Пороховой погреб Европы

Народы Боснии и Герцеговины

Обширная горная область к западу от реки Дрин, в бассейне рек Босна и Врбас, была освоена славянами в VI–VII веках, но довольно долгое время ее население было немногочисленно: по природе земледельцы, славяне не очень охотно поднимались в горы. В Боснии на первых порах их привлекали только речные долины, в одной из которых — по реке Неретве — поселилось славянское племя неретвлян. Заселенная смешанными сербско-хорватскими племенами, Босния до XII века не имела политической самостоятельности, хотя являлась автономной территориальной единицей, входившей в состав раннесербских государственных образований.

Византийский император и историк Константин Багрянородный (середине Х века) упоминает о существовании в Боснии двух городов. Горный рельеф страны, способствовал определенной изоляции Боснии от других областей Сербии. И многие исторические процессы в силу этого же обстоятельства в Боснии шли медленнее. Христианство здесь распространилось только к концу IX века, и его влияние было слабым, во многих областях Боснии уже крещеное, казалось, население нередко вновь обращалось к язычеству. Эта общая отсталость и изолированность Боснии привела к тому, что во второй половине XII века здесь начала распространяться богомильская ересь — разновидность манихейства, имеющая только отчасти внешнее сходство с христианством, а по существу — глубоко антихристианское вероучение. Несмотря на все попытки католической и православной церквей, боровшихся за влияние в Боснии, искоренить богомильство (в 1232 году сюда был послан даже специальный папский легат), ересь настолько окрепла в Боснии, что приобрела свою организацию: так называемую боснийскую церковь, а правильнее — антицерковь. До середины XV века антицерковь господствовала в Боснии, разлагая нравы и общество и нанеся огромный урон общественному развитию страны.

Причины популярности богомильства в Боснии лежали на поверхности: боснийские славяне не желали посредством принятия христианства попасть в политическую зависимость от Рима, немцев или Византии (коллизия, хорошо знакомая и другим славянским народам). Спекулируя на этом нежелании, проповедники богомильства утверждали, что, избрав своей религией антицерковное учение, боснийцы тем самым якобы сохранят свою национальную самобытность. Что же из этого получилось?

В Боснии так и не возникло сколько-нибудь значимой государственной власти. Наоборот, антицерковь всячески поддерживала сепаратизм отдельных феодалов — кнезов и разжигала междоусобные конфликты. Формально во главе страны стоял бан — таким был титул боснийского правителя, но его власть была слабой и постоянно оспаривалась кнезами. Калейдоскоп междоусобных войн и крестовых походов против еретиков, реки крови, экономическая и культурная отсталость, нищета — такой представляется нам история Боснии XIII–XV веков. И удивительно ли, что, когда началось турецкое нашествие, Босния ничего не смогла противопоставить завоевателям?

Боснийских королей и кнезов не спасли ни высокие горные хребты, ни изолированные речные долины — их единственная надежда, так как рассчитывать на разложенный антицерковью народ без веры и отечества они уже не могли. Последние короли Боснии — Твртко II (1421–1443) и Степан Томаш (1443–1461) в отчаянии обращались за помощью к римскому папе и даже пытались преследовать сторонников боснийской антицеркви, но их начинания встретили ожесточенное сопротивление со стороны богомилов.

Финалом боснийской драмы стали события 1463 года. Последний король Боснии Степан Томашевич (1461–1463) и ряд влиятельных кнезов в отчаянии воззвали к Риму с просьбой о помощи. Папа Пий II начал сплачивать коалицию христианских государств, готовых выступить на помощь Боснии. Но султан Мехмед II уже шел с огромным войском в глубь страны, предавая все огню и мечу. Король Степан Томашевич был взят в плен турками во время штурма города Ключ и зверски казнен. Поход Мехмеда II в Боснию длился всего полтора месяца…

«Ни одной балканской страной турки не овладели так легко и быстро, — отмечают авторы двухтомной «Истории Югославии».[8] — Причина этого крылась прежде всего в полном экономическом и политическом упадке Боснийского государства, раздираемого социальной и религиозной борьбой». Падение Боснийского государства — один из самых ярких примеров гибели общества, разложенного антицерковным учением. Его последователи «даже не защищались от турок, — пишет немецкий историк,[9] — в течение 8 дней они передали им 70 крепостей своих».

Оказавшись под властью Османской империи, вчерашние манихеи стремительно начали превращаться в «потурченцев» — так в Сербии называли славян, принявших мусульманство. И если в покоренных турками Сербии, Македонии, Герцеговине случаи перехода в ислам отмечались в основном среди городских жителей, то в Боснии добровольное принятие ислама имело массовый характер, охватив все слои населения страны. Босния превратилась в опорную базу Османской империи в Европе, в плацдарм для расширения турецкого владычества.

Из Боснии вышли многие крупные военачальники и чиновники Османской империи, по происхождению — славяне. Но славяне Балканского полуострова все чаще именовали боснийцев просто «мусульманами», и к XX веку это конфессиональное имя превратилось фактически в этноним, в название целого народа — мусульмане. Мусульмане, говорящие на сербском языке, использующие при письме латинскую графику и почти полностью утратившие свое чувство сопричастности со славянским миром…

На протяжении многих лет очагом сопротивления турецкому владычеству оставалась Герцеговина — южная часть Боснии, населенная по преимуществу католиками-хорватами и православными сербами. Повстанческое движение в Герцеговине, то вспыхивая, то затухая, продолжалось около полутора столетий. Партизанские отряды герцеговинских повстанцев — четников (от «чета» — отряд) неизменно вступали в борьбу, когда начиналась очередная русско-турецкая война. В свою очередь, Россия помогала герцеговинским повстанцам оружием и деньгами, в партизанских четах сражались против турок русские добровольцы.

Наиболее крупной победой повстанцев явилась трехдневная битва у Грахова (28 апреля — 1 мая 1858 года), когда соединенные отряды герцеговинских повстанцев и черногорская армия разгромили турецкий экспедиционный корпус. После этой победы часть южной Герцеговины отошла от Турции к Черногории.

Освободительная борьба герцеговинцев имела широкий международный резонанс. Комитеты в поддержку четников Герцеговины возникали в Сербии, Хорватии, Словении, России, Англии, Италии, Швейцарии. В 1875 году в Париже был создан Международный комитет помощи герцеговинским повстанцам. Его возглавил сербский православный митрополит Михаил, а заместителем его стал хорватский католический епископ Йосип Штросмайер.

Со второй половины XIX века наиболее значительную роль в освободительном движении Боснии начали играть сербские организации, представлявшие православное население северо-восточной Боснии. Их деятельность поддерживалась из Белграда, где Боснию и Герцеговину рассматривали как главный объект сербской экспансии. В 1860 году в Белграде был создан Сербско-боснийский комитет, ставивший задачу подготовки освобождения сербов Боснии. Значительную финансовую помощь комитету оказали русские жертвователи.

Таким образом, Босния и Герцеговина превратились в постоянный очаг напряженности на Балканах. Тогда многим казалось, что это и есть тот самый гордиев узел, развязав или разрубив который можно разом лишить Турцию ее господства на Балканах. Но природа, как известно, не терпит пустоты — кто заполнит в этом случае «вакуум силы»? И вот тут мнения заинтересованных сторон, увы, совершенно не совпадали…