурпурный платок. Рыцари пришпорили коней, и огромные животные ринулись вперед, набрав к центру площадки чудовищную скорость. Вилли почувствовал, что тело его напряглось как бы в ожидании удара. Но в последний момент соперники намеренно разминулись и отправились на исходные позиции, не задев друг друга. Снова атака. Когда Фитц Жофри подъехал ближе, Ричард нанес блестящий удар. Великан покачнулся, но удержался в седле.

Бойцы вновь разъехались и перевели дыхание, затем атаковали в третий раз. Когда они сблизились, над полем повисла зловещая тишина; раздавался только топот лошадиных копыт. Копья скрестились в ужасном ударе, который вышиб обоих из седла. Они упали, выронив оружие.

Тяжелые доспехи не позволяли быстро подняться на ноги. Когда они все же встали, то выглядели ошеломленными и оба слегка покачивались. Вилли показалось, что Фитц Жофри слегка прихрамывает. Он молил Бога, чтобы это оказалось правдой.

Рыцари достали мечи и, приняв от слуг щиты, стали медленно и неуклюже кружиться в осторожном ритме. Спешившись, башенноподобный Фитц Жофри получил преимущество, поскольку обладал более длинным захватом и, похоже, большей силой. Успех Ричарда на боевом поле и в рыцарских турнирах почти целиком объяснялся его блистательной реакцией и безошибочным инстинктом, с которым он предугадывал каждое следующее движение противника. Если же и в самом деле он не успел оправиться после падения, как казалось, то стоило болеть за большого рыцаря.

Пока противники, кружась, выжидали, толпа окончательно потеряла терпение. Бойцы лишь слегка помяли друг другу кольчуги. Чернь же хотела крови и неистовства драки. В сторону рыцарей посыпались выкрики и оскорбления. Ричард начал первым. Он стряхнул с себя оцепенение и замахнулся с яростью, которая вполне оправдывала его прозвище. Фитц Жофри парировал удар меча щитом. Толпа разразилась кошачьими воплями и свистом.

Ричард сделал еще один выпад, и снова Фитц Жофри встретил удар, на этот раз мечом. Ответная атака, казалось, поколебала Ричарда, и меч поник в его руках. Противник отреагировал молниеносно, тяжело опустив оружие на плечо Ричарда. Тот пошатнулся и опустился на колени; его меч упал на землю. Фитц Жофри бросил свой, вытащил из-за пояса короткий кинжал и осторожно двинулся к поверженному сопернику.

Ричард не был готов к нападению. Нащупав кинжал, он силился встать. Толпа затаила дыхание. Ричарду наконец удалось подняться на ноги, и он шагнул навстречу Фитц Жофри, нацеливаясь кинжалом на нижнюю, не прикрытую шлемом часть лица. Удар пришелся по тяжелой металлической кольчуге, защищавшей шею. Ричард, спотыкаясь, отступил назад, и только тогда толпа увидела, что Фитц Жофри успел поразить его ногу. Яркая кровь хлынула из раны.

Фитц Жофри повернулся к трибунам, где сидела знать, и победоносно поднял кинжал. Минуту тишина царствовала над полем, затем разрослись крики: «Фитц Жофри! Фитц Жофри! Грифон, грифон!»

Ричард повалился навзничь на траву. Он лежал почти без сознания, когда Фитц Жофри вскарабкался на своего скакуна и поехал по направлению к трибунам. Вилли с минуту колебался, затем бросился на турнирную площадку к распростертому телу друга.

Слуги подоспели первыми к своему господину, и когда подбежал Вилли, Ричард уже снял шлем и пытался сесть. Он сыпал проклятиями и грозил кинжалом юноше-оруженосцу.

– Убирайся, Николас! Я не так тяжело ранен, чтобы не угнаться за тобой.

– Сэр Рэйвз, пожалуйста! Позвольте мне только помочь вам добраться до палатки.

– Что, я не ясно выразился? – огрызнулся Ричард. – Убирайся!

Нехотя, вобрав голову в плечи, юноша угрюмо удалился. Вилли подошел к раненому.

– Ричард… я…

На долю секунды их взгляды встретились, затем Вилли отвел свой, как до того пришлось сделать испуганному оруженосцу. В глазах Ричарда читалась такая горечь, от которой кровь стыла в жилах. Он боялся, что Ричард обвинит его в неудаче, хотя и сам себя винил. Если бы не рана, его друг выглядел бы гораздо счастливее. И все-таки выиграл Ричард, несмотря на то, что победителем был объявлен Фитц Жофри, – выиграл более важное сражение.

Вилли покидал поле со свинцовой тяжестью в душе. Надо дать Ричарду время немного остыть, а потом убедиться, что его рана хорошо обработана. По дороге как назло повстречался Гай Фокомберг. Вилли послал ему такой ненавидящий, убийственный взгляд, что Фокомберг молча отступил.

Вилли заходил то в одну, то в другую таверну, быстро оглядывая посетителей за заставленными неопрятными столами. Пьяные мужчины с тупыми, налитыми кровью глазами рассматривали его с любопытством, но он не обращал на них никакого внимания, стремясь побыстрее отыскать Ричарда. Леопард покинул поле сражения разъяренный и истекающий кровью, и Вилли не без основания предполагал, что тот сейчас заливает горе в какой-нибудь убогой пивнушке. Он вздрагивал, вспоминая, как кровь сочилась сквозь кольчугу друга. А вдруг несчастный умер от потери крови, прежде чем подоспела помощь.

Почти потеряв надежду, Вилли вернулся в харчевню, где они обычно встречались. Чувство невероятного облегчения переполнило его, когда он заприметил в углу знакомую темноволосую голову и ссутулившиеся за столом массивные плечи. Он поспешил к другу и потряс его за плечо. Голова Ричарда вяло качнулась. В тусклом пламени свечи лицо его казалось необычайно бледным. Вилли затрепетал, увидев на столе лужицу запекшейся крови. Неподалеку лежал кошелек Ричарда, открытый и наполовину пустой.

Подошла служанка. Вилли схватил девушку за плечи и тряс до тех пор, пока от ужаса у нее не застучали зубы.

– Что, к дьяволу, вы с ним сделали? – прорычал он. – Ограбили и оставили истекать кровью?

– О, нет, нет, мой господин, – захныкала девушка, ее огромные карие глаза резко выделялись на побледневшем лице. – Честное слово, я старалась ему помочь. Правда старалась, но он и слушать меня не захотел.

Она с усилием сглотнула, ее тонкая белая шея напряглась.

– Потом я принесла ему вина, он швырнул монеты на стол и стал браниться как сумасшедший. Он скверно обзывался; «шлюха» и «продажная девка» – самое приличное из того, что он говорил. Потом я оставила его одного. И только что пришла посмотреть, все ли в порядке.

– А деньги? Где остальные деньги?

Дрожа, служанка указала на земляной пол, по которому были разбросаны серебряные пенни, поблескивавшие в липкой грязи.

– Прошу прощения. Я вовсе не хотел тебя напугать. – Он ухватил двумя пальцами и мягко приподнял ее маленький, острый подбородок. – Ты мне поможешь?

Девушка отметила аристократический лоск Вилли и нервно улыбнулась.

– Конечно, мой господин, – прошептала она. – Все, что вы попросите, мой господин.

С помощью двух слуг Вилли втащил Ричарда, оставлявшего за собой ужасный кровавый след, наверх. Взгромоздив его на кровать, Вилли внимательно вгляделся в серое безжизненное лицо. Его сердце похолодело от ужаса. Ричард нё должен умереть. Он не может погибнуть от каких-то дурацких ран после всего, что ему пришлось пережить.

Служанка принесла большой деревянный таз, поставила его перед огнем и наполнила согретой водой. С трудом Ричарда раздели, сняли одежду и доспехи – башмаки и наголенники, тяжелую кольчугу, шоссы[4] и подбитый мягкой тканью котт; а затем погрузили в теплую воду. Ричард зашевелился, забормотал, но в сознание не пришел.